Встречу Клуба межнаучных контактов, посвященную развитию российской фармацевтики, открыл председатель СО РАН академик Валентин Пармон: «В условиях санкционной блокады приток лекарств в Россию резко сократился, при этом наличие собственной фармацевтической промышленности — залог нашей биомедицинской безопасности. Я как химик прекрасно знаю, когда и как началась деструкция этой сферы, и название дискуссии («Лекарство от дефицита лекарств») звучит чрезвычайно актуально». Валентин Пармон анонсировал выездную конференцию РАН по прекурсорам (исходным веществам для фармации), которая состоится летом на базе Волгоградского филиала ФИЦ «Институт катализа СО РАН».
С докладами выступили заведующий лабораторией Новосибирского института органической химии СО РАН член-корреспондент РАН Нариман Салахутдинов (на снимке справа) и генеральный директор группы инновационных компаний «Ифар» (Томск) доктор медицинских наук Вениамин Хазанов (на снимке слева). Они коснулись проблем разработки и выпуска традиционных лекарственных форм для химиотерапии. Но акцент был сделан на инновационные лекарства, поскольку именно их появление влияет на рост продолжительности и качества жизни онкобольных. Соответственно, дженерики для этого не годятся: срок патентной защиты лекарств составляет в среднем около 20 лет, к чему прибавляется время, необходимое для наработки прекурсоров и постановки производства лекарственных форм на конвейер.
По данным профессора Вениамина Хазанова, мировая фарма реинвестирует около 200 миллиардов долларов в год в разработку новых препаратов, каковых в течение этого срока выходит на рынок 25-30 наименований. Вся цепочка — от поиска перспективной молекулы до коммерческого производства — занимает не менее 15 лет. Нариман Салахутдинов подсчитал, что затраты на разработку одной молекулы в 2002-2007 годах составили 2,8 миллиарда долларов, а с 2007-го по 2011-й — уже 4,2 миллиарда. В России средняя стоимость вывода на рынок инновационного лекарственного средства ниже в десятки раз, около 2 миллиардов рублей, что вызывает удивление зарубежных коллег, но в категориях отечественной экономики это тоже очень много. «Риск дешевым не бывает», — заключил ученый.
И в докладах, и в свободной дискуссии обсуждались российская программа «Фарма-2020» (продленная до 2024 года) и ее наследница — стратегия «Фарма-2030». Вторая не содержит подпрограмм и списка конкретных мероприятий, нужных для поддержания фармпроизводства, а включает лишь обобщенные задачи, которые необходимо решить к 2030 году. Эта особенность документа вызывает у российских исследователей и разработчиков лекарств желание существенно его дополнить, сделав акцент на инновационную составляющую.
Возможность получать в России инновационные препараты доказало успешное продвижения проекта по средству против болезни Паркинсона. В лаборатории Наримана Салахутдинова был исследован диол — вещество, получаемое из одного из составляющих скипидара (агент, зарегистрированный под маркой «Проттремин»). «Препарат демонстрирует высокую противопаркинсоническую активность на животных моделях и является “первым в классе”, то есть работающим на новые мишени», — рассказал химик. На сегодня томский «Ифар» завершил проведение клинических исследований безопасности, переносимости и фармакокинетики при приеме лекарства здоровыми добровольцами. Идет подготовка ко второй фазе испытаний: эффективность лекарства проверят уже на пациентах с болезнью Паркинсона.
На заседании КМК традиционно звучало много вопросов. В частности, выявился еще один парадокс: хотя очевидна перспектива дальнейшего развития отрасли в сторону персонализированной медицины и соответствующих лекарств, препараты индивидуального применения в принципе не могут быть испытаны в силу многочисленных препон.
Андрей Соболевский
Фото автора
Нет комментариев