Было бы желание учиться и учить, с остальным справимся
Нынешняя солнечная осень пасмурна для вузов, где обычно много студентов из-за рубежа. Границы закрыты, и тысячи ребят, намеревавшихся учиться в России, не сумев одолеть препоны пандемии, вынуждены остаться дома. Как в такой ситуации строить приемную кампанию, как привлекать в вуз иностранный контингент?
На эту тему «Поиск» побеседовал с проректором по международной деятельности Российского университета дружбы народов Ларисой ЕФРЕМОВОЙ.
— Лариса Ивановна, похоже, сейчас зарубежной молодежи даже мечту об учебе в РУДН надо оставить до лучших времен. Подготовительный факультет, заполнению которого традиционно способствует служба проректора по международной деятельности, пуст до лучших времен?
— Подготовительный факультет работает! На 1 октября в РУДН — более 28% иностранных студентов. На подфаке занимается добрая тысяча ребят, да еще появился цифровой подфак — наш ответ карантину. Это онлайн-платформа, на которой в интерактивном формате доступна вся программа подготовительного факультета. Там приступила к учебе первая сотня будущих студентов российских вузов, которые живут в Ливии, Эквадоре, Китае. Прямо на сайте вуза есть трек, как записаться на программу подготовки. А наши партнеры продвигают его в Узбекистане, Грузии, Турции, ряде стран Африки.
— Тогда по порядку. Я думала, что COVID вынудил РУДН слегка свернуть международную активность…
— Для РУДН глагола «свернуть» нет. Из-за пандемии нам пришлось много работать в дистанционном формате, хотя часть сотрудников ежедневно находилась на рабочем месте, ведь необходимо поддерживать жизнь кампуса, если в нем присутствуют студенты. А они были все время. Многие иностранные студенты РУДН предпочли никуда не уезжать. Значит, большей части структур вуза пришлось функционировать очно. Уйма забот свалилась на медиков. Необходимо было оперативно подготовить ролики о защите от COVID, психологи проводили мастер-классы о том, как вести себя в пандемию, если ты живешь в общежитии. Было много сделано по поддержке студентов, например, в кампусе организовали пятиразовое питание за счет средств университета. А когда некоторые посольства предложили свои вывозные рейсы, вуз предоставлял трансфер до аэропорта. Плюс мы выстроили систему так, что наши люди из Ассоциации выпускников РУДН встречали их в своих странах и помогали потом наладить учебу дистанционно. Если случались технические сбои, сообщали нам, и службы вуза помогали все скоординировать. Ведь пока границы открыты только с Турцией, Танзанией, Великобританией, Швейцарией, Абхазией, Киргизией, Казахстаном и Белоруссией. Но и оттуда прибывающие должны предоставить медсправку на русском и английском, что не болеют коронавирусом.
— И справки хватит, чтобы допустили в аудиторию?
— Нет. После возвращения ребята некое время живут в условиях типа обсерватора, на 12-й день пребывания там сдают анализы, чтобы к 14-му узнать, здоровы ли они. Да — можешь свободно передвигаться по территории. Нет — будем лечить. Эти 2 недели ребята учатся с использованием дистанционных технологий.
— Практика такого карантина для ребят из дальних стран у вас в вузе ведь всегда была?
— Нечто подобное было для прибывающих из дальних стран, где бывают неожиданные для наших краев специфичные заболевания. Обсерватор — более серьезная система. Выстроив ее, РУДН взял на себя большие расходы.
— Наверное, международной службе обидно — вроде, все сделали, чтобы увлечь программами РУДН, наладили связи, а тут полный локдаун — сиди и жди «летной погоды». У вас, помню, учились студенты из 141 страны!
— Сегодня учатся студенты из 158 стран, в прошлом году — из 157. Это результат работы университета и нашей службы за годы Проекта «5-100», с 2016-го по 2020-й, когда мы постоянно акцентировали усилия на формировании устойчивой системы отбора и поиска талантливых, мотивированных на обучение ребят. Мы выстраивали работу с рекрутинговыми компаниями, совершенствовали коммуникационную стратегию университета.
— В чем конкретно?
— Основная точка внимания к университету — его сайт. Причем не только на русском языке, ведь большая часть иностранных граждан им не владеет. Поэтому было потрачено много интеллектуальных и финансовых средств на перестройку сайта университета. И сейчас РУДН занимает лидерские позиции по присутствию в Интернете.
Плюс выставочно-презентационные мероприятия. Мы подготовили стратегию такой работы заново, причем с привлечением выпускников РУДН и возможных работодателей в регионах нашего присутствия. Материалы даем на различных языках: арабском, китайском, французском, испанском, английском. И не просто о вузе, а о программах, которые предлагаем. Каждый раз с учетом ментальности стран, на которые ориентирован материал. Фоторяд для Ближнего Востока должен отличаться от иллюстраций для стран Африки. Мы учитываем, какая символика, какой знак, какая цветовая гамма на какой этнос как влияют. Иногда учились у зарубежных партнеров, но чаще изучали потребности стран в профессиях, соотносили их с мировыми вызовами. Над этими презентационными материалами нам помогали работать наши студенты, аспиранты, выпускники. Их простым словам «я учился в РУДН, там дают хорошее образование, сегодня я успешный специалист» верят больше, чем актерам, начитывающим чужой текст. Мы подготовили короткие ролики о выборе профессии, например, эколога, стоматолога, химика. И сейчас мало сайта — надо присутствовать в Facebook, Instagram, WeChat, в социальных сетях разных стран.
Когда начался карантин, мы провели в дистанционном формате более 50 мероприятий с выпускниками, привлекли к этому российские центры науки и культуры. Во встречах участвовали руководители предприятий, а наши русисты давали мастер-классы. Виртуальные встречи РУДН проводились для талантливых абитуриентов Турции, Ливана, Сьерра-Леоне, Кипра, стран Азии и Латинской Америки. Академическое сотрудничество не прерывалось ни на неделю. Одновременно обсуждали, какие соглашения теперь следует подготовить и подписать, чтобы программы стали актуальнее и молодежь приступила к занятиям дистанционно. Жизнь вуза во время пандемии не остановилась потому, что были устойчивые связи. Именно в это время я убедилась, что наша команда стрессоустойчива. Мы проанализировали, что ценного было в российских и зарубежных университетах до COVID, как это можно использовать при пандемии и получить на этом преференции. Например, мы разработали виртуальную платформу выставок. Она теперь созвучна тому, что делает быстро сориентировавшееся мировое сообщество. Вузы освоили методы виртуальной приемной кампании. До ее начала наши рекламные ролики несколько недель идут на TV и в социальных сетях. Мы проводим вебинары, где рассказываем о РУДН. Это работает. У нас очень хорошие отношения с партнерами из Турции, латиноамериканских стран, которые оперативно разработали свою презентационную платформу для университетов. В результате обучение на традиционном подфаке началось и очно, и дистанционно. Откроют границы — ребята тут же приедут. Стал функционировать и цифровой подфак, где весь год тьюторы, преподаватели будут заниматься в электронном формате. Это отдельная платформа, на которой весь материал изложен в интерактивной форме: учиться писать можно онлайн, говорить и слушать — на симуляторах, проверять грамматику — на тренажерах. Вебинары с преподавателями идут в режиме реального времени. У каждого студента есть помощник-тьютор. Цель этого года — обучить 450 студентов, а лет через десять поток будет исчисляться десятками тысяч. Для этого работа цифрового подфака ежедневно совершенствуется, и возможности растут.
— Молодежь готова к такому обучению?
— Вполне. Сложнее то, что энергетическая система в каждой стране работает по своим правилам, что где-то есть бесперебойные каналы интернет-трафика, а где-то с ним огромные сложности. Добавьте сюда разницу во времени. Мониторя ситуацию, мы готовили к реалиям жизни не только наш подфак, но и другие службы, предупреждая, что надо иметь записи занятий, выстраивать график обучения буквально каждого студента. Сами посудите: в Йемене и Сирии сложная военно-политическая ситуация, в Африке проблемы с техническим оснащением, а в Китае ограничения доступа ко многим сайтам. Одни могут выходить в Zoom, другие — в Skype и т. д. Работа в такой ситуации — дирижирование музыкальным оркестром. Если бы мы это искусство начали осваивать с приходом COVID, наверняка бы запоздали.
— Говорят, до пандемии только 40% российских университетов имели лицензии на программные средства для организации онлайн-семинаров и вебинаров, а на момент начала этого года порядка 60% преподавателей университетов никогда в них не участвовали. А в РУДН?
— РУДН — особая «планета» благодаря духу руководства, лично Владимиру Михайловичу Филиппову. Многие новации здесь становились нормой раньше, чем у других. Если смотреть на систему дополнительного профессионального образования, то у нас более пяти лет назад были созданы аудитории, кабинеты для дистанционного проведения занятий. Конечно, кому-то это психологически и сейчас делать трудно, но таких преподавателей тренируют, как работать перед камерой, когда ты не видишь реакцию аудитории. Студенты в целом готовы к обучению дистанционно, но есть группа этносов, у которых четко выражена боязнь закрытого пространства. Это не тревога индивидуума, это общая черта этноса. Не могут люди без общения, для эмоционального комфорта им надо получить от партнера отклик: взгляд, жест, уловить мимику. Это специфика. И еще, конечно, сложно, когда в комнате, где ты за компьютером, есть братья, сестры, которые отвлекают. Или в комнате общежития учатся одновременно двое-трое. А какие в апреле в Москве были перегрузки Интернета! Но справились. Все налаживали в режиме диалога, наши технари очень помогали.
— Для работы цифрового подфака нужны виртуальные лаборатории, тренажеры?
— В пандемию мы разработали не только идеологию цифрового подготовительного факультета, но и закупили систему, наполнили 18 модулей по русскому языку и по предметам. У нас созданы специальные тренажеры для изучения русского языка. Ведь одно дело — приехать в страну, слышать речь, вживую присутствовать на занятиях, где преподаватель вам ставит артикуляцию, и совсем другое, когда надо на тренажере добиться произношения с роботом, потом с тьютором, преподавателем. Мы в цифровом подфаке работаем не для себя — на всю Россию. Это амбициозный и ответственный проект. Мы должны гарантировать качественное изучение и русского языка, и предмета специальности, чтобы студент потом мог его освоить в другом российском университете, не только в РУДН.
— Что из нового опыта вашего университета могли бы позаимствовать другие вузы?
— Практику социокультурной адаптации обучающегося. В рамках национального проекта «Экспорт образования» совместно с РАНХиГС мы выиграли конкурс на трехлетний грант для повышения квалификации представителей международных служб различных ведомств — вузов Минздрава, Минсельхоза, частных, государственных. Причем обратите внимание на тандем: у РАНХиГС — ведомственная принадлежность — правительство, мы относимся к МОН. У РАНХиГС есть своя культура повышения квалификации, у нас — свой опыт. И вот мы вместе второй год разрабатываем программы, в этом году каждый — по пять. В РУДН — акцент на темы современных трендов международного сотрудничества в вузах, новых коммуникационных стратегий продвижения университета, взаимодействия вуза и региона для улучшения образования населения и развития экономики, трансграничного образования, в том числе и дистанционных форм обучения. А РАНХиГС — все, что связано с маркетингом продвижения, набором иностранных студентов по различным регионам. У нас первая программа стартовала 3 октября. Точки входа — региональные, а подключиться можно дистанционно.
— Для них — потеря: были бы в Москве, расширили бы связи, впечатлений получили бы массу…
— Безусловно. Всем хочется живого общения, но сейчас в Zoom можно сделать групповые кабинеты, можно видеть партнеров, вести проектную деятельность. У кого-то в группе ночь, а где-то уже утро близко.
— Кстати, про утро. Новости о странах ваших потенциальных студентов откуда берете? Или стрессоустойчивые сотрудники готовят досье ежедневно?
— У меня в двух телефонах несколько чатов. В одном — все ассоциации выпускников российских и советских вузов. Одни заснули, другие проснулись, сообщения то и дело идут. А в силу своего характера я читаю и за полночь: мало ли что может произойти… А еще в телефонах — страновые чаты: Аргентина, Турция, чат с ливанцами, которые по миру разбросаны, с китайскими коллегами и выпускниками — свой чат. Есть еще чат повышения квалификации сотрудников международных служб. Пока мы с вами общаемся, несколько вопросов пришло: можно ли в дистанте трудоустроить иностранного специалиста; что там нового по поводу миграционных ограничений; как у вас оснащены обсерваторы в вузе? Жизнь идет. С учетом полутора сотен стран в РУДН, мне кажется, солнце все время в зените.
— Вас послушать, карантин не беда для высшей школы, а вызов, который заставил меняться.
— Лучше бы не было такого вызова, когда весь мир практически замер. Это удар. Эксперты говорят, что позиции 2019 года в части интернационализации, вузовского сотрудничества мы достигнем где-то к 2024-му. И по численности, и по развитию устойчивых связей. Но карантин — вызов, который заставил нас осмыслить, что надо перестраивать всю систему образования, хотим мы этого или нет, нравится или нет. Мы же уже сейчас не можем гарантировать, что следующий год будет обычным, привычным. Мы все изменились, на многое смотрим иначе. Другое дело, что надо сохранить неизменными ценности — понятия добра и зла, необходимости фундаментального образования.
Елизавета Понарина
Нет комментариев