Даже при желании у доктора медицинских наук кардиохирурга Тимура ХАЛИЛУЛИНА никак не получалось дать интервью «Поиску». Тяжелейшие операции шли одна за другой. И даже в выходные. Четыре пересадки донорского сердца менее чем за двое суток. А вчерашняя была ночью. Все же нам удалось встретиться с одним из ведущих сердечно-сосудистых хирургов Центра трансплантологии и искусственных органов им. В.И.Шумакова. Тимур Абдулнаимович рассказал о некоторых деталях своей сложной профессии и научных исследованиях. Мы начали издалека.
— Мои родители не были врачами, но почему-то еще в детстве я решил, что моя профессия будет связана с медициной. Окончил вуз — и передо мной открылась возможность выбора практически любой специальности. Но меня не устраивало подчас долгое ожидание результата того, что ты делаешь, ведь лечение препаратами растягивается часто на недели и месяцы. Другое дело — операция. Несколько точных движений — и ты возвращаешь человеку здоровье, а то и жизнь спасаешь.
— Сколько прошло времени, прежде чем вы сделали первую операцию?
— Понятно, что взять скальпель в руки и провести надрез можно только спустя годы. Хирургия — специальность действительно сложная, вряд ли кто осмелится сказать, что знает все, — мы учимся всю жизнь. А начинаем с того, что перенимаем опыт наших наставников. Я свою первую операцию, она была на открытом сердце, ждал лет пять. Предстояло провести коронарное шунтирование, осложнявшееся сильно поврежденными сосудами сердца. Действо предстояло очень сложное, требующие филигранной техники. До сих пор помню свои тревожные ощущения, но сомнений не было: раз твои учителя тебе доверяют, значит, ты готов, и все пройдет хорошо. Так и случилось: пациент, ему на тот момент было 64 года, вернулся к привычному образу жизни.
— Наверное, детский вопрос. В руке у вас скальпель, вы впервые делаете надрез на теле больного, легко ли рука поднялась?
— Хирурги готовятся к этому наиважнейшему моменту многие годы. Осознаешь, что на тебе лежит огромная ответственность за жизнь человека. И ты должен не просто сохранить ее, но и сделать лучше. Если ты чувствуешь, что готов к этому, если внутренне уверен, что это — твое предназначение, то все сомнения отступают. Еще раз подчеркну огромную роль наших учителей: их присутствие на первой операции помогает сконцентрироваться. Важный момент: грамотно составить ее предварительный план. Этому меня учил мой учитель, заведующий кардиохирургическим отделением №3 Центра Шумакова, профессор Вячеслав Мефодьевич Захаревич. Он и привил мне привычку во время действа включать музыку. Сначала мне казалось это странным, ведь ты занят серьезнейшим делом — музыка будет попросту тебе мешать. На самом деле, наоборот, посторонние шумы перестают тебя отвлекать, а музыка помогает лучше сосредоточиться. Все остальное куда-то отодвигается и перестает существовать.
С тех пор прошло более 20 лет. Ежегодно приходится делать несколько сотен самых разных операций на сердце, так что скальпель стал как бы продолжением руки. Одна из сложнейших, венец кардио-хирургии — трансплантация сердца. В первую очередь ее выполнение зависит от наличия донорских органов. Подобных операций наш центр, замечу, крупнейший в стране и мире, делает более 200 в год. Последняя такая трансплантация состоялась только что. Особенность подобных операций в непредсказуемости: потенциальный донор может появиться в любой день, включая праздничный. Тогда нас, хирургов одной из бригад, просят срочно приехать в центр. В последний раз это случилось сегодня ночью. Раздался звонок — и я тут же поехал в центр. Ведь время на пересадку донорского сердца ограничено: у нас не более шести часов и на его доставку, и на саму операцию. Поэтому мы работаем очень слаженно, четко, не теряя ни одной лишней минуты.
У больного, мужчины 55 лет, ожидавшего пересадку сердца, оно было значительно увеличено (его даже называют «бычье сердце») и очень плохо сокращалось. Пациент, чувствовал себя плохо: задыхался, почти не ходил… Спасти его могла только трансплантация. Операция продолжалась чуть более трех часов (то есть достаточно быстро) и прошла в штатном режиме. Донорское сердце подошло по всем параметрам и сразу же заработало. Больного перевели в реанимацию, но сейчас он уже в отделении, успешно восстанавливается и уже встает.
— Бывают ли случаи отторжения донорского сердца?
— Действительно, организм воспринимает орган как чужеродный, против него восстают определенные антитела, способствующие его отторжению. Чтобы этого не произошло, все наши пациенты проходят иммуносупрессивную терапию — принимают специальные препараты, препятствующие отторжению донорского органа. Правда, у небольшого процента больных организм пытается с ним бороться. В этом случае терапию усиливают, так что опасности для пациента нет.
— У вас тяжелая работа — в любой момент вас могут вызвать в операционную. Трудно ли проходит восстановление?
— Да, у нас, что называется, ненормированный рабочий день. И к этому надо как-то приспосабливаться. Еще труднее переключаться с мыслей о состоянии твоих больных на обыденные заботы. Меня спасает семья — благодаря ей «переключение» проходит плавно. И если мыслями я еще на работе, то жена и двое детей относятся к этому с пониманием. Им интересно, как прошел мой день, была ли операция и чем закончилась. Это здорово помогает! Кстати говоря, Белла, а ей четыре года, уже всерьез думает, как будет лечить больных.
— Отчасти каверзный вопрос. Нет ли у вас ощущения, что поле деятельности хирурга несколько сокращается, ведь методы лечения постоянно совершенствуются?
— Безусловно, возможности современной медицины возрастают, а сфера деятельности хирургов сужается. Благодаря прогрессу медицины больные, хотя и обращаются к нам, но гораздо позже, чем раньше. Но и у хирургов появляются новые технические возможности — мы делаем операции, которые раньше казались невозможными. Они становятся более технологичными, сегодня нам доступны инновации, о которых еще лет пять назад можно было только мечтать. Ну, а трансплантологию вообще не заменить, не вытеснить невозможно. Однако нередко в операциях участвует меньше специалистов, да и проходят они легче. В общем, не скажу, что их количество уменьшается и хирургам грозит сокращение.
— Вы — ведущий хирург и исследователь, доктор медицинских наук, к тому же еще преподаете. Как удается совмещать, в общем-то, разные профессии?
— Занятия трансплантологией требуют обширных знаний в самых разных областях медицины. Мне всегда было интересно, как методы (технологии) пересадки органов сочетаются с особенностями строения организма человека. Без глубоких научных исследований, на мой взгляд, здесь обойтись просто невозможно. Например, системы вспомогательного кровообращения работают взамен собственного сердца, когда оно уже не справляется, и помогают пациенту дожить до трансплантации. Создано немало систем, заменяющих вышедшие из строя органы человека. Есть еще и такой положительный момент: подобные исследования значительно расширяют наши возможности при проведении операций.
Моя кандидатская диссертацию посвящалась болезни коронарных артерий пересаженного сердца, возникающей после его трансплантации. Исследовал способы, помогающие избежать вредных факторов, вызывающих болезнь. Это нужно, чтобы повысить качество и продолжительность жизни наших пациентов. А в докторской диссертации разрабатывал искусственные желудочки сердца, изучал, как они помогают тяжелобольным пациентам. Сейчас эти технологии применяются в клиниках нашей страны. За эти годы я провел множество самых разных исследований, написал более сотни научных статей и глав в книгах. Часто выступаю на конгрессах и симпозиумах. А еще читаю лекции студентам старших курсов Сеченовского университета. Отдельное и очень важное направление, формирующие в будущих врачах понимание трансплантологии как современной, инновационной и интереснейшей области медицины, где, казалось бы, невероятные вещи становятся реальностью.
— Опять детский вопрос: есть ли мечта у хирурга Тимура Халилулина?
— Она действительно была. Когда пришел на работу в центр, то мечтал провести операцию по трансплантации сердца, как это делал Валерий Иванович Шумаков. Считал, что это так же сложно, как покорить заоблачный горный пик. Я сделал такую операцию. И не одну, конечно. Если идешь к своей мечте, делаешь все для ее осуществления, она обязательно сбудется.
Юрий ДРИЗЕ
Нет комментариев