Улица Гагарина, 4 в Иркутске, как Опарина, 4 в Москве: машины с красным крестом, несколько зданий, белые халаты, тревога, боль, ожидание. Но в столице это современные корпуса, передовой научный центр, а в Иркутске… Дернули одну дверь — закрыто, другую — заперто, нашли парадный вход, явно старинный, даже ручки нет — закупорено наглухо. Но при этом скверик, зелень, небольшой оркестр играет приятную музыку, люди с детьми на руках, спешащие по неотложным земным делам.
Наконец, в стороне на современном одноэтажном строении видим надпись: «Визит-центр». А на соседнем доме — огромный экран, где в режиме нон-стоп крутится видео об Иркутской областной клинической детской больнице. Ну, вот и нашли место, куда, едва сойдя утром с трапа самолета, прилетевшего из Москвы, намерен приехать президент РАН Геннадий Красников, да еще вместе с губернатором Игорем Кобзевым.
Пока гостей ждут, расспрашиваем, почему здесь все так перемешано: архистарое с плазменными панелями пиара на улице? Почему чувствуется, что каждый метр этого пространства наболенный?
Ну, как бывает храм намоленный, так здесь каждая пядь коридоров, палат, приемного покоя пропитана тревогой, болью, надеждами, отчаянием, радостью…
И нам, показывая на дома необычной формы, женщина в белом халате объясняет: «Первые, вон те здания возвели еще в XIX веке на деньги купца-миллионщика Кузнецова. Тобольский торговец водкой Ефим, перебравшись в Иркутск, стал еще торговать мясом, приобрел и пустил по Ангаре пароходы, осваивал золотые прииски, два срока избирался городским головой, начал величаться с отчеством — Ефимием Андреевичем, ибо удостоен был титула статского советника. Но памятен по сей день землякам меценатством или, говоря по-русски, бескорыстными добрыми делами. Построил храм, помогал школам, приютам, на его деньги соорудили Девичий институт, ныне — корпус физико-математического факультета Иркутского госуниверситета. И еще завещал на оставшиеся после его смерти деньги построить городскую больницу. Ее долго звали Кузнецовской».
— А теперь вот этой детской?
— В СССР только в 4 краях и областях не было областной детской больницы, и одним из таких регионов был Иркутск, — продолжает Елена Банько, сотрудник этого медцентра. — Здесь, при больнице для взрослых, существовало детское отделение. И когда, наконец, в 1986 году построили новую областную больницу, медики уговорили власть отдать Кузнецовскую под клинику для детей. Правда, пока взрослую новую строили десять лет, эту не ремонтировали. Да и как подступиться к памятнику архитектуры XIX века? Кондиционер поставить или вытяжку пробить? Нельзя — памятник. Надежды на новое здание появились, когда в марте 2021 года главврачом стал Юрий Андреевич Козлов, хирург, автор двух с половиной сотен научных работ, доктор меднаук, профессор, с июня 2022-го — членкор РАН. Хозяйство ему досталось, что называется, в разоре. Но коллектив вполне профессиональный: 4 доктора медицинских наук, 18 кандидатов медицинских наук, почти все главные детские специалисты регионального Минздрава тоже практикуют здесь. За год проводят 4,5 тысячи операций, почти 10 тысяч госпитализаций, 70% пациентов — областные. В КДЦ диагностику и консультации дают 17 узких специалистов, 50 тысяч амбулаторных приемов в год. И тогда он вместе с талантливыми, не боящимися рисковать врачами задумал сделать больницу будущего.
— Конкретнее можно?
— Например, при больнице в этом году создан Дистанционный консультативный центр анестезиологии и реанимации. Его специалисты контролируют всех тяжелобольных детей Иркутской области. Мониторят в режиме 24/7. Каждое утро на планерке докладывают, где какие трудные случаи. Их лечащие врачи обращаются к нашим за консультацией. Телемедицина в контакте с медициной катастроф. Если заочно не получается разобраться, то детей перевозят к нам либо наши едут к нетранспортабельному ребенку. Больница оказывает профессиональную медицинскую высокотехнологичную помощь, а также специализируется на редких (орфанных) заболеваниях. А еще он создал роботическую операционную.
— Это как?
— Здесь, в Иркутске, в первой из детских больниц страны, появился робот-ассистированный комплекс Versius. С его помощью доктор Юра (так Козлова дети зовут) прооперировал уже более полусотни ребятишек. Работая до нас в городской Ивано-Матренинской детской, Козлов заведовал Центром хирургии новорожденных и недоношенных. И даже оперировал тех, кто еще в утробе матери.
Сейчас нам трудно развиваться, занят каждый квадратный метр, да и детям обитать в памятнике архитектуры непросто. Потому мечта родителей пациентов и всех медиков этой больницы — построить новую областную детскую. Проектирование начали, идея оригинальная. Пойдемте в «Визит-центр», покажу макет. Мы зовем его «Х-хромосома» (или «две улыбки»), из окон будет видна Ангара. Вот как судмедэкспертиза выедет из корпуса-рухляди, его снесут — откроется вид на 130-й квартал. С парком территория будет 3 гектара радости для детей и медперсонала! Если хотите, можно надеть очки виртуальной реальности и прогуляться по будущей 7-этажной клинике. По числу коек она больше не станет, зато резко улучшится качество медпомощи и пребывания. А в историческом корпусе после переезда в новую больницу планируем создать научный центр.
— Для науки средства нужны.
— Сбербанк пообещал нам дать стартовый капитал на создание эндаумент-фонда новой клиники. Проценты с пожертвованного в него пойдут на закупку современного оснащения, продвижение разработок, участие в конференциях, развитие исследований и выпуск своего собственного научного издания.
— А кто управлять будет фондом?
Ответ на этот вопрос мы услышали уже от самого членкора Юрия Андреевича Козлова. Рассказывая президенту РАН о будущем клиники, он сообщил, что год назад встречался с Германом Оскаровичем и убедил его в необходимости и реальности развития науки в Иркутске. «Греф оценил уровень наших разработок и почувствовал, что мне необходим коллектив. А значит, финансирование, чтобы я мог хотя бы врачам-ученым ставки поднять, — рассказывал Юрий Андреевич. — Греф предложил взаимодействие с его цифровыми лабораториями. Например, у них разрабатывают метавселенную для виртуальных конференций. Мы способны перенять их опыт. Общение с российскими и зарубежными коллегами упрощается во много раз. Не надо тратить деньги и время на перелеты, вы не отрываетесь от палат, операционных. Есть и другие перспективы ИИ.
— Не люблю я тему «Искусственный интеллект», с ним философы пусть разбираются, — вдруг неожиданно приземлил беседу Геннадий Яковлевич. — Лучше про работу нейросетей поговорим.
И они со знанием дела начали обсуждать интеграцию киберфизических процессов в детскую хирургию и цифровой больницу, которую Козлов замахнулся создать для детей в Сибири. Но практически с ходу уперлись в то, что для проведения фетальных операций (плода в утробе) нужны серьезные вычислительные модели. Когда известны проблемы, начинается поиск решений. А еще врачам очень поможет наложенная реальность.
Признаться, я не поняла, что это такое. Вроде все о том, что будет потом, за горизонтом. Но в презентации Юрия Андреевича камера показала ребенка в возрасте 27 недель от момента зачатия и весом примерно 600 граммов. Из-за дефекта позвоночника спинной мозг плода вышел наружу петелькой, он беззащитен перед окружающей средой. «Если бы мы его не укрыли, — пояснил доктор Козлов, — не сделали бы операцию, то фетальная моча, которая вырабатывается внутриутробно, разрушила бы спинной мозг. А мы прооперировали ребенка еще в матери — без разрезов, всего через несколько проколов девочка родилась, сейчас растет, танцует. Если бы этого не случилось, родилась бы она с тяжелыми неврологическими расстройствами, ДЦП. Так вот робот в стандартной ситуации не нужен. Удалить желчный пузырь мы без него можем, он требуется, когда орган недоступен, когда надо просчитать глубину воздействия вслепую, — для внутриутробных операций, гинекологических, онкологических. Вот статистика: в мире роботы делают 1 миллион 250 тысяч хирургических операций в год. В США, Канаде, Японии, Китае, Индии, Западной Европе. Такой робот, как у нас, есть всего в шести клиниках мира».
Хорошо сделанная презентация продемонстрировала счастливого Юрия Козлова, опирающегося разом на две руки робота, а президент РАН, вглядевшись в щупальца оборудования, демонстрировавшего семь степеней свободы человеческой кисти, и следующую картинку, где врач джойстиком управлял сложнейшим устройством, произнес: «По мне это не робот, а умный манипулятор. То есть в 1 миллионе 250 тысячах сложных хирургических операциях используют хороший умный манипулятор».
Юрий Андреевич не стал дискутировать, продолжил рассказывать про математические модели. Это когда накануне хирургического вмешательства в программу закладывают данные пациента (возраст, вес, результаты исследований) и ИИ определяет метод предполагаемой операции, риски, возможные осложнения и прогноз. «По сути, дальше мы дадим возможность любому хирургу делать то, чему научились его предшественники за всю жизнь», — резюмирует тему Козлов. И тут же продолжает: «А вот технология, которая тоже впервые применена в нашей стране. Некоторые органы после введения специального вещества начинают светиться ярко-зеленым при наведении на них луча света, близкого к инфракрасному. Когда надо работать с опухолью, которая не визуализируется, находится в мышечных слоях, это важно. Недавний пример — удаление опухоли из стенки кишечника. За сутки паратуморально (рядом с опухолью) ввели препарат и потом, подсветив, увидели ее очертания. Это помогло, удаляли ткани, аккуратно идя по краю опухоли. В будущем применим еще и наложенную реальность: проекцию объемного изображения органа на экране, на очках медика, на теле пациента. Для внедрения в практику потребуются мощные математические модели».
— Есть у нас еще метаоперационная, — говорит Юрий Козлов. — Она больше для студентов. Это виртуальный госпиталь, который мы населяем аватарами — медиками, которые в нем действуют. В таком метагоспитале мы станем обсуждать больного, не собирая консилиум у его постели. Мы вплотную подошли к тому, чтобы создать в составе больницы научный отдел, который будет координировать реализацию исследовательских и образовательных мероприятий. В перспективе — создание на базе лечебного учреждения научного центра для проведения теоретических, экспериментальных и прикладных работ в области педиатрии и детской хирургии, а также обеспечение реализации научно-технических и инновационных программ и проектов в сфере охраны здоровья.
Геннадий Красников кивнул и, выйдя к представителям СМИ, сказал: «Я послушал рассказ об уникальных возможностях и перспективах медицины детского возраста, это дело считаю актуальным для РФ. Я с большим удовольствием отмечаю, что здесь высокий потенциал, хорошие планы, которые мы будем поддерживать. В Иркутске вырисовывается замечательный медицинский кластер, который по своим возможностям выйдет далеко за рамки области. Я считаю, что он станет центром медицины будущего для Восточной Сибири и очень важным для населения. Здесь будут действительно решаться задачи мирового уровня, проводиться уникальные операции. И все это во благо нашего народа».
А губернатор Игорь Кобзев признал, что в детской областной больнице складывается действительно серьезный потенциал, и подчеркнул, что наука должна двигаться вперед, а практическая медицина — использовать научные разработки для лечения и медицинского сопровождения.
Елизавета Понарина
Фото Юлии Матросовой
Нет комментариев