Ближе к звездам. На Кавказе заработала новая обсерватория.

— Второй курс — самая благодатная студенческая почва, — считает начальник обсерватории кандидат физико-математических наук Николай Шатский. — Отсеялись те, кто попал на факультет случайно или понял, что не выдержит учебных нагрузок. Оставшихся еще не разобрали научные руководители. Пока это некая единая группа. Последние два-три года наблюдаю в студентах позитивные перемены: они стали более въедливыми, заинтересованными. Даже сейчас, во время практики, иной раз в обсерваторской столовой вижу, как будущие астрономы обсуждают не последние модели гаджетов, а результаты работы на телескопе, “горячие пиксели”, качество изображения, звездные объекты. Это дорогого стоит. 

Плато Шаджатмаз, на котором расположена обсерватория ГАИШ, — вообще уникальное место, интересное и для географов, геофизиков, историков, ботаников. Во время строительства Николай Иванович был поражен начитанностью одного из прорабов подрядчика. Тот оказался истинным знатоком истории родного края. Много рассказывал о людях, населявших эти места в древности, о войнах, которые здесь происходили. Поэтому вполне возможно, что вскоре сюда на практику потянутся не только будущие астрономы, но и студенты других факультетов МГУ.

После завершения строительства в июне нынешнего года на базе обсерватории ГАИШ уже прошла первая научная конференция, организованная ГАИШ и Институтом астрономии РАН, на которой обсуждались современные проблемы звездной астрономии. Приехали 30 ученых, в том числе зарубежных. Коллегам очень понравились созданные здесь условия работы и жизни. Европейского уровня, без всяких натяжек. 

Ведутся научные исследования. Уже получены неплохие результаты, например, в поляриметрии и инфракрасной многополосной фотометрии и даже спектроскопии. Удалось обнаружить новый тип объектов — коричневые гиганты… Ученые ГАИШ разрабатывают новый спектрограф для слабых объектов, который будет установлен на телескопе в качестве “дежурного прибора”. Он позволит эффективно работать главному инструменту по программам изучения сверхновых звезд, в том числе вместе с роботизированными телескопами сети “МАСТЕР”. Эти исследования в сочетании с новыми обзорными космическими экспериментами, например “Спектр-РГ”, обеспечат ученых огромным количеством очень интересных научных данных. 

Одним словом, уже сегодня обсерватория стала полноценным научно-образовательным центром. Он органично вписался в научный ландшафт плато, где, кроме того, расположены Горная астрономическая станция Пулковской обсерватории РАН и Высокогорная научная станция Института физики атмосферы РАН, с которыми у ученых ГАИШ установились самые тесные отношения.   

С момента получения телескопом “первого света” начала вырисовываться следующая картина: потенциально хорошая оптика не давала ожидаемого качественного изображения. Почти год специалисты французской фирмы SAGEM-REOSC, изготовившей оптику, изучали поведение изображения в зависимости от юстировочных воздействий. К сентябрю 2015 года им удалось добиться качественного изображения, и сейчас телескоп способен получать ширину изображения порядка 0,5 секунды дуги, что позволяет вести наблюдения за слабыми звездными источниками. В октябре прошлого года весь цикл испытаний оптики был пройден. А еще через месяц завершились испытания и доводка механической части инструмента — монтировки. 

Казалось, вот он, долгожданный момент, и, наконец, инструмент заработает в полную “силу”. Увы, ученых поджидала проблема, которая отодвинула начало полноценных регулярных наблюдений. Выяснилось, что система управления телескопом и его программное обеспечение не позволяют достаточно точно наводить инструмент на космические объекты и следить за ними в автоматическом режиме длительное время. Сегодня телескоп управляется практически в ручном режиме. 

Монтировку телескопа, ее систему управления и программное обеспечение разрабатывали китайские специалисты из субподрядной организации, привлеченной SAGEM-REOSC. Однако, по-видимому, им не хватило опыта создания такого класса инструментов. Фирма SAGEM-REOSC признала просчет в выборе организации-субподрядчика и начала с нашим участием вести консультации с опытными специалистами из Европы.

— А если подключить к решению проблемы отечественных программистов, которые являются одними из лучших в мире? — задал я вопрос Николаю Шатскому.

— То, что одни из лучших, — общепризнанный факт, — согласился руководитель обсерватории. — И специалисты по системам управления у нас великолепные. Приведу один пример. Небольшая группа нашего института под руководством заведующего лабораторией Виктора Корнилова полностью переделала систему управления и программное обеспечение 1,25-метрового телескопа Крымской обсерватории. Да так, что вот уже 12 лет инструмент работает “как швейцарские часы” в автоматическом режиме. Как говорится, “сделали и забыли”. Но в случае с современным крупным телескопом все гораздо сложнее. Во-первых, уже потрачены средства и немалые. Где взять дополнительные? К слову, отечественные специалисты стоят дорого. Во-вторых, отечественное телескопостроительство до недавнего времени использовало несколько иные принципы, заложенные еще в советские времена. Все эксплуатируемые в стране телескопы, кроме самых новых, запущенных, например, на Урале, базируются на механике предыдущего поколения. На нашем телескопе на порядок выше требования к точности, к частоте обратной связи и т.п. Хочешь не хочешь, но придется обращаться к западным коллегам, для которых подобные телескопы уже стали обыденными. Сейчас налаживаются контакты с фирмами, которые участвовали в подобных проектах. Хочу подчеркнуть, что предстоящая работа будет вестись под нашим строгим контролем и финансироваться из средств поставщика телескопа. 

Сейчас начался этап детализации дальнейших шагов. Например, в Москве уже идут стендовые испытания новых типов двигателей для телескопа, контроллеров, которые затем, возможно, будут использованы на инструменте. Как считает Николай Шатский, этот этап, учитывая его сложность, может занять от года до полутора лет. 

— Почему? Мы прекрасно понимали с самого начала: освоение столь сложного инструмента не может произойти одномоментно. Так не бывает. Опыт ввода в строй крупных телескопов подсказывает, что полный цикл наладки телескопа, как правило, занимает от трех до пяти лет. Поэтому и программу научных исследований на новом телескопе мы составляли, исходя из этого. Да, период доводки несколько затянулся, что внесло определенные коррективы в работу. Возможности инструмента используются сегодня процентов на 50. Это правда. Частично из-за борьбы с неисправностями, частично из-за того, что новые навесные приборы для телескопа только в процессе проектирования или изготовления. Кстати, большая помощь в оснащении нашего телескопа навесными приборами и дополнительным оборудованием оказана в рамках Программы развития МГУ. Но исследования ведутся и сейчас, о чем я уже говорил. И результаты уже есть: научные публикации, наблюдения по программам наших коллег, в том числе ведущих исследования в рамках грантов РФФИ и РНФ. 

— Согласитесь, нелогично начинать новую большую программу, не решив проблемы с главным инструментом. Однако она не отложена в долгий ящик. Мы, например, знаем, какой следующий инструмент нам нужен — метрового класса. Почему? Во-первых, в международной астрономии в последнее десятилетие трендом стало создание сети роботизированных телескопов малого размера. Для нас было бы странным быть пионерами в каталогизации переменных звезд, в исследовании транзиентов, разных релятивистских объектов — и не иметь средств их изучения. А это как раз малые инструменты. Такой телескоп мы и планируем установить в обсерватории. Во-вторых, некоторые российские коллеги готовы не только проводить совместные исследования, но и перевести сюда свои телескопы. Кстати, это — обычная международная практика. Есть интерес к совместной работе у восточноевропейских ученых. Любопытные проекты намечены с американскими коллегами. Например, исследования, требующие разных методик наблюдений. Скажем, в спектроскопии и фотометрии. Одна из идей, которую мы обдумываем с американцами, — задействовать один телескоп в США на первую группу исследований, а наш инструмент — на вторую. Практика показывает: при таком подходе ученые получают большой объем интересного материала. Так что работы непочатый край.