23.06.2022
В новом исследовании, опубликованном в журнале Royal Society Proceedings B и проведенном в Западном Китае, специалисты изучали феномен пожизненного религиозного безбрачия в тибетских буддийских монастырях.
До недавнего времени в некоторых тибетских семьях было принято отправлять одного из своих маленьких сыновей в местный монастырь, чтобы тот стал монахом, хранившим целомудрие, и остался им на всю жизнь. Так, каждый седьмой мальчик становился монахом. Семьи обычно ссылались на религиозные мотивы наличия монаха в семье. Но были ли здесь задействованы экономические и репродуктивные соображения? Это выясняли ученые. О своей работе в издании The Conversation рассказали профессор антропологии Рут Мейс и научный сотрудник Альберто Микелетти — сотрудники Калифорнийского университета.
«Вместе с нашими сотрудниками из Ланьчжоуского университета в Китае мы опросили 530 домохозяйств в 21 деревне в восточной части Тибетского нагорья в провинции Ганьсу. Мы реконструировали семейные генеалогии, собрав информацию о семейной истории каждого человека и о том, был ли кто-либо из членов его семьи монахом.
Мы обнаружили, что мужчины, у которых есть брат-монах, были богаче, владея большим количеством яков. Но пользы для сестер-монахов было мало или совсем не было. Вероятно, это потому, что братья соревнуются за родительские ресурсы, землю и домашний скот.
Поскольку монахи не могут владеть имуществом, отправив в монастырь одного из своих сыновей, родители положили конец этому братскому конфликту. Сыновья-первенцы обычно наследуют родительский дом, тогда как монахи обычно являются вторыми или более поздними сыновьями.
Удивительно, но мы также обнаружили, что у мужчин с братом-монахом было больше детей, чем у мужчин с братьями, не соблюдающими целомудрие; а их жены, как правило, рожали детей в более раннем возрасте. У бабушек и дедушек с сыном-монахом также было больше внуков, поскольку их сыновья, не соблюдающие целомудрие, меньше или вообще не сталкивались с конкуренцией со своими братьями.
Практика отправки сына в монастырь не только не обходится родителям дорого, но и отвечает их репродуктивным интересам.
Мы смоделировали как случай, когда решение об отправке мальчика в монастырь принимается родителями, как это имеет место в нашем полевом исследовании, так и случай, когда мальчик сам принимает решение.
Если монахи остаются одинокими, это означает, что в деревне меньше мужчин соревнуются за брак с женщинами. Но хотя все мужчины в деревне могли бы выиграть, если бы один из них стал монахом, решение монаха не способствует его собственной генетической приспособленности. Поэтому безбрачие не должно развиваться.
Однако ситуация меняется, если наличие брата-монаха делает мужчин более богатыми и, следовательно, более конкурентоспособными на брачном рынке. Религиозное безбрачие теперь может развиваться путем естественного отбора, потому что, хотя у монаха нет детей, он помогает своим братьям иметь больше.
В модели мы показываем, что безбрачие становится гораздо более распространенным, только если родители решают, что это должно произойти. Родители получают физическую форму от всех своих детей, поэтому одного отправят в монастырь до тех пор, пока есть польза для остальных.
Тот факт, что мальчиков отправляли в монастырь в юном возрасте с большим торжеством и сталкивались с бесчестьем, если они позже отказывались от своей роли, предполагает культурную практику, сформированную родительскими интересами.
Эта модель потенциально может также прояснить эволюцию других видов родительского фаворитизма в других культурных контекстах — даже детоубийства.
И аналогичная схема может объяснить, почему женщины, соблюдающие целомудрие (монахини), редко встречаются в патриархальных обществах, таких как Тибет, но могут быть более распространены в обществах, где женщины находятся в большей конкуренции друг с другом, например, где у них больше прав наследования (таких как в некоторых частях Европы).
В настоящее время мы разрабатываем новое исследование, чтобы понять, почему количество монахов и монахинь различается в разных религиях и частях мира.
Часто предполагается, что распространение новых идей, даже иррациональных, может привести к созданию новых институтов по мере того, как люди будут соответствовать новому стандарту. Но может случиться так, что институты также могут быть сформированы репродуктивными и экономическими решениями людей».
Елена Краснова
Фото sciencealert.com
Нет комментариев