Известный исследователь, политолог М.Урнов высказал свое отношение к российской элите (“Поиск” №14, 2012). Он утверждает, что ее представители мыслят так же, как бездомные, бомжи. Элита, по его мнению, “сильно коррумпирована” и представляет собой “оказавшуюся у кормушки публику с “оловянными” глазами”. Она “не очень-то верит в будущее страны и компенсирует это демагогией”. Ее представители “не верят в страну, а народ не верит им”. И дополняет: они сами не верят друг другу.
Полностью принимаю обстоятельный анализ М.Урнова. Однако удивителен его вывод, что мы имеем “низкое качество (?!) политической элиты с точки зрения образования, профессионализма, нравственности”. Но качество — оно или есть, или нет. Может быть, М.Урнов описывает элиту “второй категории”, или, по-булгаковски, “второй свежести”? О какой элите речь?
Исторический экскурс
Первой трактовкой элиты в научной литературе была нормативно-ценностная. Она исходила из первоначальной сущности понятия, под которым понималось “лучшее”, “отборное”, “качественное”. Появление слова “элита” обычно связывается с суждением итальянского экономиста и социолога В.Парето (1848-1923), введшего в научный оборот этот термин (впервые употребленный в 1902 году). Он писал, что помимо власти и богатства предполагается наличие определенных качеств у людей, претендующих на принадлежность к элите: военная доблесть, происхождение, личное достоинство, искусство управления. Выдающийся немецкий мыслитель М.Вебер (1864-1920) сосредоточился на характеристике присущего элите функционального качества — профессионализма. Испанский философ Х.Ортега-и-Гассет (1883-1955) относил к элите тех, кто обладает интеллектуальным или моральным превосходством, наивысшим чувством ответственности. То, что элите должно быть присуще творчество, неоднократно подчеркивал известный английский историк и философ А.Тойнби (1889-1975). Иначе говоря, формирование элиты является следствием естественного отбора наиболее способных, достойных представителей, обладающих высокими нравственными и гражданскими качествами.
Однако постепенно получил распространение статусно-функциональный подход к определению элиты. Американский социолог Р.Миллс (1916-1962) в своей нашумевшей книге “Властвующая элита” утверждал: элита — это деятели, занимающие такие социально-политические позиции, которые дают им возможность возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия (приблизительно такого мнения придерживается и М.Урнов). Тем самым подчеркивается, что к элите относятся те, кто занимает ключевые позиции в экономике, политике, других сферах общественной жизни. Это важно. Но нельзя абсолютизировать статусную позицию, равно как и то обстоятельство, что занявшие ее люди принимают решения, определяющие судьбы народа, страны. Если придерживаться этой логики, то любого тирана (например, Пол Пота, уничтожившего треть населения своей страны) должны относить к элите: ведь он принимал решения, имеющие “крупные последствия”(?!).
Как называть тех, кто правит нами?
Но как все же назвать тех, кто на самом деле распоряжается нашими судьбами, настоящим и будущим, кто обладает властью и капиталом в современном российском обществе? На мой взгляд, те группы людей, которые заправляют экономическими и политическими делами в современной России, не являются элитой и не имеют права к ней относиться. К ним применимы и соответствуют их духу, целям, методам жизни и деятельности такие понятия, как “клики”, “кланы”, “касты”. Они характеризуют спе-цифические социальные образования, сплоченность которых базируется на корпоративном сознании, групповых, а не общественных интересах. Напомню для пояснения своей мысли изначальный смысл этих понятий.
Клика — это группа сообщников, объединившихся для достижения любыми средствами неблаговидных, корыстных целей. Иногда клика ассоциируется с группировкой, основной критерий деятельности которой — интересы не общества, а локальных объединений. Кликой называют правящие группы, незаконно захватившие власть либо обладающие ею без правовых или нравственных оснований. И в самом деле, можно ли с чистой совестью сказать о любой политической или финансово-экономической группировке в современной России, что она выражает насущные общественные интересы и потребности? Разумеется, они претендуют на такое положение. Но на самом деле, по большому счету, не верят в это и сами. Мерой их циничности выступает постоянно внушаемое всем окружающим утверждение: если это выгодно и полезно им, то выгодно и полезно обществу. Размах корпоративизма, группового эгоизма достигает таких размеров, что напрочь отметает возможность рациональных решений в интересах общества. Интересы клик и интересы российского общества — это не совпадающие величины.
Что касается слова “клан”, то одно из его значений — “замкнутая группировка людей, считающих себя избранными, лучшими в каком-нибудь отношении”. Кланы формируются на принципах родства, протекционизма, землячества, замкнутого ближайшего окружения, иногда исходя из профессиональных предпочтений. И ответ на эти притязания — появление и функционирование других кланов, также претендующих на власть, но построенных и сформированных не на политической концепции, национальной идее, а на родоплеменных узкогрупповых и эгоистических притязаниях. Именно клановые интересы разрывают живое тело многих постсоветских стран — России и Украины, особенно закавказских и среднеазиатских государств.
Нередко кланы модифицируются и превращаются в касты. Согласно С.Ожегову, каста — это “узкая общественная группа, которая отстаивает свои привилегии и интересы, доступ в которую для посторонних затруднен или невозможен”. В самом деле, некоторые ЗАО и ОАО по сути являются кастами, состоящими из узкого круга тяготеющих к теневой экономике или даже криминалу лиц. Многие так называемые политические группировки, гордо именующие себя партиями и движениями, также представляют собой замкнутые сообщества, не желающие ни с кем сотрудничать, взаимодействовать, зачастую пользующиеся скандальной славой. Их поведение, как, впрочем, и поведение многих политических и экономических “вершителей” судеб миллионов россиян, вполне укладывается в схему из анекдота: “Программа проведения реформ в России: Пункт 1. Сделать людей богатыми и счастливыми (список прилагается)”.
Приведенные понятия достаточно близки друг к другу и наиболее полно выражают сущность сознания и поведения тех, кто олицетворяет реально существующую власть в России. Экономическое пространство уже давно поделено между разными кланами, кастами, кликами. Они сформировались стремительно, опираясь на складывавшиеся еще в советские времена родственные связи, личную преданность, приятельские отношения, что позволило поделить лакомые “куски” экономики. Обделенность отдельных клик, кланов, каст, считающих этот раздел собственности неоправданным, привела к криминальным и полукриминальным формам борьбы, переделу сфер влияния, “отстрелу” — явному или скрытому — “элитных” конкурентов. Но суть оставалась неизменной: отказ от экономических, политических и нравственных обязательств перед народом. Попрание закона стало общим условием их собственного обогащения. Более того, члены этих сообществ не так уж редко смыкаются с группировками, реализующими антиобщественные и даже преступные цели.
За примерами далеко ходить не надо. Мы постоянно являемся свидетелями склок, которые происходят между “элитными” персонажами. Достаточно вспомнить недавний, еще не законченный судебный процесс, происходящий на вершине “экономической элиты” между Абрамовичем и Березовским, вылившими друг на друга ушаты помоев и обвинявшими друг друга в поступках, которые неприлично упоминать рядом со словами “мораль”, “нравственность”.
Главная опасность этих группировок — попытка убедить общество в том, что их цели — это цели общества (народа). Перевернутая с ног на голову установка “позволяет” политическим кликам “обижаться” на народ, который-де их не понимает и не поддерживает в их “высоких” стремлениях, постоянно отказывает в доверии, в том числе на выборах.
А как объяснить действия представителей экономических каст, кланов и клик, когда они прячут капиталы за границей и просто воруют? Как эта “элита” поведет страну в будущее, если она заранее на это не сориентирована, предпочитая уклоняться от уплаты налогов, организовывать всевозможные “пирамиды”, держать “за бугром” капиталы не только свои, но и детей? Как элитой назвать тех, кто за период пребывания у власти “сумел” обеспечить себе безбедную и независимую от государства жизнь не столько в своей стране, сколько за границей? Как называть людей, суть жизни которых состоит в отмывании теневого капитала, финансовых спекуляциях, хищениях, сращивании с преступными группами?
Общественное сознание чутко улавливает фальшь, амбиции и непомерные претензии властей предержащих, которые с трудом усваивают истину, что их оценивают сначала по намерениям, а затем и окончательно — по результатам. И сколько бы правящие слои ни доказывали благородство и искренность своих намерений переустроить страну, народ уже вынес свой вердикт. Современная российская политическая элита очень критически оценивается населением, ибо она стала олицетворением неслыханного ограбления народа, гигантского расхищения собственности, воровства национального богатства и колоссального прохиндейства (см. таблицу).
Таким образом, произвольное употребление слова “элита” не так уж безобидно, как может показаться на первый взгляд. Сам факт его использования властями предержащими возвышает, оправдывает их существование, сеет определенные иллюзии, возбуждает положительные эмоции. Между тем общество должно знать правду о слое, который претендует — без всяких на то оснований — на это звание. А ученым и журналистам незачем способствовать обману и камуфляжу, поддаваться на уловки и молчаливо одобрять самовосхваление тех, кто причисляет себя к “избранным”, или даже выполнять заказы на описание и исследование “элит”.
Нужно особо отметить, что “элитные слои” при мощной поддержке купленных ими СМИ не акцентируют внимание на неблаговидных делах, замешенных на обмане, коррупции, хищениях и безмерном бесстыдстве. Поэтому в одном я согласен с М.Урновым: народ и страна не имеют “образцов для подражания”, а это значит, что российское общество не обладает внутренним импульсом для развития. К сожалению, у нас не стало нравственных ориентиров, таких как Сахаров, Лихачев, Солженицын, которых с полным правом можно назвать совестью нации.
Так как все же назвать тех, кто правит нами? В англоязычной литературе и политике применяется термин “истеблишмент”, олицетворяющий верхушку правящего класса, который можно перевести как “сильные мира сего”. Он без “окраса” — просто говорит о факте существования группы людей, правящих страной, сосредоточивших в своих руках основные рычаги власти и капитала.
Что касается современной отечественной политологической литературы, то в ней предложен иной термин, который в большей мере отвечает сущности — “политический класс” (В.Третьяков). На наш взгляд, он более точно и определеннее означает сущностную характеристику тех людей, которые волею судеб попали в эту прослойку общества. Все это позволяет сделать вывод, что нам предлагают (в том числе и М.Урнов) именовать элитой нечто сомнительное, весьма спорное и подозрительное во всех отношениях. А кто так не думает, посмотрите вокруг, поразмыслите: не хотят ли нас обмануть, подменить наши представления о гражданственности, человечности, избранности тех, кто правит нами?!
Жан ТОЩЕНКО,
член-корреспондент РАН,
завкафедрой РГГУ
Фото с сайта http://www.sociolog.net
Нет комментариев