Почему Россия осталась в стороне от главной астрономической сенсации года? Какое будущее ждёт амбициозный проект «Миллиметрон»? А также — во сколько обходится всего один рейс на Луну? И почему в этих полётах кровно заинтересованы все, кто пользуется гаджетами? Обо всём этом – научный руководитель Института астрономии РАН Борис Шустов.
Россия в мировой астрономии
— мы опережаем конкурентов или отстаём?
Борис Шустов, научный руководитель Института астрономии РАН, член-корреспондент РАН:
Ну, сложный вопрос, где мы находимся. То есть, конечно, каждый себя ценит, я думаю, и нормальный ученый считает, что он-то конечно вот, достаточно, то, что называется, на мировом уровне. В целом, если всю систему оценить, как она есть, то конечно мы отстаем и довольно сильно и прежде всего, связано с очень серьезным отставанием в инструментальной области.
У нас, за последние несколько десятилетий, может быть за 30 лет, даже может быть и больше, вообще говоря, серьезно не вкладывалось ни в какие инфраструктурные проекты, ну, за исключением несколько прикладного проекта, который называется «Квазар». Это для системы координатно-временного обеспечения страны. А остальное — ни телескопов, ни такого нет.
Вот недавно открыли, ну скажем, не открыли, а получили радиоизображение, его в оптике передают, но это радиоизображение «черной дыры», вы посмотрели, какая там кооперация. Там кооперация многих стран. России там нет вообще, потому что у нас нет ни одного инструмента, который работает на этой длине волны. Это миллиметровые волны, у нас ни одного инструмента нет.
Ну вот надежда какая-то есть, что подписаны соглашения с Узбекистаном, что в Узбекистане будет построен миллиметровый телескоп, российско-узбекский, но пока это еще не совсем понятно, что, в каком масштабе. Но конечно без, например, без такого рода инструментов, как миллиметровые радиотелескопы продвигать астрономию невозможно.
Как Вы оцениваете перспективы проекта «Миллиметрон»?
Проект этот вот в том плане, как он был задуман, он безумно дорогой, у нас многих технологий-то, вообще говоря, нет. Мы обращаемся то в Японию, то еще куда-нибудь за всем этим вот. Ну и просто стоимость проекта видимо такова, что конечно он в эту федеральную программу не попадает, я имею в виду реализация никак. Он будет отнесен довольно серьезно дальше и скорее всего, придется амбиции немножко подсократить.
00.02.08 — Дело в том, что сходный проект, вот для оценки, чтобы дать называется «Джеймс веп телескоп» (?), это телескоп, ну, сходного, скажем так, масштаба, похожего, стоимость его превышает сейчас 10 миллиардов долларов. Поэтому готовиться нужно к тому, что этот проект, ну если его не обрезать сильно по функциям, будет очень дорогой и вряд ли реализуем вот так вот очень быстро. Ну, мы же надеемся, что скоро наука нас приведет к светлому, близкому светлому будущему, ученых поведет к кассам и мы проект реализуем.
Когда состоится первый пилотируемый полёт на Марс?
Я здесь скептик. У меня есть друзья, коллеги в Институте космических исследований. Мы недавно даже спорили, и там был еще космонавт Лазуткин вместе с нами, втроем, когда мы прилетим на Марс. Ну, вот вопрос был, правда, поставлен так: способна ли Россия вот реализовать полёт на Марс, ну то есть с возвратом, не просто one way ticket, и мои друзья энтузиасты из ИКИ говорили: Да, в конце 30-х годов. Космонавт говорит: Ну, немножко осторожнее, может быть 40-х. А я думаю, что гораздо дальше. То есть, если Россия сама на такой проект замахнется, то это дело, скорее всего, ближе к концу столетия. А если в кооперации, тут очень много сложных подводных камней, то это тоже где-то к середине столетия, не раньше.
А когда люди снова отправятся на Луну?
На Луну, да, 30-й год, это нормально и может быть даже раньше, потому что технологии, я ведь не верю вот этим, опять же давайте СМИ поругаем вместе, которые говорят: американцев не было на Луне. Да, бросьте, были они там, на Луне, у нас и материалы есть и всё на свете. Но технологии сохранились. Почему они не реализуют, не реализовали раньше, это другой вопрос. Но в принципе это возможно.
Давайте одну сторону возьмем. Ресурсы. Проблема ресурсов, истощение некоторого вида ресурсов на Земле, она становится острее. Она сейчас пока не чувствуется людьми, но те экономисты, те специалисты, которые понимают, что такое ресурсное обеспечение индустрии и вообще жизни человечества, они знают, что какие-то из нужных нам материалов на Земле вообще говоря близки к истощению. Это не нефть. А, например, вот у каждого есть гаджет и там редкоземельные элементы используются, которые на Земле, ну далеко не весь спектр, он бесконечен, то есть истощаются определенные элементы.
Вот некоторые пессимисты, экономисты, оценивают, что платина, например, которая используется очень широко, её осталось на 30 лет, оптимисты говорят на 300 лет. Но 30 лет, это уже серьезно.
А кроме того, ресурсы, те, которые скажем на Луне не израсходованы, на Земле могут и другие элементы содержать и всякие есть экзотические гипотезы насчет гелия 3, там энергетические.
Я пока не оцениваю, потому что как физик я всегда очень, сначала нужно всё проверить скептически, как экономист посчитать, экономист в том плане, что я работаю над космическим проектом и мне приходиться вот технико-экономическое, подчеркиваю, экономическое обоснование очень четко понимать, что это такое. Поэтому осторожно отношусь там к гелию 3, но в принципе, да, вот одна, один из стимулов, которые лунную гонку как-то поддерживает, это еще и освоение, это еще и, ну, ресурсный вопрос, так скажем.
Дело, дело ведь сейчас только в средствах. Ну, сколько сейчас полёт. Тогда программа Аполлон стоила примерно 30 миллиардов долларов. Ну, сейчас может быть это, может быть 200 миллиардов долларов. И каждый, у кого есть 200 миллиардов долларов – welcome to the Moon!
Нет комментариев