«Субъективно я сильнее голодала, чем в блокадном Ленинграде, где был детский дом: когда я на пустой желудок возвращалась из института, мне что-то давали поесть. Здесь же никому не было до меня дела. Хлеб мы получали, а в остальном каждый выкручивался сам».
Рассказ академика Натальи Петровны Бехтеревой, оказавшейся в 1942 году в Иваново, вспомнился мне на презентации сборника «“Вы, наверное, из Ленинграда?”. Дневники эвакуированных из блокадного города» (2023), вышедшего в издательстве Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Это второй том блокадной серии, которую начал Центр изучения эгодокументов «Прожито» Европейского университета. Первым был сборник «“Я знаю, что так писать нельзя”: Феномен блокадного дневника» (2022).
Сотрудники ЕУ СПб Алексей Павловский и Анастасия Павловская вновь обратились к свидетельствам от первого лица — на этот раз к записям, сделанным за сотни и тысячи километров от Ленинграда, в пространстве от Ярославской области до Казахской ССР.
В сравнении с дневниками блокадников (их только на сайте центра насчитывается 617), такие документы — редкость, известно не более 40 дневников эвакуированных из Ленинграда. Тем выше их ценность.
Вырвавшиеся из осажденного города люди сплошь и рядом страдали от холода, голода, неустроенности, разлуки с близкими; судьбы многих сложились трагически. Но если обороне и блокаде Ленинграда посвящены десятки книг, статей, кинофильмов, то неразрывно связанная с ней эпопея эвакуированных обделена вниманием исследователей, прессы, не говоря уже о широкой общественности. Исключением служат разве что проекты государственного значения по эвакуации в регионы СССР предприятий и учреждений культуры: Эрмитажа — в Свердловск, Театра оперы и балета им. С.М.Кирова — в Молотов (Пермь), создание Танкограда на базе Кировского завода в Челябинске.
Чем объяснить, что социальная и культурная память о блокаде не распространилась на эвакуированных, ведь их в общей сложности за четыре волны было 1,8 миллиона?! Вероятно, одна из причин в том, что вынужденно покинувшие Ленинград рассеялись по стране и перестали быть примером массового героизма, — по большей части «каждый выкручивался сам». Составители сборника постарались восполнить этот пробел.
Они показывают, какие стратегии выживания выбирали переселенцы, как учились и работали в тылу, как добывали одежду и пропитание детям, как складывались их отношения друг с другом и местными жителями, в чем находили краткую радость, как ностальгировали по родному городу, мечтая вернуться, даже те, кто потерял близких, работу, дом.
Публикаторы делают важный вывод: в самых трудных обстоятельствах люди сохраняли свою идентичность — оставались ленинградцами. Еще и поэтому истории жизни в блокаду и в эвакуации нельзя разделять!
В издание вошли шесть дневников, в основном найденных в семейных архивах; один был извлечен из стены во время ремонта квартиры. Вряд ли они стали бы достоянием гласности, если бы не Алексей и Анастасия Павловские.
Возвращение этих записей из небытия спустя 80 лет после избавления ленинградцев от блокады можно считать достойным вкладом исследователей в историю Великой Отечественной.
Аркадий Соснов
Фото автора
Нет комментариев