Молодые ученые прониклись музейной тематикой
Приглашение на круглый стол «Современный научный музей в России» слегка озадачило. Тему организаторы предполагали раскрыть на примере музеев Дальнего Востока в рамках школы-конференции молодых ученых «Функциональные стекла» в Институте химии силикатов им. И.В.Гребенщикова (ИХС) РАН, что на стрелке Васильевского острова в Санкт-Петербурге. Да, рядом знаменитые академические собрания Кунсткамеры и Зоологического музея, но как стыкуются Нева и Тихий океан, стекло и музейная жизнь?
— Все очень просто, — пояснила заместитель директора ИХС РАН кандидат химических наук Наталья Тюрнина. — На Дальнем Востоке работают мои друзья, потрясающие ученые, знающие, как устроен научный музей и какие проблемы испытывает. А еще оказалось, что в коллекциях этих музеев много разных стекол. В академических институтах Петербурга тоже есть музеи в качестве структурных подразделений, и проблемы у них схожие. Их представители примут участие в обсуждении. Кроме того, хотим обратить внимание на научный потенциал обычных, к примеру, краеведческих музеев — чаще всего он остается нераскрытым.
Разговор через семь часовых поясов и правда получился полезным, а формат Zoom обеспечил единство места, времени и действия. Докладчики с тихоокеанских берегов исправно появлялись на экране и общались с аудиторией ИХС РАН; их земляк кандидат исторических наук Юрий Латушко, заведующий лабораторией антропологии Северной Пасифики Института истории, археологии и этнографии (ИИАЭ) Дальневосточного отделения РАН, умело модерировал дискуссию из Петербурга.
Первый же выступающий — директор Камчатского краевого объединенного музея Максим Соболевский — четко выделил научную составляющую его деятельности. Собственно, и зарождался он в 1911 году по инициативе местной интеллигенции как областной научно-промышленный музей. Сегодня музей насчитывает около 120 тысяч предметов, располагает обширными археологическими, этнографическими, нумизматическими, художественными коллекциями (в том числе участникам были предъявлены образчики нижнекамчатских и верхнекамчатских стекол XVII-XVIII веков!), открытыми как для публичного доступа, так и для научных исследований. Он продолжает изучать природу, историю Камчатки и культуру коренных народов, его штатный археолог ежегодно выезжает на раскопки. Но, исходя из своего юридического статуса, музей не обладает необходимым набором научных мощностей и компетенций, что характерно для подобных региональных институций.
Сильные стороны научного музея продемонстрировал следующий спикер. Юрий Никитин заведует музеем ИИАЭ ДВО РАН, тесно связанным не только с институтскими лабораториями, но и с другими институтами Отделения, с научными учреждениями Китая, Кореи, Японии. Отсюда совместные проекты по изучению разнообразных археологических материалов и памятников широкого временного диапазона, в том числе изделий из стекла, керамики, раковин, кости и камня. Так, с коллегами из Токийского университета сравнили средневековые стеклянные бусы, найденные в Приморье и Приамурье, и их японские аналоги.
Лаборант музея Александра Балагурова в рамках сотрудничества с Институтом химии ДВО РАН при поддержке гранта РНФ выполнила исследование по сохранению археологических железных находок. Чтобы не происходил так называемый «плач железа» (климат и влажная почва способствуют коррозии), предметы обрабатывают сначала непосредственно в полевых условиях, а затем в лаборатории, используют новое консервирующее покрытие, после передачи в музей продолжают мониторинг. Только за последний год, как рассказала Александра, законсервированы свыше ста железных артефактов.
Однако научный музей — структурная ячейка института, как правило, он не имеет сопоставимых с публичными музеями возможностей экспонирования коллекций и представления результатов НИР широкой публике. К такому выводу пришел Никита Свистов, заведующий филиалом Государственного музея-заповедника истории Дальнего Востока им. В.К.Арсеньева, на примере научной и выставочной деятельности нескольких музеев региона разной подчиненности. Три основные музейные функции — сохранение, изучение и популяризация памятников естественной истории, материальной и духовной культуры — у них сочетаются по-разному, и далеко не всегда удается достичь баланса.
Обычно в таких случаях возникает вопрос: а как у соседей? Ответил на него ведущий научный сотрудник ИИАЭ ДВО РАН Юрий Латушко, подробно изучавший работу Национального музея этнологии Японии Минпаку в Осаке. Минпаку — уникальное учреждение, которое ведет исследования по всему миру (скажем, замечательные проекты выполнены по Мадагаскару и Полинезии). Их результаты представлены на интерактивных экспозициях, занимающих значительную часть здания площадью 50 тысяч квадратных метров. При этом два этажа полностью отданы исследователям. Кроме того, на базе музея действует межвузовский образовательный центр подготовки специалистов-этнологов. Проводится много мероприятий для детей и пенсионеров. Сотрудникам музея, включая профессоров, вменено в обязанность отчитываться перед посетителями о своих достижениях — этим подчеркивается просветительская миссия Минпаку. «Нам стоит взять на вооружение этот опыт. А пока нас сближает разве что неважное качество сайтов на английском языке», — с долей юмора признал докладчик. Заметим, что сотрудники его молодежной лаборатории, созданной в 2019 году в рамках нацпроекта «Наука» для исследования и сохранения неповторимых этнических культур Дальнего Востока, работали и продолжают работать в музеях региона.
Молодые исследователи весьма пристрастно относятся к музейным коллекциям, справедливо рассматривая их как источники информации. О не всегда точной атрибуции предметов, отсутствии логики и систематики в размещении витрин и стендов говорила младший научный сотрудник ИИАЭ ДВО РАН Арина Левченко. Ладно бы только устаревший дизайн, который искажает восприятие изучаемой культуры! Но когда в экспозиции одежды коренных малочисленных народов Севера женские халаты названы мужскими, когда ошибаются экскурсоводы, которых некому поправить, теряется авторитет музея, и вернуть его можно лишь партнерством с научными организациями, развитием НИР, привлечением квалифицированных экспертов.
Что делает музей современным? Безусловно, применение новых технологий. А потому порадовал доклад младшего научного сотрудника ИИАЭ ДВО РАН Анны Панкиной о 3D-моделировании музейных коллекций. Эта технология позволяет изучать археологические и этнографические материалы, не нанося им ущерб, и преодолевать ограниченность музейного пространства, перенося высокоточные копии предметов на мониторы. За несколько лет работы, начатой еще в Новосибирском госуниверситете, Анна приняла участие в создании лаборатории исследования первобытного искусства Евразии и открытой «городу и миру» интернет-галереи (3d.nsu.ru). Когда кто-то посетовал на излишнюю виртуальность таких коллекций, она возразила, что цифровые копии легко превратить в материальные методом 3D-печати и можно даже выпускать сувенирную продукцию на их основе.
Что ж, наверняка этот разговор послужит толчком к созданию сетей сотрудничества музеев и НИИ — узелки уже завязались. Материалы круглого стола доступны для всех заинтересованных сотрудников институтов ДВО РАН. А в Петербурге получит новый импульс инициатива ИХС РАН и МАЭ РАН (Кунсткамера) по реализации музейно-выставочного проекта «От Ломоносова до наших дней», посвященного стеклу как междисциплинарному объекту исследования.
Аркадий СОСНОВ
Нет комментариев