26 лет назад в США умер известный советский ученый Вениамин Григорьевич Левич. В память о физике-теоретике, электрохимике, одном из основоположников физико-химической гидродинамики более 100 российских и зарубежных его учеников и коллег собрались в Москве. Здесь, в Институте физической химии и электрохимии им. А.Н.Фрумкина РАН, где долгие годы работал исследователь, прошла конференция “Проблемы электрохимии и научное наследие В.Левича”. Она была организована по инициативе Научного совета по физической химии РАН. Выступавшие говорили об огромном вкладе Вениамина Григорьевича в теоретическую электрохимию, гидродинамику и химическую кинетику.
Вениамин Левич родился в 1917 году в Харькове. Он учился на физическом факультете Харьковского университета, слушал лекции заведующего кафедрой, будущего нобелевского лауреата Льва Ландау, впоследствии ставшего его научным руководителем. В 1937 году Левич окончил университет. Под руководством Л.Ландау в 26 лет защитил докторскую диссертацию в Московском государственном педагогическом институте. Тогда же вышла совместная с Л.Ландау статья, содержащая решение задачи об извлечении пластинки из неподвижной жидкости — впоследствии известное в гидродинамике как эффект Ландау — Левича.
В годы войны ученый вел исследования в Институте физической химии АН СССР, имевшие оборонное значение. Затем работал в выделившемся из ИФХ Институте электрохимии. 30 лет Вениамин Григорьевич был ближайшим сотрудником директора института — академика Александра Фрумкина, считавшего его своим преемником. Левич руководил созданным Фрумкиным теоретическим отделом, со временем ставшим одним из мощнейших подразделений института. В отделе было 25 ученых, многие из которых впоследствии возглавили различные научные направления и трудятся сегодня в России и за рубежом. Одновременно Вениамин Григорьевич читал лекции в Государственном педагогическом институте, в Инженерно-физическом институте, МГУ, написал несколько учебников. В 1958 году В.Левич стал членом-корреспондентом АН СССР.
Судьба Вениамина Григорьевича круто изменилась, когда 1972 году он подал документы на выезд в Израиль. Его уволили с работы, осложнились отношения с некоторыми коллегами. Но науку он не бросил, возглавив семинар ученых-отказников. После шести лет борьбы за выезд и во многом благодаря помощи международной научной общественности (в 1977 году Оксфордский университет организовал конференцию по физико-химической гидродинамике, посвященную В.Левичу), а также личной просьбе сенатора Э.Кеннеди, посетившего СССР, в 1978 году ученому наконец разрешили выехать в Израиль.
Он был профессором Тель-Авивского университета и одновременно Сити-колледжа при Нью-Йоркском городском университете. Здесь он основал Институт физико-химической гидродинамики и руководил им. После смерти В.Левича в 1987 году институт стал носить его имя.
Научные труды ученого оригинальны и разнообразны. Они посвящаются фундаментальным теоретическим проблемам физической химии: приложению методов теоретической физики к изучению физико-химических процессов, особенно гидродинамики. Его работы по теории конвективной диффузии обогатили исследования в области электрохимической кинетики. Вениамин Левич — автор теории переноса вещества к поверхности раздела фаз и теории концентрационной поляризации при прохождении электрического тока через растворы. Он заложил основы статистико-термодинамической теории двойного электрического слоя с учетом дискретности ионного заряда, изучил влияние поверхностно-активных веществ на движение жидкостей, коагуляцию аэрозолей и коллоидов в турбулентных потоках, массообменные процессы и многое другое. В последние годы жизни ученый занимался в основном теоретическими вопросами турбулентного движения жидкостей. Выпустил ряд фундаментальных трудов по физико-химической гидродинамике, теоретической и статической физике и др. Всемирную известность ему принесла монография “Физико-химическая гидродинамика” (1952 год). Однако из-за пресловутого “запрета на Левича” многие его работы не были включены в каталоги и базы данных, что, конечно, никак не помешало ведущим зарубежным ученым поддержать видного исследователя и выразить ему свое уважение.
Вениамин Левич был удостоен премии АН СССР имени Д.И.Менделеева, награжден Палладиевой медалью Американского химического общества. Он являлся членом Норвежской академии наук и Национальной инженерной академии США, а также научных обществ многих стран. Идеи Вениамина Григорьевича Левича — ученика школы Ландау — по-прежнему актуальны и востребованы в мире.
Каким человеком был этот многогранный ученный? Вспоминают участники конференции.
Возмутитель спокойствия
Доктор физико-математических наук Михаил Воротынцев един в трех лицах: он почетный профессор-исследователь университета в Бургундии, старший научный сотрудник на химическом факультете МГУ и главный научный сотрудник Института проблем химической физики РАН в Черноголовке. Но это сегодня, а в начале 1960-х годов он был студентом химфака МГУ:
— В то время наш ректор — академик И.Петровский — создавал новую кафедру во главе с Левичем. Тогда физико-химическое направление только зарождалось, и в числе его первооткрывателей был Левич. Однако ни физфак, ни химфак не пришли в восторг от этой идеи: никто не горел желанием работать с “возмутителем спокойствия”. И ректор решил организовать кафедру на мехмате. Механики тоже отнеслись к этой идее без энтузиазма, но их удалось убедить. Так появилась кафедра химической механики. Но тут возникла проблема со студентами: студентов-механиков не увлекла идея заниматься химией, и ректор разрешил Левичу набирать желающих с других факультетов. Так я оказался на его кафедре, это было в начале 1965 года.
Почему его считали возмутителем спокойствия? Помню его высказывание, возможно, услышанное от Ландау: “…если эксперимент не подтверждает теорию, то вся ответственность ложится на экспериментатора — искать ответ должен он, а не теоретик. Тот ответственен лишь за четкую постановку задачи и правильное ее решение”. Этот аргумент, скорее всего относящийся к физике, Левич стал применять в электрохимии. Понятное дело, не подозревая, что тем самым осложняет жизнь другим, а потому и нажил себе немало врагов.
До почтенного возраста Левич сохранил необыкновенную живость и даже позволял себе похулиганить. Например, любил, как он говорил, “лягаться”: находить ошибки в работе коллеги (а находил он их часто). Это тоже мало кому нравилось. В общем, врагов у него хватало.
На меня Вениамин Григорьевич производил сильное впечатление даже внешне: у него были большие глаза, но стоило ему возбудиться, а бывало это нередко, они становились просто огромными и, как будто, даже вращались. Он казался не по возрасту молодым, что вызывало восхищение студентов. И буквально пылал от эмоций и энтузиазма, интересуясь всем новым, происходящим в науке. Никакой злости или зависти к достижениям других ученых он не испытывал, а когда, скажем, доклад казался ему важным, значительным, то даже вскакивал, призывая всех восхититься оригинальной находкой или решением. Для него не было важным, кто автор доклада, главное — его суть.
А еще Левич был фантастически демократичен. Будучи всего лишь аспирантом, на его семинарах я мог позволить себе выйти к доске и фактически обругать докладчика, указав на его ошибки. Правда, делал это достаточно убедительно. Однажды я направил свой выпад против самого Левича. Выслушав критику, он вскочил с места со словами: “Посмотрите! Это страшный человек — он не просто вонзает вам нож по самую рукоятку, но еще и поворачивает его!”
Конечно, сказал он это в шутку, но меня все же удивило: член-корреспондент, маститый ученый — и вдруг какой-то мальчишка-аспирант осмеливается критиковать его работу перед его же собственным коллективом в несколько десятков человек. Однако он не считал, что его авторитет может от этого пострадать. Ведь это открытая дискуссия, видимо, считал он, так может ли быть иначе? Несмотря на критику, Вениамин Григорьевич оставил меня ассистентом на своей кафедре в университете. Отношение к науке для него было главным критерием в оценке человека.
Наставление гуру
Алексей Корнышев, профессор химической физики Империал колледжа (Исследовательского университета науки, технологии и медицины), по значимости считающегося третьим вузом Великобритании:
— В 1970 году я защитил диплом в МИФИ и стал аспирантом выдающегося ученого Резо Деганадзе, одного из столпов химической физики. Юным аспирантом я появился на семинарах Левича (в основном по химической физике и электрохимии). Семинар напоминал ландаунский, а потому был очень ярким, поучительным. Докладчиков там буквально “рвали на части”. И если смельчак осмеливался выступить перед грозной аудиторией, значит, ему было что сказать. Поначалу я сидел в заднем ряду и ничего не понимал. Но люди опытные меня успокоили: ты, мол, не волнуйся — сам того не осознавая, постепенно начнешь вникать в происходящее. Между прочим, былая семинарская школа очень помогает мне и сегодня: даже в самом начале доклада я уже понимаю, о чем пойдет речь дальше.
Помню, однажды докладчик очень увлеченно рассказывал о перемещении атомов в чрезвычайно сложной структуре. Левич слушал весьма заинтересовано, но смотрел на докладчика с некоторым подозрением, а потом сказал: “Послушайте, откуда вы это знаете? Вы что, там сами были?” Конечно, это шутка, но с большим смыслом: это сегодня у нас есть разные методы да точные приборы, и на атомарном уровне мы действительно можем “заглянуть” в различные вещества. Но в то время это было невозможно. И сегодня я внушаю своим студентам: если хотите понять, что происходит “внутри”, — представьте, что стали ростом с молекулу, проникли в структуру и теперь должны разобраться в происходящем и оценить его. А идет это от того самого вопроса: “А вы там были?”
Но случались и другие ситуации, когда Левичу было не до шуток. Однажды доклад был такой слабый, что присутствующие колебались: стоит ли им ввязываться и рвать автора на куски или лучше поберечь силы. И тут Левич спросил докладчика: откуда он взял один из главных параметров? И приехавший издалека бедняга, много хорошего наслышавшийся про семинар, счастливый от того, что наконец оказался здесь, без тени сомнения чистосердечно признался: мол, его дал заказчик проекта. Реакция Левича была мгновенной: “У нас не принято, чтобы параметры выдавали заказчики. Все, семинар закончен”. И хотя он только начался и это был первый доклад, Левич встал и вышел. Решение, считаю, жестокое. Но присутствующие запомнили: никаких поблажек в исследованиях быть не может — все данные автору необходимо точно выверять, он один отвечает за их достоверность. Для нас это было как наставление гуру.
Записал Юрий ДРИЗЕ
Фото предоставлено
организаторами конференции
Нет комментариев