— По данным ООН, 11 миллионов человек с российско-советскими корнями живут сейчас за пределами нашего Отечества, — сказал академик РАН Ефим Пивовар, выступая на стратегической сессии «Миграция и технологический суверенитет России». Как сообщил, открывая ее, академик РАН Николай Макаров, тема организованной Отделением историко-филологических наук сессии выбрана потому, что о ней пойдет речь на Общем собрании РАН в ближайшем декабре.
Корифей источниковедения Ефим Исаевич подготовил доклад, где большинство образов отзывалось теплом в душах присутствующих: имена исследователей, изучавших проблему миграции соотечественников; истории ученых, по разным причинам покинувших пределы нашей страны, но оставивших след в мировой науке. Упомянул академик и библиографический словарь «Русские ученые за рубежом», где собрано много историй об уникальных личностях.
В несколько этапов за ХХ столетие уезжали или были высланы многие представители российской интеллигенции. В результате в городах Европы и США сформировалась группы русских талантов с совершенно разными фигурами: Г.Гамов (астрофизик), Б.Бахметьев (гидродинамик и дипломат), А.Понятов (создатель видеомагнитофонов), С.Тимошенко (автор сопромата) и т. д. Список можно продолжить, но… почему-то вспомнилась вторая часть названия стратсессии — «технологический суверенитет России».
Говорить о нем не получалось. История не знает сослагательного наклонения: кто возьмется гадать, останься эти личности на родной земле, знали бы мы о них и их открытиях? Случились бы они? ХХ век вымел из Отечества сначала 1,5-2 миллиона граждан в революционно-постреволюционное время.
Потом — в годы Второй мировой — еще тысяч 800 беженцев разного толка. Там были и коллаборационисты, и мученики, и предатели. С 1960-х годов до 1991-го — еще полмиллиона.
А после развала СССР чуть ли не 20 миллионов советских людей внезапно оказались чужими там, где пребывали долгие годы своей жизни. Среди них в основном были инженеры, врачи, технологи, приехавшие в республики Союза по распределению после вузов. Кто-то смог вернуться в Отечество, а кто-то — нет.
Академик Ефим Пивовар признает, что кроме страха за собственную жизнь эмигрировать многих подвигнул коммерческий интерес. Говоря проще, поиск лучшей жизни. Ведь в стране подчас не было достойных условий развития науки: оборудования, актуальных лабораторий, доступа к общению с единомышленниками.
Но наша страна не одна в таком положении. Дабы смягчить ощущение потерь от миграции интеллектуалов, мир придумал термин brain sharing — «дележка мозгами». Не зря на английском — именно западный мир старательно развивал и продолжает совершенствовать механизмы этой «дележки». Она вроде идет на пользу человечеству. Радоваться надо, гордиться, ведь в основе достижений уехавших лежит образование, полученное в России.
Так-то оно так, только крепнет от нее технологический суверенитет не нашей страны. И тут руководству государства, нашим университетам и академиям наук надо извлечь уроки: достойно финансировать науку, поддерживать, не противопоставлять ученых обществу, искусством дипломатии сохранять контакты с миром исследователей разных континентов. Потому что от жизни не спрятаться — весь мир мигрирует.
Как сказала второй докладчик кандидат физико-математических наук Мария Храмова, каждый третий житель планеты — мигрант. По поручению коллег из Института демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН и представителей Северо-Кавказского федерального университета она представила их большой труд — Миграционный атлас Российской Федерации.
Атлас, подготовленный коллективом во главе с членом-корреспондентом РАН С.Рязанцевым, дает представление о месте России в глобальной миграции, ее количественных характеристиках, вариантах — вынужденная, образовательная, трудовая, этническая и т. д. Богатый графический материал помогает информацию визуализировать. Миграция сегодня в некоторых регионах — основополагающий фактор формирования населения.
— На планете сейчас 283 миллиона мигрантов, — сообщила Мария Николаевна. — Это те люди, которые живут не на территории той страны, в которой родились.
Речь идет о международных мигрантах. Таковых, запомнилось мне из данных атласа, — 51 миллион в США, 16 — в Германии, 12-13 миллионов проживают в ОАЭ. РФ сейчас занимает четвертое место в мире по абсолютной численности мигрантов после США, Германии и ОАЭ. Дальше идут Великобритания, Франция, ряд других стран ЕС.
Конечно, имея в своем составе такое большое количество людей из других стран, российское правительство должно проводить активную миграционную политику. А она пока, аккуратно выразилась Храмова, «относительно молодая.
Впервые Концепция миграционной политики у нас принята в 2006 году, но уже идут жаркие дискуссии о необходимости ее доработки из-за новых геополитических вызовов, особенно в последние годы. Одна из карт атласа отобразила устойчивые коридоры движения мигрантов.
Видно, что Россия является страной-реципиентом из большого количества стран, прежде всего государств постсоветского пространства. В 1990-е годы шли стрессовые миграции русскоязычного населения, сейчас из Киргизии, Узбекистана, Казахстана и в гораздо меньшей степени из Туркменистана приезжают к нам трудовые мигранты. Хотя они и вносят позитивный вклад в развитие российской экономики, надо признать: нередко вытесняют с рабочих мест россиян.
В связи с этим РФ должна думать, как регулировать и защищать свой национальный рынок труда. И еще: из-за мигрантов из России ежегодно утекает большое количество капитала. Официальная статистика утверждает, что из России в экономику, например, Киргизии поступают в виде денежных переводов от мигрантов, работающих в России, 30% ВВП, 28% — в Таджикистан.
Может ли Россия отказаться от трудовых мигрантов? Судя по данным атласа, нет. Естественная убыль работающего населения частично покрывается трудовой миграцией. Тем не менее регламентировать ее законодательно и правовыми нормами необходимо.
Отдельный аспект миграции и ее последствий рассмотрел кандидат социологических наук Андрей Бедрик, представивший от имени Южного федерального университета и Южно-российского филиала Института социологии ФНИСЦ РАН работу, которую выполнил вместе с доктором философских наук Юрием Волковым.
Изучая национально-культурные объединения поликультурных социумов на юге России, они пришли к выводу, что те выступают агентами адаптации или дезадаптации мигрантов. Количественный анализ миграционного учета здесь — плохой помощник, считает Бедрик, нужен качественный анализ этих структур. В год перед началом COVID-19 ЮФУ, например, по квоте Туркмении получил сразу 450 студентов, идентифицирующих себя туркменами. Но по этничности они далеко не всегда были туркмены, а по миграционному учету, получив визу на период обучения, уже в первом семестре бросили посещать занятия. Пошли торговать или таксовать. То есть стали экономическими мигрантами.
Второй и еще более важный аспект — диаспоры. Исследователи рассматривали их с институциональной стороны — этнической или конфессиональной идентичности.
Чувство исторической Родины, удаленности от нее — эмоциональный фактор, вызывающий потребность в солидарности и формах самоопределения, утверждает Андрей Владимирович. — Но, попав в категорию региональных элит, представители этих групп, располагая даже не очень большой численностью, ухитряются влиять на все сферы общественной жизни диаспоры и ее культуры. Они организуют де-факто миграционные хабы, которые обеспечивают первичную юридическую адаптацию новых волн трудовых мигрантов.
Часто это одно лицо, вокруг которого создана инфраструктура для получения необходимых документов: права на работу, легализацию проживания и т. д. Там, где возникает конкуренция, диаспора делится на несколько групп, а ресурс достается той группе, чей представитель входит в контакт с органами местной власти, — отметил он.
Миграционные установки изменились под влиянием СВО: инструмент этнической ностальгии, который раньше был настроен на бабушку-дедушку, вдруг становится каналом интеллектуальной эмиграции — временной или постоянной. Так, демографически крупнейшая на юге России армянская диаспора встрепенулась за счет международного внимания к Армении, у людей, которые никогда не были там, не знали ее языка, вспыхнул романтический национализм.
Очень серьезную тенденцию, по мнению исследователей, имеет политизация национальных диаспор. Все чаще происходит купирование деятельности этнических сообществ по принципу их титульной принадлежности к тем или иным государствам, прежде всего недружественными России. Особенно украинские диаспоры, они иногда даже сворачивают деятельность. Исключение — Крым, где национально-культурные украинские автономии не закрывались и украинский язык относится к государственным языкам республики.
— В основе работы с населением, в том числе с мигрантами, должны быть статистика, точное представление, с кем имеем дело, — заявил кандидат исторических наук Валерий Степанов из Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая РАН. Речь он повел о переписи населения и миграционных вызовах России. Оказывается, небрежничая с переписью, мы закладываем мину замедленного действия под существование страны. Не зная, из кого состоит общество, невозможно принять грамотные решения.
При последней переписи большая часть российской территории осталась не опрошенной: то какую-то группу переписчиков не пустили в коттеджный поселок, то другая группа поленилась обходить дом за домом, взяла данные из паспортного стола и сочла это достаточным.
Интересно, что часть европейских государств отказалась от переписи населения реальным способом опроса, а вот ни одно англосаксонское государство себе этого не позволило.
Наоборот, и Австралия, и Великобритания, и США нарастили количество вопросов, отдавая себе отчет в том, что чем менее представляет правительство свою страну, тем уязвимее она для внешних вызовов.
— Перепись нашей страны не дает подробных сведений о мигрантах, — утверждает Валерий Степанов. — Перепись критикуют, но это — реальная возможность узнать эмоциональный настрой мигрантов, истинный состав их семей, а значит, целей и сроков пребывания в России.
Ошеломляющими прозвучали выступления сверх программы стратегической сессии. Так, директор Института истории материальной культуры Андрей Поляков и ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Быков обратили внимание на то, что участники стратсессии не проанализировали влияние современных технологий на мигрантов. А воздействие их огромно.
— С началом СВО, — сказал А.Быков, — представители в основном фармацевтической и IT-элиты уехали из страны. Кто-то — в ближнее, кто-то — в дальнее зарубежье. Отнюдь не все вернулись, значительная часть осталась в новых хабах этих индустрий, работающих не только не на российской территории, но и — главное — не на российские интересы.
Обосновавшись в Казахстане, Киргизии, они теперь составляют серьезную конкуренцию российским компаниям. Это представляет угрозу технологической безопасности России.
Второй аспект — использование интернет-технологий для мобилизации молодежи, в первую очередь в приграничных районах РФ. Так как Интернетом пользуются более 80% населения постсоветских республик (в Таджикистане — 50%), это легко осуществить. Самое большое число пользователей — в Казахстане, только потом — в России.
Основной ресурс воздействия на общество и его настроения сегодня отнюдь не книги или кино, а социальные сети, мессенджеры, особенно Тelegram-каналы. Из проанализированных командой Института востоковедения 15 Тelegram-каналов минимум 3 демонстрируют ярко выраженную антироссийскую линию. А аудитория, им внимающая, — свыше 4,3 миллиона человек!
Часто транслируется контент, подготовленный недружественными нам странами для Украины, активно муссируется вопрос, связанный с трансформацией Русской Православной Церкви, в первую очередь в Казахстане, частично — в Киргизии. Участие мигрантов с двойным гражданством в СВО обсуждается жестко. Например, в Узбекистане его расценивают как преступление, поскольку там службу в рядах российских войсковых подразделений считают наемничеством.
И еще на территории Казахстана появились российские блогеры, которые активно агитируют за переезд на территорию Казахстана как этнических казахов, так и этнических русских, заманивая финансовыми, культурно-историческими преимуществами, вплоть до туристических. Мол, тут вы не будете заперты, как в России.
Если на все это сейчас не обратить внимание, неприятные последствия не заставят себя ждать.
Словом, стратегическая сессия показала: нужно больше внимания мигрантам в России. Надо анализировать их позитивное и негативное влияние на российскую экономику, общество, технологический суверенитет нашей страны.
Ученым РАН надо дать возможность использовать новые инструменты для изучения этой темы, пока она не стала проблемой, вызовом для государства. К инструментам относятся и средства, необходимые для исследования миграции.
Елизавета Понарина
Фото Николая Степаненкова
Нет комментариев