В прошлом веке наша страна не отмечала юбилеев Михаила Лермонтова (1814-1841), поскольку даты его рождения и гибели мистически проецировались на начало двух самых кровопролитных войн. Ныне, в год 200-летия со дня рождения Лермонтова, настало время возвращать долги. Пример подал Институт русской литературы РАН (Пушкинский Дом), в Литературном музее которого открылся после реставрации Лермонтовский зал, вместивший личные вещи, рисунки, рукописи поэта, портреты его друзей, родственников, сослуживцев по лейб-гвардии Гусарскому полку.
В основе собрания — коллекция первого в стране Лермонтовского музея, учрежденного в 1883 году в Николаевском кавалерийском училище (бывшей Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где обучался Лермонтов). Обновленную экспозицию пополнили материалы из фондов ИРЛИ РАН. Она столь полно охватывает короткую жизнь поэта, с безмятежного детства в Пензенской губернии до фатальной дуэли в Пятигорске летом 1841-го, что кажется — белых пятен в его биографии не осталось. Сочетание текстов, изображений, предметов быта придает ей подлинную динамику и трагичность, без хрестоматийного глянца и клише “жертвы царского режима”. Мы видим мир, окружавший Лермонтова, его глазами.
Детали этого мира — и шотландский предок Лерма, который приснился 19-летнему юноше и был бегло зарисован им на штукатурке комнаты, а затем воспроизведен на холсте, и кинжал, “товарищ светлый и холодный”, делящий витрину с автографом посвященного ему стихотворения. И маленькая икона Иоанна Воина, которой бабушка его благословляла и которую подарила внуку, провожая на Кавказ.
На нас, как когда-то на Лермонтова, смотрят милые адресаты его лирических посланий. Кокетливая Екатерина Сушкова (в замужестве Хвостова) — “И кто-то камень положил в его протянутую руку”, загадочная Н.Ф.И. (Наталья Федоровна Иванова, в замужестве Обрескова) — “Я не унижусь пред тобою…”, главная его сердечная привязанность Варенька Лопухина (в замужестве Бахметева) — “Я к вам пишу случайно, право…”. Был он обречен на одиночество, как Демон, или, уйдя в 27 лет, просто не дожил до счастливой любви?
Один из центральных экспонатов зала — карандаш, найденный в кармане убитого на дуэли поэта. Остается гадать, что он собирался нарисовать или записать. Впечатляет мастерство, с которым он создавал портретные зарисовки, где всегда схвачен характер персонажа, акварели с видами Кавказа. И, конечно, Лермонтов-кавалерист любил лошадей и прекрасно их рисовал. Несколько картин отреставрированы на средства Министерства культуры: “Военно-Грузинская дорога близ Мцхеты” (1837 год), “Атака лейб-гусар под Варшавой 26 августа 1831 года” — Лермонтов красочно и романтично воссоздал это сражение по рассказам однополчан.
В соседних витринах список, с точки зрения властей, “непозволительных” стихов, в том числе “На смерть поэта”, ставшего причиной первой ссылки на Кавказ, другие автографы — “Как часто, пестрою толпою окружен”, “Люблю Отчизну я, но странною любовью”, звучащие так актуально, что их вполне мог бы написать герой нашего времени.
В посвежевшем нарядном зале вместо трех перегородок осталось две, отчего он выглядит просторнее и строже, напоминая музей в музее, Лермонтовский Дом в Пушкинском Доме. Образ тем более правомерный, что известность к Лермонтову пришла именно после его отповеди “наперсникам разврата”, погубившим Пушкина, и в сознании россиян оба светоча русской поэзии неразрывно связаны общностью судеб. Недаром и Лермонтовский музей, упраздненный в 1917 году вместе с Николаевским кавалерийским училищем, нашел пристанище в пушкинском мемориале Академии наук.
Церемонию открытия зала почтили первые лица Санкт-Петербурга, причем врио губернатора Георгий Полтавченко признался, что Лермонтов — его самый любимый поэт.
В свою очередь председатель Законодательного собрания Вячеслав Макаров сообщил, что чтит Лермонтова, прежде всего, как блестящего русского офицера — тезис, согласитесь, небанальный. Не в том ли ключ к превратностям судьбы и творчества избранника муз, что почти всю сознательную жизнь он не расставался с военным мундиром?!
Откровенно высказался и директор Пушкинского Дома член-корреспондент РАН Всеволод Багно: будучи специалистом по зарубежной литературе, он любит Пушкина и Лермонтова беспримесно чистой любовью, не отягченной профессиональным интересом.
Похоже, это был день неожиданных заявлений. Заведующая Литературным музеем кандидат филологических наук Лариса Агамалян (на снимке) предупредила собравшихся, что все загадки Лермонтова разгаданы, мол, сенсаций не ждите, но во время первой экскурсии сама себя опровергла. Да, основные разделы экспозиции сохранились — московское “утро жизни”, петербургский свет, кавказская военная тема. Но в ряде случаев изменена композиция, скажем, свидетельства гибели поэта сведены воедино, вызывая чуть ли не кумулятивный эффект.
В одном простенке представлены капсюльный пистолет системы Кухенрейтера с нарезным стволом (из таких стрелялись поручик Тенгинского пехотного полка Лермонтов с отставным майором Мартыновым), портреты секундантов той дуэли Васильчикова и Глебова, Лермонтова на смертном одре и… портрет его убийцы. Не оскорбляет ли такое соседство память поэта? Заметим, в Музее-квартире Пушкина на Мойке, 12, изображений Дантеса категорически нет. В Пушкинском Доме рассудили иначе: никаких изъятий из жизненной канвы.
Новые откровения принесла открывшаяся в конце июля еще в двух залах музея выставка “Мир Лермонтова” под эгидой ЮНЕСКО. Здесь тоже набор бережно хранимых в фондах документов — патенты Лермонтова на чины корнета и поручика, дело III отделения о стихотворении на смерть Пушкина, прошение командующего левым флангом Кавказской дивизии о награждении Лермонтова за бой с горцами при реке Валерик…
Но общее внимание приковано к страницам Юнкерской тетради, чьи увеличенные копии развернуты по периметру экспозиции. Этот небольшой альбом для рисования был графическим дневником Лермонтова в годы обучения в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. На 68 листах — жанровые сценки на занятиях, на маневрах, иллюстрации к повести сосланного на Кавказ декабриста А.Бестужева-Марлинского “Амалат-Бек”. Альбом, забытый Лермонтовым в шкафу дортуара, нашел в 1834 году его соученик, впоследствии генерал, Николай Манвелов, и в 1889 году передал в Лермонтовский музей. До сих пор эти 245 рисунков полностью не экспонировались и не публиковались. На выставке можно разглядеть их в мельчайших подробностях.
Впервые в большом формате показана и 18-страничная тетрадь соученика и приятеля Лермонтова Николая Поливанова. В ней также рисунки, акварели, бытовые зарисовки из жизни школы, включая два портрета Лермонтова — среди юнкеров и в походной палатке. Автор одного из рисунков — “Тройка на деревенской улице” — сам Лермонтов.
Еще одна, более объемная тетрадь Поливанова хранится в Ульяновском областном художественном музее (его основал сын Поливанова Владимир). Предполагается, что в духе тогдашней моды писать стихи и рисовать друг другу в альбомы Лермонтов сделал в ней несколько рисунков — ряд набросков стилистически заметно отличается от поливановских. Уверенно говорить об их авторстве пока рано. В любом случае, как отметила куратор выставки в Пушкинском Доме Елена Монахова, для факсимильного издания Юнкерской и поливановской тетрадей и великолепного альбома из Ульяновска не нужно ждать следующего юбилея.
Расширяют пространство выставки за пределы жизни поэта иллюстрации к его произведениям (Маковский, Серов, Врубель, Добужинский), проекты и макеты с императорских конкурсов памятников Лермонтову в Пятигорске и Санкт-Петербурге.
Но и это не последнее приношение гению. Как рассказал “Поиску” Всеволод Багно, непосредственно к юбилею (Лермонтов родился в ночь с 14 на 15 октября) будут выпущены академическое собрание его сочинений в 4 томах и сводный каталог лермонтовских материалов, хранящихся в Пушкинском Доме. Сенсацией можно считать и то, что в нынешние сложные для институтов РАН времена этот труд удалось завершить.
Между тем Лариса Агамалян поведала нам почти детективную историю о поисках пороховницы Лермонтова (небольшой серебряный рожок с чернью, с буквой Л). Поэт носил ее на Кавказе, когда надевал черкеску. После его гибели она оказалась у князя Сергея Трубецкого, который передал ее в Лермонтовский музей. Основатель музея начальник Николаевского кавалерийского училища барон Александр Бильдерлинг включил ее в каталог за 1883 год, в более поздней инвентарной книге она не упоминалась. Почему — оставалось загадкой, пока Агамалян не обнаружила в бумагах секретаря Бильдерлинга Нарцисса Буковского записку о том, что реликвию, вероятно, из незапертой витрины взяли на память юнкера или смотрители. Может быть, спустя века найдется и пороховница…
— Не все еще изучено и, надеюсь, не все обнаружено, — заключила заведующая музеем: вечное упование исследователя.
Аркадий СОСНОВ
Фото Евгения Лучинского
Нет комментариев