Ровно 391 год назад, 12 апреля 1633 года начался один из самых известных судебных процессов в истории – суд над Галилеем. Эта история традиционно служила одним из главных аргументов в критике религии и церкви как злостных противников научного прогресса. Однако в расхожих представляениях, закрепившихся за этой историей, больше фантазий и искажений, чем правды.
Удивительно, но факт: в любой обывательской аудитории найдется пару человек, которые будут очень удивлены, услышав, что Галилей не пал жертвой «очистительного огня» инквизиции. Отчасти, источником путаницы может быть то, что к процессу над знаменитым астрономом так часто обращались религиозные критики, что-то приукрашивая и переиначивая, чтобы придать своим аргументам больший вес; другие, преследуя обратную цель – оправдать церковь, могли обходить стороной неоднозначность некоторых обстоятельств. К счастью, этот сюжет не обделили вниманием и историки науки, кропотливый труд которых позволяет нам теперь с достаточной долей объективности разделять факты и риторические приемы. В этой статье мы расскажем о некоторых малоизвестных вещах, связанных с судом над Галилеем, попутно рассеивая частые заблуждения.
Процесс 1633 года был, так сказать, не единстввенным делом, заведенным на Галилея; впервые Римская инквизиция обратилась к нему в 1616 году, после того как трактат «Об обращении небесный сфер» Николая Коперника был внесен в список запрещенных книг. Этот эпизод не столь широко известен, поскольку суд проходил без присутствия подсудимого, и итогом его стал не приговор, а увещевание, согласно которому, Галилею запрещалось распространять, комментировать, преподавать и вообще как-либо публично упоминать коперниканское учение.
Инициатор процесса и главный оппонент флорентийского ученого, папа римский Урбан VIII, как и его племянник, кардинал Франческо Барберини, на протяжении многих лет был в дружеских отношениях с Галилеем и поддерживал деятельность Академии деи Линчеи – общества, объединявшего естествоиспытателей, энциклопедистов, математиков, астрономов и прочих интеллектуалов, активным участником которого был наш герой.
Хотя принято считать, что инквизиция обвиняла Галилея в ереси – приверженности коперниканству, если вдаваться в детали, многое в этом представлении не совсем точно. Во-первых, папа римский не считал коперниканство еретическим учением, он лишь утверждал, что его истинность нельзя доказать. Во-вторых, формально процесс начался не столько из-за того, что Галилей опубликовал «Диалог о двух важнейших системах мира» (1632), где он высказывает симпатии коперниканству, сколько из-за того, что он нарушил эдикт 1616 года, запрещавший ему высказываться об учении Коперника. Кстати, во время суда Галилей упорно отрицал, что его книга посвящена защите гелиоцентрической системы; напротив, он утверждал, что, на самом деле, хотел доказать истинность модели Птолемея.
Несомненно, необходимость покинуть Флоренцию и отправиться в Рим, куда его вызвала инквизиция, как и весь судебный процесс, были нелегким испытанием для физического и душевного здоровья 69-летнего Галилея. Доподлинно известно, что он находился в достаточно тяжелом состоянии, прибыв в Сиену после окончания суда. Однако так же достоверно и то, что Галилей не подвергался никаким физическим пыткам в ходе процесса – во всяком случае, традиционно ассоциируемым с инквизицией.
Хотя угроза смертного приговора была вполне реальной, и Галилей, несомненно, отдавал себе в этом отчет, эта опасность его миновала. Более того, хотя его приговорили к заключению, и, по правилам, в продолжение процесса он должен был находиться в тюрьме инквизиции, ввиду некоторых обстоятельств, темницу заменили на домашний арест с весьма комфортными условиями. Так что образ несчастого Галилея, закованного в кандалы в тюремной камере, не более чем фантазия.
Галилей умер естественной смертью в возрасте 77 лет, спустя 8 лет после суда, в своем доме, находившемся в пригороде Флоренции. Как свидетельствует Винченцо Вивиани, ученик Галилея, заботившийся о пожилом учителе до самой его смерти, несмотря на все невзгоды и усугубившиеся к старости проблемы со здоровьем, до последнего его мысли были заняты научной работой.
Нет комментариев