Что такое мечта? Как считает большинство, это заветное желание, исполнение которого сулит счастье. Разобраться в том, что именно понимают наши сограждане под словом “мечта” и о чем именно они мечтают, решили ученые Института социологии РАН (ИС РАН) и в содружестве с Представительством Фонда им. Ф.Эберта в РФ провели исследование, результатом которого стал аналитический доклад “О чем мечтают россияне (размышления социологов)”. Его основа — результаты первого общенационального социологического исследования “русской мечты”: образа желаемого будущего, сформировавшегося у российских граждан как лично для себя, так и для общества в целом. Исследование было проведено по репрезентативной общероссийской выборке специалистами ИС РАН весной нынешнего года и охватило 1750 респондентов в возрасте от 16 до 55 лет, жителей всех типов поселений территориально-экономических районов РФ, представляющих основные социально-профессиональные группы россиян. В докладе сделан сопоставительный анализ идеалов и мировоззренческих позиций разных групп населения за 1993-2012 годы.
Каковы же на самом деле наши мечты о себе и обществе? Какими сказочными образами мы грезим? Как выглядит “русская мечта” в контексте отечественной истории? Что хотели бы получить наши современники — случись такая возможность — от Золотой Рыбки? Есть ли что-то общее между “мечтой русской” и “мечтой американской”?
Об обществе и о себе
Свойственна ли нашим гражданам мечтательность, и есть ли у них в жизни своя мечта? Да, есть, причем у 90%, как свидетельствуют результаты проведенного исследования. В подавляющем большинстве российские граждане весьма склонны помечтать: три четверти считают, что мечтать нужно обязательно, ведь жить без мечты — неинтересно. И лишь 5% россиян заявили, что для них мечтания не характерны, а еще 8% указали на то, что раньше у них были жизненные мечты, но в настоящее время они, увы, живут без них. В разном возрасте стремление помечтать проявляется по-разному: в основном оно свойственно молодому поколению. 27% респондентов прямо признаются, что мечтали они в основном в молодости, детстве и юности. И хотя большая часть россиян (56%) отмечает, что мечтали они в разные годы, практически две трети из них — также представители поколения “до 35 лет”.
О чем мечтают россияне? В первую очередь о том, чтобы жить в достатке, когда можно позволить себе “не считать копейки” (40%), а также о том, чтобы иметь хорошее здоровье (свое и близких) — 33%. Особо авторы аналитического доклада выделили тот факт, что в главную тройку мечтаний наших сограждан входит их стремление жить в справедливом и разумно устроенном обществе (33%), где добродетель и труд вознаграждаются, а доходы людей обусловлены их работой и квалификацией, где все имеют одинаковые шансы реализовать свои способности и все равны перед законом.
Только вслед за этими главными мечтами следуют такие мечты, как: иметь хороших детей (23%), свою отдельную квартиру (21%), хорошую семью и жить интересно, реализовать себя (по 17-18%). Как видно, несмотря на активную рекламу атрибутов “дорогого” образа жизни, ни богатство с такими его элементами, как шикарные иностранные автомобили или яхты, ни карьера, ни широкая слава, ни человеческая красота в предмет индивидуальных мечтаний подавляющего большинства россиян не входят. Это, кстати, сильно отличает нашу страну, например, от США, где культ изящного тела, как и народной популярности (“звездности”), возведен фактически в ранг национальной религии.
Как показал анализ полученных данных, в России широко распространены умонастроения “социального анархизма” (48%). В основном они характеризуются желанием “жить, как хочется”. При этом вероятность встретить “социального анархиста” мало различается в разных социальных группах. Умонастроения “социального анархизма” уживаются в России с мнением, что жить стоит только ради какой-то большой, общественно значимой цели. Все это в более скромном масштабе отражается в мечтах россиян и еще скромнее представлено на уровне их текущих запросов и потребностей. По мнению ученых, это свидетельствует скорее о постепенной утрате населением России не только пассионарности, но и отчасти своей цивилизационной специфики, которая пока еще сохраняется на уровне исторической памяти, архетипов, идеалов и нормативно-ценностной системы в целом.
Карету — Золушке, печку — Емеле!
Поскольку коллективные архетипы наиболее отчетливо и выразительно представлены в фольклоре, в программу исследования был включен анализ отношения россиян к широко известным сказочным и песенным образам. На первом месте оказался классический архетип Золушки: в нем образ русской мечты увидели без малого 40% опрошенных. Кстати, отношение к сказочной барышне имеет ярко выраженный гендерный “перекос”: она увлекает до 60% женщин и лишь 16% мужчин. Для представителей сильного пола куда ближе оказалась следующая за “Золушкой” по уровню популярности сказка “По щучьему велению”, в которой смысловой акцент сделан на мотиве случайного везения, никак не обусловленного усилиями и заслугами главного героя — Емели.
В такой сказочной ситуации “свалившейся с неба” удачи усматривает “русскую мечту” в общей сложности примерно четверть опрошенных. Приблизительно пятая часть респондентов (чаще мужчины) связывает “русскую мечту” с представлением о грозной, но справедливой силе, защищающей слабых (образы сказочных русских богатырей). Присутствует в суждениях респондентов и мотив ничем не ограничиваемого материального изобилия в архаически крестьянской его интерпретации — сказка о “молочных реках, кисельных берегах”. Данный образ ассоциируется с национальной мечтой россиян у каждого шестого из опрошенных.
Как связана “русская мечта” с образами российской истории? Проведенное исследование дает основания утверждать, что половина россиян в возрасте до 55 лет убеждены в том, что все события отечественной истории происходили “не просто так”: их следует рассматривать, как служение России всему человечеству. Другая половина населения с подобным утверждением не согласна. Причем эта пропорция (50 на 50) с минимальными отклонениями (не более 1-2%) воспроизводится во всех основных социально-демографических группах.
Вместе с тем россияне отнюдь не склонны искать свои идеалы только в прошлом. Так, дореволюционная Российская империя кажется воплощением “русской мечты” лишь одному опрошенному из девяти, а революционная Россия первых послеоктябрьских лет — только каждому двадцатому. Судя по полученным данным, постепенно ослабевает еще недавно сравнительно сильная эмоциональная связь россиян с эпохой Л.И.Брежнева. Сегодня признать так называемый развитой социализм воплощением “русской мечты” согласились только 14% респондентов.
Обращает на себя внимание и кардинальный сдвиг в балансе оценок прошлого и настоящего. Еще в 2000 году только 6% россиян считали, что самая хорошая жизнь началась в условиях рыночной экономики, а в 2012 году уже почти треть наших сограждан присоединилась к мнению о том, что “русская мечта” наиболее полно воплотилась в современный период истории России, а именно в “эпоху Путина”.
Справедливости ради
Поскольку принцип социальной справедливости занимает очень важное место в модели национальной культуры России, мечта о справедливом обществе выполняет для населения страны роль консолидирующей идеи.
Смысловое наполнение идеи “справедливого общества” несколько различается в разных по мировоззрению группах россиян, но в целом, считают ученые, можно говорить о том, что его ключевые элементы — равенство возможностей для всех, активная роль государства в системе социальной защиты, дифференциация в доходах, отражающая образование, квалификацию и эффективность работы каждого человека, но находящаяся в разумных пределах. Такие представления характерны для большинства россиян вне зависимости от их собственного положения и динамики личного благополучия. И это свидетельствует о давно уже сформировавшейся в обществе и устойчивой во времени нормативно-ценностной системе.
Россияне проявляют высокую степень толерантности к большинству социальных неравенств (кроме неравенства в доступе к качественной медицине). Однако сложившаяся на данный момент ситуация в России отнюдь не отвечает их представлениям о справедливости: неравенства в доходах представляются им излишне высокими, а их правовые основания — нелегитимными.
У каждого свой полюс
Достаточно сильно сегментированы в обществе представления о будущем России, о ее пути: на одном полюсе находятся социал-консерваторы, составляющие самую многочисленную группу, на другом — либералы, как правые (сторонники минимизации роли государства), так и левые (сторонники социал-демократии).
Социал-консерваторы мечтают о традиционной России — могучем государстве, державе с твердой, жесткой властью, способной обеспечить социальную справедливость, идя при этом своим путем, а не следуя “в кильватере” Запада. В то же время они мечтают о стабильном, спокойном развитии, а не о революциях и смутах. Либералы, напротив, ориентированы скорее на весьма ограниченную роль государства, снижение его влияния на бизнес и гражданское общество, формирование правового общества, в котором бы выше всего ценились бы демократические права и свободы личности.
При всех различиях оба эти полюса “русской мечты” имеют много пересечений. В частности, нынешняя власть и тот курс, который с ней связан, воспринимаются населением скорее позитивно (в большей степени государственниками, в меньшей степени — либералами). Кроме того, и либералы, и социал- консерваторы не готовы поддержать ни “чистый” рыночный капитализм, ни “чистый” плановый социализм. И тех, и других скорее привлекает вариант синтеза, который включал бы в себя элементы как рынка, так и социалистической экономики, обеспечивая преодоление в стране избыточных социальных неравенств.
На общее благо?
Отчетливо выражено в “русской мечте” представление о том, что есть общественное благо и какая должна быть модель демократии, чтобы ее реализовать практически. Образ общественного блага, будущего России, базируется на “социальной справедливости, равных правах для всех, на сильном государстве, заботящемся о своих гражданах”, а также на “правах человека, демократии, свободе самовыражения личности”.
В свою очередь, идеальную модель демократии большинство россиян связывает с “равенством всех граждан перед законом” и с “небольшой разницей в уровне доходов людей”. Такие представления дают авторам исследования основания утверждать, что желаемая модель общественного устройства и его демократического обеспечения базируются в массовом сознании на двух “китах”: правовой защищенности граждан и социальной справедливости.
Исследование показало, что в обществе есть довольно большой слой людей (свыше 20%), который понимает взаимосвязь экономических и политических прав, осознает, что именно уровень развития демократии в стране, в конечном счете, определяет возможность честно работать и зарабатывать. Причем чем выше материальное положение и социальный статус граждан, тем сильнее запрос на политические права и свободы. И, соответственно, наоборот.
Выборные кампании 2011-2012 годов не только пробудили протестное движение в России, но и обострили вопрос о ценностно-идейном единстве российского общества. В настоящем исследовании получила эмпирическое подтверждение гипотеза о наличии партии активистского меньшинства (“партии Интернета”) и традиционалистского большинства (“партии телевидения”). Интернет и, прежде всего, социальные сети стали наиболее эффективным механизмом массовой мобилизации и реально действующим инструментом горизонтальных связей в социуме. Получил подтверждение и тот факт, что пользователи Интернета в большей степени осведомлены как о внутри-, так и о внешнеполитической обстановке, мыслят гораздо более критически, в большей степени склонны самостоятельно выбирать информационный продукт для себя.
При этом активные пользователи Интернета настроены гораздо либеральнее тех, кто пользуется им редко или не пользуется вовсе, а также заметно чаще отдают предпочтение политическим правам и свободам и существенно реже ориентированы на материальное преуспевание.
Работа не волк?
Стремление к идеальной работе не относится к разряду главных жизненных ценностей россиян: устроиться на нее мечтают не более 7% российских граждан. Вместе с тем, в силу своей несомненной социальной значимости, сфера профессионально-трудовой деятельности оказывается предметом возможных мечтаний наших соотечественников.
Применительно к работе можно говорить о существовании мечты идеальной, основанной на желании и отражающей эмоциональный образ, формируемый представлениями россиян о том, “как должно быть”, и мечты земной, более приземленной, но и более конкретной.
Идеальные мечты о работе достаточно однозначны. Их отличительная черта — акцент на содержание трудовой деятельности и, в частности, ориентация на обретение интересной работы, способной увлечь человека, дающей ему шанс реализовать себя (58%), иначе говоря, ориентация, доминирующая над установками на заработок (42%).
Несомненными лидерами профессиональных устремлений наших сограждан являются: промышленность, энергетика, транспорт и строительство (26% опрошенных), отрасли социально-культурного комплекса (образование, наука, здравоохранение и культура — 25%), а также финансово-кредитная, маркетинговая, консалтинговая и т.п. сферы деятельности, разделяющие третью — с государственным и муниципальным управлением — позицию (по 15% соответственно).
Вместе с тем сравнение рейтинга тех областей деятельности, занятость в которых кажется нашим соотечественникам предпочтительной, с их реальным распределением по отраслям экономики, в которых они в основном задействованы сегодня (промышленность, энергетика, транспорт и строительство — 29%, отрасли социально-культурного комплекса — 19%; торговля, бытовое обслуживание, ЖКХ — 14%), говорит об определенной рассогласованности “того, что есть” и “того, к чему хочется стремиться”.
Осознавая — рационально или интуитивно — ситуацию на отечественном рынке труда, чувствуя основные тенденции его развития, россияне выбирают (особенно для своих детей) те области профессиональной деятельности, занятость в которых будет востребована, привлекательна и престижна (не только в материальном, но и в статусном смысле) в долгосрочной перспективе. Настораживают исследователей отдельные тенденции такого выбора: например, отказ родителей рассматривать в качестве достойных их детей сфер приложения труда промышленность, энергетику, строительство и т.п. (16%) в пользу чрезмерного увлечения работой в системе государственного и муниципального управления (24%).
Моя семья
В условиях возрастающей тревожности, а зачастую и враждебности внешнего мира и отсутствия возможностей существенно влиять на возникающие ситуации в нем россияне концентрируют свои усилия на создании комфортной микросреды обитания. При этом организация своего микромира не является для нас мечтой как таковой. Это скорее своеобразная социальная программа в части создания семьи и круга общения, отражающая доминирующие в российском социуме нормы.
Семья — ядро микромира россиян в рамках этой “социальной программы”. Она сохраняет традиционную форму: мужчина-добытчик и любящая женщина-хозяйка создают семью для рождения и воспитания детей. Веяния современности здесь ощущаются лишь в количестве детей, которых в идеале должно быть двое. Несмотря на различные модификации практического воплощения этой нормы семейной жизни, ее не подрывает даже идущая плюрализация предпочтений по отношению к противоположному полу. И это при том, что представления об идеальном мужчине и идеальной женщине в российском обществе весьма разнообразны.
Не менее глубинным и традиционным для российской культуры остается и понимание россиянами дружбы как отношений помощи и взаимовыручки, которое хотя и несколько размывается происходящими в современном мире процессами, остается важной частью российской традиции социального проекта в части микромира человека.
…и славно отдохнем!
Досуг для большей части россиян сегодня носит в основном традиционный характер: по месту проживания и зачастую без дополнительных материальных затрат. Распространение информационных технологий, которые дают возможность реализации различной деятельности, в том числе и досуговой, буквально не выходя из дома, усугубляет ситуацию. В итоге досуговая активность россиян все больше локализуется в домашних условиях, а рост благосостояния и уровня жизни отдельных категорий граждан за последние годы не приводят к расширению видов досуга, в том числе и тех, которые, по сути, являют собой инвестиции в здоровье и человеческий капитал нации.
Полученные данные говорят о сокращении досугового разнообразия в жизни россиян: в последние годы снижались как доли прибегающих к разным типам досуга, так и среднее число форм досуга, которые характерны для населения в целом. В то же время самооценки россиянами возможностей проведения своего свободного времени выросли. Скорее всего, это отражает изменение досуговых потребностей россиян, хотя причины подобных изменений еще нуждаются в дополнительном изучении.
Мечты сбываются и не сбываются
В целом россияне полагают, что их мечты скорее осуществимы, чем неосуществимы. И это, учитывая характер их мечтаний, неудивительно. Более того, большинство россиян, имеющих мечту, предпринимают для ее осуществления вполне рациональные попытки, хотя значительная часть наших сограждан уповает скорее на чудо: все сбудется “по божьему промыслу” или в силу простой удачи.
Однако лишь менее половины всех имеющих мечту россиян в той или иной степени уверены в возможности ее воплощения. При этом оценка возможностей реализации мечтаний напрямую зависит у россиян от их места в социальной структуре общества. Наименее благополучная и низкоресурсная часть населения страны (а это — большинство) заведомо не имеет, по крайней мере в собственном восприятии, шансов на реализацию многих своих мечтаний, в том числе таких “жизненных” и вполне естественных, как иметь собственную квартиру, дом, хороших детей, хорошее здоровье.
При этом практически все население, за исключением 12-15% самых благополучных, не уверено и в возможности воплощения таких своих мечтаний, как жить “не считая копейки” или встретить настоящую любовь. Лишь верхние слои населения страны отличаются уверенностью в возможности реализовать практически все свои мечты. Однако, несмотря на это, даже наиболее благополучная часть наших сограждан недовольна той моделью общества, которая сложилась сейчас в России, а значительная их часть (практически такая же, как и в других социальных слоях) включает в число трех главных своих мечтаний жизнь в разумно и справедливо устроенном обществе. Особенно сильно выражено это желание в составе благополучной части населения старше 30 лет.
Одна мечта сменить другую спешит
Национальную мечту никоим образом не следует рассматривать как некую заданную на все времена социально-психологическую константу. По мере изменения условий жизни одна мечта постепенно замещается другой подобно тому, как это происходит у конкретных людей с их личными стремлениями и упованиями. “Русская мечта” выделяется своим динамизмом: на протяжении последних 100-150 лет она не раз меняла свои контуры, наполнялась новым содержанием, но при этом продолжала существовать как мечта о правде-справедливости.
К началу 1970-х подобная мечтательность оттесняется на задний план новой, альтернативной прежним, коллективной мечтой, связанной с социальным запросом на формирование “общества потребления”. Составной частью этой мечты о “потребительском рае”, не связанной в отличие от веры в грядущую победу коммунизма с идеей социальной справедливости, стала своеобразная идеализация Запада, стремление сблизиться с ним вплоть до обретения некой единой идентичности. Вместе с тем по мере массового прозрения стало приходить массовое понимание, что Запад — это не только бытовой комфорт и демократические ценности, но и определенный взгляд на вещи, который в свете российского опыта часто кажется поверхностным и неискренним. Западная идентичность — это еще и некая коллективная мечта, которая в настоящее время существует в двух основных конкурирующих между собой вариантах — европейском и американском.
“Американская мечта” — это мечта об индивидуальном материальном успехе: любой энергичный и “ответственный” индивид может преуспеть, если будет много работать и проявлять изобретательность, рассчитывая при этом исключительно на самого себя. Мечта, воплотившаяся ныне в проекте единой Европы, носит солидаристский характер и основана на специфической модели позитивного взаимодействия человека с другими людьми и природой.
Европейские идеалы для многих россиян весьма привлекательны, однако и они вряд ли полностью совпадают с их устремлениями и надеждами. Если идея служения государству и обществу в целом у наших сограждан достаточно популярна, то реальный альтруизм и готовность к личным жертвам, тем более ради отдельных людей только из чувства солидарности, отнюдь не является нормой национального сознания.
“Русская мечта” принципиально расходится с установками западной культуры в понимании свободы. И связано это с тем, что свобода — одна из главных российских ценностей: свыше 2/3 наших сограждан считают, что свобода — это то, без чего жизнь теряет свой смысл, и только треть соглашается с тем, что свобода второстепенна, и ставят выше нее материальное благополучие.
Мечта о свободе воодушевляет россиян: данный социологический факт с небольшими статистическими отклонениями повторяется от исследования к исследованию на протяжении почти двух десятилетий. Однако, как показывают результаты неоднократно проводившихся опросов, быть свободным для человека русской культуры — совсем не то же, что для американца, немца или француза. Свобода в русском ее понимании — это не возможность реализации определенных прав (соотнесенных в то же время и с известными обязанностями), а возможность “быть самому себе хозяином”. То есть это не что иное, как пресловутая русская “воля”, которая может выражать себя в самых разных, но всегда предполагающих энергетическую разрядку формах. И в этом постоянном поиске точки приложения энергии россияне в чем-то сродни американцам.
В целом, результаты проведенного исследования указывают на то, что в современном массовом сознании российского народа совершенно определенно имеются налицо все те компоненты, из которых синтезировалась “русская мечта” в прошлом: идея государства как “общего дела”, приоритет социальных прав над политическими, сильно выраженное чувство справедливости, приверженность социальному равенству и, наконец, понимание свободы как “воли”.
Подготовила Нина ШАТАЛОВА
Коллаж Ольги Прудниковой
Нет комментариев