«Изучение тел всегда приносило мне удовольствие, и я полагал, что тем самым мы не только проливаем свет на тайны природы, но также можем обрести некий образ или отражение самого всемогущего Творца» – говорил Уильям Харви или, как закрепилось в более ранней русскоязычной традиции, Уильям Гарвей – английский медик и анатом XVI века.
Выходец из купеческой семьи, выпускник Кембриджа, член Коллегии врачей, убежденный роялист и пуританин, Гарвей прославился тем, что первым сформулировал и доказал идею замкнутой системы кровообращения. Считается, что мир впервые услышал об этом открытии ровно 406 лет назад, 16 апреля 1618 года.
Фундаментальный труд Гарвея – «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» — впервые вышел в свет в 1628 году. Как и большинство научных трактатов того времени, он был написан на латыни; его название обычно встречается в сокращенном варианте: De motu cordis – «О движении крови», однако такое сокращение не вполне оправданно. Ведь изучение движения сердца стало важным дополнением к теории циркуляции крови Гарвея: «Сердце животного есть основа его жизни, его главный орган, солнце его микрокосма; от сердца зависит вся его жизнедеятельность, от него исходит вся его жизненная сила», – пишет он. Не менее принципиальную роль для Гарвея играло и то, что сделанные им выводы равно применимы ко всем животным, а не только к человеку.
Однако когда именно он совершил своего грандиозное открытие, до сих пор остается предметом обсуждений. Скорее всего, это произошло между 1617 и 1619 годами; официально принятая дата 16 апреля 1618 года остается условной. Во всяком случае, в предисловии к своему opus magnum он отмечает, что изложенные в этой книге положения находили экспериментальное подтверждение в течение девяти с лишним лет.
О революционности открытия Гарвея – а заодно и о причине, по которой он не спешил с публикаций своих трудов – можно судить по этому пассажу: «[Мои идеи] столь новы и неслыханны, что я не только опасаюсь козней, которые из зависти станут плести против меня некоторые личности, но кроме того, я сомневаюсь, что едва ли не каждый станет мне врагом – столь сильно над всяким из нас влияние обычая и учения, однажды принятого и глубоко укоренившегося». На момент, когда звезда Гарвея зажглась в высших ученых сферах, было известно, что кровеносная система состоит из артерий и вен – больших сосудов и малых сосудов – снабженных клапанами; но, следуя древнему авторитету Галена, медики считали, что кровь движется только в одну сторону, к сердцу, и что венозные клапаны предназначены для того, чтобы, действуя против гравитации, препятствовать скоплению крови в нижней части тела.
Как же Гарвею пришла гениальная мысль? Известен его знаменитый аргумент, который состоял в том, что через сердце проходит такое большое количество крови, что она непременно должна циркулировать. Совершенно немыслимо, чтобы организм с такой скоростью производил и расходовал такие объемы крови и, если бы она не перетекала из артерий в вены и не возвращалась бы затем снова к сердцу, вены бы быстро опорожнялись, а сосуды бы раздувались. Но ученый обратил внимание на то, что многочисленные венозные клапаны расположены так, что кровь может свободно течь к сердцу, но не в обратном направлении.
Об этом свидетельствует другой знаменитый ученый, Роберт Бойль, вспоминая о своей единственной беседе с Гарвеем. Когда он спросил уже пожилого медика, что навело его на идею замкнутого кровообращения, тот ответил: «Не могла природа расположить столь большое множество клапанов таким образом без целеполагания, без замысла: и никакая другая цель не представляется более вероятной, чем эта: коль скоро кровь – из-за клапанов – не может отправляться к членам, она должна отправляться по артериям, а возвращаться по венам, ведь венозные клапаны препятствуют течению крови в обратном направлении».
Загоревшись этой идеей, Гарвей принимается за усердные поиски экспериментальных подтверждений. В частности, желая доказать, что артерии на руках лежат глубже, чем вены, он демонстрирует, как при помощи жгутов, лигатур, перетянутых с разной силой, можно приостанавливать движение крови по сосудам: обвязав руку с умеренной силой, мы наблюдаем, как набухают вены, но пульс все еще чувствуется; если затянуть лигатуру потуже, вены не увеличиваются, а пульс отсутствует.
Проведя серию различных экспериментов со жгутами и некоторые другие опыты, Гарвей убеждается, что венозная кровь может двигаться только в одном направлении; и, перетекая по артериям вдоль конечностей, она переходит в вены, по которым движется обратно к сердцу.
Наира КОЧИНЯН
Фото на обложке: картина Эрнеста Борда. Уильям Гарвей демонстрирует свою теорию циркуляции крови Карлу I
Нет комментариев