В Иркутске ученые обсудили будущее своих институтов
— Я хочу, чтобы наше общение состоялось в формате диалога, а не моего монолога, — сказал, подойдя к трибуне, Геннадий Красников. И присутствующие на расширенном президиуме Иркутского филиала Сибирского отделения РАН оценили посыл. Наконец-то есть шанс задать вопрос главе академии о наболевшем. Ведь с момента начала реформы РАН президенты сюда не добирались. А в 2024 году будет уже 75 лет, как в Приангарье появились академические учреждения. И проблем у них не меньше, а то и больше, чем в любом другом регионе.
Первый же доклад, который выслушал Красников, удивил названием: «Развенчание мифов, созданных вокруг создания ФИЦ ИрИХ СО РАН». Директор Иркутского института химии им. А.Е.Фаворского СО РАН (кстати, профессор РАН) Андрей Иванов напористо изложил идею: использовать сильные стороны коллектива Иркутского научного центра для того, чтобы дополнить ими профессиональные знания Института химии и на этой основе создать Федеральный исследовательский центр химии, — с опорой на Усолье-Сибирское, поселок химиков в 60 км от Иркутска. В советское время ему прочили большое будущее, 14 тысяч человек там производили краски и лаки, коими, утверждал Иванов, «принарядили» Москву к Олимпиаде-80, а еще эпихлоргидрин, на основе которого выпускали эпоксидную смолу, используемую как отвердитель в разной индустрии. Но Союз рухнул, предприятие разорили, линии, купленные за золото, распилили и сдали на металлолом. Территорию из-за того, что на предприятиях использовали ртутный гидролиз, а потом просто закрыли эти предприятия, отравили ртутью. И вот теперь… профессор РАН Андрей Иванов рисовал картину, где Усолье-Сибирское возрождалось за счет создания Федерального исследовательского центра химии. В 2020 году было издано поручение Президента РФ Росатому ликвидировать ущерб, а ИрИХ поручили разработать проект, как, задействовав все органы власти и структуры бизнеса, возродить эти земли и само Усолье-Сибирское.
До мифов еще не добрались, а туман в моей голове уже появился: ИНЦ — структура, созданная, как написано на их сайте, в 1949 году как Восточно-Сибирский филиал Академии наук СССР. Еще немного — и 75-летний юбилей. Но про 75-летие институтов Иркутского филиала СО РАН нам рассказывал и академик Игорь Бычков, глава этой структуры, созданной в 2019 году для того, чтобы осуществлять научно-методическое руководство академическими и образовательными организациями, находящимися на территории Иркутской области, активизировать их взаимодействие с реальным сектором экономики региона. И то, и другое относится к СО РАН. А кто в кого входит? Кто чей начальник?
— Судя по тому, что президиум происходит в Иркутском филиале, он важнее ИНЦ?
— Вам шашечки нужны или ехать? — в ответ на мой вопрос грубовато буркнул пожилой ученый. И, грустно улыбнувшись, продолжил. — Шашечки — принадлежность к приличному роду, славной фамилии, потому здесь президиум, декларации о научно-методическом руководстве РАН. А ехать — это через МОН, их бензин и маршрут — там утверждают госзадание, им подведомственны академические институты. Сюр этот длится с 2013 года. Последствия реформы академии. МОН еще постоянно придумывает, как сократить число бюджетополучателей. Меньшим числом подчиненных рулить легче. Вот и обещают сложить ФИЦ, собрав в него тех, кто может им пригодиться. А как ИНЦ дальше жить будет, инициаторам перемен без разницы.
Тем временем Андрей Иванов сообщил, что по наукометрическим показателям их институт среди институтов референтной группы «органическая химия» (~150 организаций) занимает 7-е место по стране, упомянув при этом, что Иркутский институт химии им. А.Е.Фаворского числится институтом второй категории.
Геннадий Красников тут же включил свой микрофон: «Мы до конца года категории отменим».
— Очень на это надеемся, — отреагировал профессор РАН и продолжил рассказ «о гордости института, главном его деле сегодня — создании ФИЦ химии». — Наши конкуренты предлагали на этой территории развернуть полигон для танкового биатлона. Мы проработали всю ситуационную карту, все рынки, все доступные ресурсы в регионе и городе. Работали с научными методистами ГК «Росатом» и сделали ставку на развитие мало- и среднетоннажной химии. В Усолье возникнет хаб по созданию высокомаржинальной продукции широкого ассортимента. Мы прорисовали порядка 70 цепочек, связывающих производителей и заинтересованные компании. В итоге на Питерском экономическом форуме (ПМЭФ) в этом году был подписан рекордный для регионов Восточной Сибири инвестпроект — «Русский водород» вложит в Усолье-Сибирское 830 миллиардов рублей. И это только на создание структуры управляющей компании, не считая проектов резидентов. Самый крупный инвестпроект нашего региона сегодня. К нему будут добавления. Но главное — после моего выступления на Конгрессе молодых ученых, где я предложил В.Путину рассмотреть (и в результате это вошло в перечень поручений Минобрнауки) возможность включить организации научного и высшего образования химического профиля в производство микротоннажной химии. То есть самой не маржинальной. Идея проста: по результатам этого поручения у нас будет шанс развить инфраструктуру научных и образовательных организаций и наших подведов и зарабатывать деньги на поставках, скажем, тому же «Микрону» номенклатуры ровно в том объеме, как она есть. Все эти проекты сопровождаются Академией наук, вице-президент Калмыков за всем следит, участвует в большинстве экспертных советов рабочих групп.
— Изучая истории успеха технопарков в мире, — продолжал докладчик, — мы убедились, что в лучших из них присутствует контур развития науки и технологий, он всегда локализован и имеет структуру внутри объекта или поблизости. Мы создали такой контур, назвав его иркутский «зеленый коридор». Начинаться будет непосредственно от науки и вузов Иркутска и идти вплоть до южного кластера в Саянске. Все будет связано продуктопроводами, скоростной электричкой, чтобы мобильность химиков была максимальной.
Правда, признался Иванов, часть академиков возражает. По мнению, например, академика Егорова, «эпоха фицизации прошла». Но Андрей Викторович считает, что на пути развития технологического коридора зеленой химии произойдет развитие всех сфер: экологии, строительства студенческих кампусов и вовлечения молодежи. Проект, утверждает Иванов, вытянет и машиностроение, и работотехнику, и цифровые технологии, и логистику, и энергетику. Как?
— В ИНЦ есть два научных отдела, которые в чистом виде могут вписаться в реализацию ФИЦ химии, — сообщил докладчик. — Это отдел медико-биологических исследований и технологий, который занимается трансляционной медициной (на самом деле уже сейчас полностью интегрирован в работу нашего института, львиная доля статей у нас совместная), но потребуется введение на производимую продукцию паспортов безопасности международного образца. А еще мы разработали создание Центра доклинических исследований фармразработок, одной из задач бы и стала выдача таких паспортов. Ну, и еще легко впишется в наш ФИЦ отдел региональных, экономических и социальных проблем ИНЦ, ведь региональная экономическая наука изучает основы рационального размещения производства и сбыта продукции. И находящиеся сейчас на балансе ИНЦ мастерские, занимавшиеся ранее химическим машиностроением, производили роторные испарители, которыми пользовалась вся страна, тоже пригодятся ФИЦ.
И вот А.Иванов дошел до того, что назвал мифами.
1) Всех пугает очередная попытка враз объединить все институты Иркутска.
— Нет, кроме тех двух, чьи директора с согласия своих коллективов поставили свои подписи под нашим проектом. ФИЦ химии будет, скорее, по модели ФИЦ катализа СО РАН. Автономных, обособленных подразделений в нем не будет.
2) Нынешний ИНЦ — правопреемник Иркутского научного центра времен СССР или даже Восточно-Сибирского филиала СО РАН. На каком основании его разрушать?
— ИНЦ сегодня — маленькая организация третьей категории, с которой непонятно что будет. Перспективы самостоятельно развиваться у него вряд ли есть.
3) Обвинения в рейдерском захвате ИрИХ других структур.
— До меня предложения о реструктуризации путем поглощения было сделано институтам академика И.Бычкова (Институт динамики систем и теории управления им. В.М.Матросова) и членкора Д.Гладкочуба (Институт земной коры), на что они оба ответили отказом, ну, и к нам пришли к третьим. Мы не отказались от проекта.
Дальше ответы пошли короткие: инфраструктуры, стоящие на балансе институтов (квартиры, гаражи), должны быть переданы в ФИЦ. У ИНЦ нет желания держать их. Судьба архива, библиотеки? — Им жить: ФИЦ будет подписываться на необходимые ученым издания, и архив — это документы, ваши пенсии. Как с аспирантурой? Ею теперь занимается замдиректора ИНЦ Сергей Адонин, ранее работал в Институте неорганической химии Новосибирска, член президиума Совета при Президенте РФ по науке и технике. Видит огромный потенциал в развитии химии на Байкале. А разговоры, что Академгородку будет от ФИЦ плохо, отметаю. Академгородку плохо от того, что его имущество до сих пор не передано Иркутску. Для нас это непрофильная деятельность, но порядка 30 миллионов рублей штрафов в 2022 году было заплачено из госбюджета — за ненадлежащее содержание сетей.
И завершил доклад Андрей Иванов: ФИЦ создается в полном соответствии с существующими процедурами, согласован со всеми заинтересованными структурами.
— Какое отношение ФИЦ химии имеет к Усолью-Сибирскому? — спросил Геннадий Яковлевич.
Ответ, если перевести с бюрократического на русский, означал, что в программе развития, которую будут финансировать, подразумевается создание всех необходимых инфраструктур для формирования научного ядра ФИЦ. Мол, ФИЦ — консолидация ресурсов и возможность извлечения прибыли от всей приносящей доход деятельности, сдачи имущества и т. д.
— В Усолье-Сибирском будет не столько Минобрнауки, сколько Минпромторг, и вы будете с ним работать по другим правилам. ФИЦ научные имеют другие цели. Я считаю, что это не продумано, — произнес президент РАН.
Но сторонники ФИЦ не сдавались: «Геннадий Яковлевич, категорийность институтов появилась до того, как вы возглавили РАН. И тогда уже тоже говорили: ее вот-вот отменят. Но не отменили. Для нас шанс избавиться от категории прямо сейчас — уйти в ФИЦ. Мы согласились на ФИЦ потому, что мы, видя наш уровень знания, ощущаем нехватку ресурсов, чтобы проявить эти знания. В Усолье мы планируем запускать очень многие наши технологии».
— Усолье-Сибирское — головная боль десятилетий, — продолжил академик Геннадий Красников. — Тот проект в Усолье не факт, что реализуется, тем более в полном объеме. Надо отдельно рассматривать перспективы вашего института и Усолья-Сибирского. Впервые ФИЦ намерены создать, сливая с научным центром. А вообще, что нам делать с НЦ, оставшимися после реформы 2013-го? Организаторы реформы думали, что НЦ сами помрут. Не случилось.
Посыпались вопросы Андрею Иванову из зала:
— Как вашу научную составляющую улучшит передача в ФИЦ архива, аспирантуры, кафедр, библиотеки? Второе: утверждаете, что оставшиеся институты никак не будут ущемлены, но дальше все хозяйственные вопросы они вынуждены будут решать через ФИЦ? Директор ФИЦ будет в ответе за повседневные дела, как это увеличит ваш научный потенциал?
— Вас не устраивает работа ИНЦ, потому вы готовы переподчинить его институты другой власти? Та будет хороша? Но это никак не связано с повышением вашего научного потенциала в области химии. Давайте сначала разберемся с ИНЦ до создания ФИЦ. Я вижу, что это абсурд какой-то.
— Абсурд, — повторили несколько голосов.
— У нас за спиной все решили и ставят в известность. Давайте не вмешивать президента РАН в наш диспут, самим надо разобраться со спорным вопросом. Не получится — обратимся к нему.
— Вопрос не подготовлен, — подвел черту под темой ФИЦ президент РАН. — Категорийности институтов нет нигде, кроме как среди институтов почившего ФАНО. За эти годы кто-то из второй категории окреп, кто-то из первой сдал позиции. В принципе, нужен инструмент, чтобы институты шевелились. Но по нынешним правилам институты третьей категории не имеют права даже участвовать в конкурсе на обновление оборудования. Так нельзя. Мы создали рабочие группы по отмене категорирования и конструирования какого-то рейтинга, чтобы директора и коллективы понимали, где они и куда им вперед двигаться.
— Как вы думаете, может, профессоров РАН объединить иначе? Ну, не по отделениям, а по признаку интеграционных проектов или научной задачи? — поднялась членкор РАН, профессор РАН, доктор медицинский наук Любовь Рычкова.
— У нас много вопросов, как скелетов в шкафу от прошлого. В том числе и профессора РАН, — признал проблему Геннадий Яковлевич. — Я помню, как профессора «создавались», знаю мотивацию, там очень сложным путем пытались решить некоторые задачи. Но создали, а вопросы и дальше повисли. Например, вход до 50 лет, а выход? У нас скоро профессора РАН будут со средним возрастом членов академии. Членкор стал академиком — вышел из числа член-корреспондентов. А профессор РАН остается им пожизненно? Я был на Общем собрании профессоров РАН, спросил: есть положение о вашем Общем собрании? Как вы принимаете решения? В РАН есть почетный профессор РАН, а просто профессор — это что? Надо думать, как мы впишем профессоров РАН в академическую структуру.
Онлайн задал вопрос («Почему не выдают деньги на полевые работы?») и категорично заявил, что «нужно убрать категорийность институтов РАН и вернуть их в академию», директор Института геохимии СО РАН, советник РАН академик Михаил Кузьмин.
— Мы живем в мире, который резко отличается от мира 2013 года, — стал объяснять текущую ситуацию президент РАН. — Развитие экспертной деятельности — вот наша задача. Экспертиза РАН должна стать железной, после которой никто оценку корректировать не должен. А то по программе «Приоритет 2030» два месяца работали, а в Минобрнауки посмотрели наши заключения и сделали так, как сами захотели. До недавнего времени многие ведомства вообще обходились без нас. А МОН и сегодня, получив на конкурс 600 заявок, передают нам всего 50 на рассмотрение. Мол, столько будет победителей. Но так не годится. Экспертиза РАН должна быть не про мнение, а про деньги. Мы рейтинги будем ставить, и по ним ведомства должны распределять финансирование. И мы — РАН — называем первоочередную тематику всех институтов. Сегодня 40 федеральных исполнительных органов власти дают нам проекты. И мы должны влиять на назначение руководства наукой в университетах, мониторить их работу. То есть мы — РАН — должны на себя взять функции ГКНТ: оценку всего научного ландшафта и рекомендации по его развитию. Вот тогда мы вернем себе роль главного органа науки страны.
Елизавета Понарина
Нет комментариев