Побережье Азовского моря резко отличается от большинства других побережий планеты. Для него характерно то, что в акваторию с небольшими, в общем, интервалами выступают песчаные «языки» — береговые косы. Простираясь на многие километры, они стали излюбленным местом тех, кто вырвался из суеты на день-другой, чтобы искупаться в теплом и неглубоком (для детей самое то!) море. В последние годы все чаще в экспедиции на эти косы выезжают и ученые. В чем состоит их интерес, что они хотят узнать в этих местах, казалось бы, исхоженных вдоль и поперек?
Об этом по просьбе «Поиска» рассказывает заместитель президента РАН, научный руководитель Южного научного центра РАН (Ростов-на-Дону), известный океанолог академик РАН Геннадий МАТИШОВ.
— Геннадий Григорьевич, вы родом из Приазовья, местные береговые косы вам хорошо знакомы. В чем современная наука видит их уникальность?
— Сначала о самом Азовском море. Детальное изучение акватории и прибрежной зоны, многочисленные определения абсолютного возраста донных отложений радиоуглеродным методом позволили сделать вывод о том, что в современном своем виде оно сформировалось за последние 6-8 тысяч лет, то есть в относительно короткое геологическое время.
А береговые косы начали формироваться примерно 2,5 тысячи лет назад. Начинались они с малого, но в итоге стали довольно крупными образованиями. Всего кос 17, их общая длина составляет около 320 километров — фактически больше, чем протяженность Черноморского побережья России. Водоемов с таким количеством песчаных кос не так уж и много на Земле. В этом отношении, на мой взгляд, вообще уникальное место на планете.
Особенностью кос является то, что с годами постоянно меняется их конфигурация. Этот процесс связан с вдольбереговым перемещением наносов, когда песчаный и ракушечный материал циркулирует вдоль побережья, под действием ветровых волн. Он достаточно точно описывается математически.
В результате косы становятся протяженными. При изменении направления ветра мощность потока наносов может становиться минимальной, и тогда косы могут размываться.
— Их словно море переплетает, расчесывает?
— Можно по-простому и так сказать. А языком научным — эти процессы в Азовском море в силу его мелководности и замкнутости усиливаются сейшами (собственные колебания воды, вызванные обычно воздействием на поверхность моря переменного ветра или флуктуаций атмосферного давления).
Таким образом, многое здесь зависит от того, откуда и какой силы дует ветер, как быстро меняется его направление, какой берег размывается — южный или северный. То есть песчаные косы находятся в постоянной динамике, развитии или, реже, деградации.
Особенно хорошо это проявлено на крупных косах, таких как Долгая, которую еще называют Должанской. Ее длина — 15-20 километров, причем оконечность косы постоянно размывается. Это видно по разрушенным постройкам рыболовецких цехов, которые уже стоят либо в воде, либо на самом краю обрывов.
— Сейчас косы — это, пожалуй, самые неизученные места на юге России, наверное, в силу этой самой изменчивости. А какую пользу от их существования можно было бы извлечь?
— Косы всегда использовались в хозяйственном отношении, прежде всего при рыболовстве. Они являются наиболее удобными местами для размещения рыбообрабатывающих предприятий, развития аквакультуры моллюсков. Там работали целые бригады, артели, цеха по заморозке и обработке рыбы. В советский период было развито и виноградарство — лоза на песчаной почве чувствует себя превосходно, и солнца для нее тут тоже хватает.
И, конечно, косы стали зоной отдыха для местных жителей: хорошо прогретое море, горячий песок. Из крупных кос в этом плане я бы отметил косу Долгую, потом идут Бердянская, Белосарайская, Обиточная. Есть и другие, поменьше.
— Последние три из названных вами кос расположены на северном берегу Азова, на территории новых российских субъектов — Донецкой, Херсонской и Запорожской областей. Еще недавно выехать туда российским экспедициям было практически невозможно…
— К счастью, Азовское море стало внутренним российским водоемом. И это в значительной степени упрощает и облегчает его изучение и рациональное использование. Все азовские косы теперь российские, и это тоже объединяет нас с новыми субъектами.
Проблемы здесь схожие, и изучать их надо совместно. Тем более что эти природные образования подвержены воздействию наводнений и штормовых волн, они могут быстро меняться, и, если не помнить о необходимых мерах безопасности, можно и погибнуть. Безопасность на азовских косах имеет первостепенное значение, и наука тут может многое подсказать.
Конечно, для качественного отдыха на косах нужно обустраивать их, находить на это время и средства. В принципе, они все пригодны для отдыха. Это может быть отдых одного дня или пары выходных. Конечно, если там нет заповедной зоны, как, в частности, на косе Бирючья.
В принципе, на косах можно организовать такие места для отдыха, которые будут конкурировать с той же Анапой, где протяженность песчаных пляжей не столь большая, как на азовских косах.
В Приазовье к тому же имеются обширные плантации, где выращиваются овощи и фрукты. Цены более приемлемые, чем на известных черноморских курортах. Но это в будущем. А для начала их надо очистить от мусора, которого здесь накопилось немало. Одних только рыболовных сетей, выброшенных волнами на берег, сотни тысяч наберется. К сожалению, у нас заняться работой по очищению берегов желающих нет.
— А чем интересны азовские береговые косы для науки?
— Если морфология песчаных кос, механизмы их формирования и разрушения достаточно хорошо изучены, то внутреннее их строение не изучалось совсем. Однако именно внутреннее строение кос несет информацию об истории Азовского моря и Мирового океана в целом, колебании их уровня за 10 тысяч лет.
В слоистости отложений кос фактически записана история океана за последние 20 тысяч лет, зафиксировано движение уровня моря, климатической изменчивости. Косы Азовского моря благодаря мелководности шельфа — очень удобный объект для изучения.
Чтобы добыть данные, нужно с помощью бурения получать керны отложений и всесторонне изучать их. Именно для этого мы проводим бурение на Азовских косах вот уже 5 лет: у нас освоены 48 скважин. В керне их содержится очень много индикаторных признаков, по которым мы восстанавливаем ландшафты и климатические особенности прошлого.
Среди таких индикаторов — споры и пыльца растений, раковины моллюсков и створки микроскопических водорослей, различные литологические особенности осадков. Так, радиоуглеродный анализ раковин живших тогда моллюсков позволяет определить абсолютный возраст отложений, содержащих их.
Это очень важные исследования, ведь иначе мы не поймем историю Азовского моря, в том числе его как части Мирового океана. Никто до нас этого не делал. В океане мало таких мест, где вот так можно детально узнать, как поднимался уровень моря, от чего это зависело.
На протяжении последних лет сотрудниками ЮНЦ РАН проводится комплексное изучение береговых кос, поскольку их строение отражает изменения природных условий в регионе, происходивших в голоцене.
Был собран и проанализирован обширный фактический уникальный материал по литологии, биостратиграфии и абсолютному возрасту донных и береговых отложений, строению рельефа дна, а также по флоре и фауне из разных горизонтов. Сейчас эта работа проводится в рамках проекта Российского научного фонда по изучению Азовского и Черного морей.
В качестве примера такой работы я бы привел Беглицкую косу. Геофизические исследования верхней части геологического разреза этой косы мы проводили с помощью георадара. Измерение отметок высот поверхности рельефа по продольному профилю осуществляли GNSS-станцией EFT M4 с контроллером EFT H3.
Для изучения прибрежных течений использована буйковая станция, оснащенная датчиками температуры и электропроводности. Бурение скважин осуществляли ударно-канатным способом с применением буровой установки. Полученные керны глубиной до 25 метров хранятся в кернохранилище ЮНЦ РАН. В ходе экспедиции на Камышеватской косе, которая прошла в июне этого года, были пробурены 8 скважин и пройдены 3 шурфа.
И уже можно говорить о результатах этой работы, которые мы опубликовали в научной периодике. В частности, мы пришли к выводу: развитие азовской акватории в голоцене следует рассматривать как процесс постепенного повышения уровня моря с периода окончания последней ледниковой эпохи, который прерывался относительно кратковременными регрессивными этапами.
Если в конце плейстоцена площадь современной акватории представляла собой участок низменной суши, по которой протекал палео-Дон, то в начале голоценовой эпохи наметилась тенденция к проникновению черноморских вод на ее территорию.
В соответствии с этапами изменения уровня моря происходили формирование современной береговой линии Таганрогского залива и образование кос на его побережье. В целом азовские косы имеют сходное строение вне зависимости от расположения и размера.
— А что дальше, Геннадий Григорьевич?
— Требует дальнейшего изучения и проблема размыва (абразии) побережья Азовского моря, возникновения оползней и обвалов. Здешние суглинки, лёссы и скифские глины подвержены размыву штормовыми волнами.
Это явление хорошо известно, абразию берегов изучают ученые и специалисты, можно сказать, уже не менее ста лет. Но работы еще хватит здесь на долгие годы. Необходимо понять, с какой интенсивностью идет абразия побережья на различных участках.
Для этого надо установить реперные точки, чтобы нивелиром постоянно наблюдать за скоростью размыва берегов. Лишь тогда можно будет точно предсказать, когда очередной шторм «съест» кусочек берега, а вместе с ним какие-то здания и сооружения.
На островах, которые сопутствуют косам, очень много фауны, прежде всего птиц. Изучение птичьих базаров представляет большой научный интерес. Так же, как и археологические находки, артефакты, которые встречаются после каждого шторма. Мы их собираем для своего музея. Тут на берегах очень много этнографических, археологических памятников, связанных с эпохой Золотой Орды, античным периодом, бронзовым веком. Нужно всем этим заниматься.
Азовское побережье с его уникальными косами могло бы стать местом содержательной практики для студентов университетов и особенно геодезической, гидрологической и геоботанической. Ведь тут есть все для этого. Да, конечно, в этом регионе, особенно к северу от Азовского моря, в новых субъектах, еще неспокойно. Поэтому мы очень ждем, когда наступит мир во всем Приазовье и нормальный ритм жизни восстановится.
Вероника Белоцерковская
Фото предоставлено ЮНЦ РАН
Нет комментариев