34-й элемент сблизил физиков города на Неве и Азербайджана
Бывают судьбоносные сближения. В начале 1950-х годов будущий нобелевский лауреат Жорес Алфёров (1930-2019) и будущий президент Академии наук Азербайджана Гасан Абдуллаев (1918-1993) работали в лаборатории электронных полупроводников Ленинградского физико-технического института, которой заведовал заместитель директора ЛФТИ профессор Дмитрий Николаевич Наследов. Только Алфёров — в секторе Владимира Максимовича Тучкевича, Абдуллаев — в секторе самого Наследова. Впоследствии Жорес Иванович рассказывал мне об их встречах в легендарном Физтехе:
«Докторант из Азербайджана Гасан Багирович Абдуллаев исследовал свойства селена, давно известного как полупроводниковый материал, и селеновых выпрямителей. А мы в это время занимались созданием транзисторов и диодов на основе p-n-перехода в германии. При этом нам можно было заходить в комнаты сотрудников Наследова, а им в наши помещения — нельзя: режим! Хотя, замечу, у нас были общие семинары, они проходили в бывшем кабинете Абрама Федоровича Иоффе. Гасан Багирович, естественно, очень интересовался явлениями в p-n-переходах. Он полагал, что и в селене выпрямление тока связано с аналогичной p-n-структурой, и с присущей ему любознательностью допытывался у меня, как она работает. Мы прогуливались взад-вперед по коридору нашей полусекретной лаборатории, и я, младший научный сотрудник, излагал докторанту Абдуллаеву принципы работы p-n-структур и транзисторов».
В ту пору Абдуллаеву довелось общаться с такими корифеями Физтеха, как Б.П.Константинов, В.М.Тучкевич, Я.И.Френкель, Е.Ф.Гросс; директор института академик А.Ф.Иоффе помогал ему идеями и советами. Там же, в ЛФТИ, в 1954 году докторант блестяще защитил диссертацию «Исследование физических процессов, происходящих в селеновых выпрямителях», подготовленную под руководством Д.Н.Наследова. Его и А.Ф.Иоффе он считал своими учителями. Вернувшись в Баку, Абдуллаев основал первую в республике и одну из первых в Советском Союзе кафедру физики полупроводников в Азербайджанском государственном университете. А в 1957-м создал и до конца своих дней возглавлял академический Институт физики — по образу Физтеха «папы Иоффе» — с мастерскими, КБ, семинарами… В новом учреждении пристально изучали селен, которым богата территория Азербайджана, и теллур, а физика полупроводников стала магистральным направлением.
Институт был официально признан головным в Союзе по исследованию селена и приборов на его основе. Журнал «Успехи физических наук» отмечал в 1983 году: «В Азербайджане создана целая отрасль промышленности по производству селена высокой чистоты и высокоэффективных селеновых преобразователей, которые экспортируются во многие страны. В Институте физики предсказано существование и впервые получено большое число ранее неизвестных групп тройных и четверных анизотропных полупроводниковых соединений, перспективных для микроэлектроники и лазерной техники». В дальнейшем были установлены структура и энергетический спектр различных модификаций селена, механизмы явлений переноса, стационарных и нестационарных электронных процессов, влияние внешних факторов на физические свойства аморфного, кристаллического и жидкого селена.
Залогом успехов стала мудрая кадровая политика директора. В 1960-1970-е годы он начал командировать молодых азербайджанских физиков в научные центры тогдашнего СССР, естественно, отдавая предпочтение любимому Физтеху и организованному А.Ф.Иоффе Институту полупроводников АН СССР (в 1972 году ИПАН был присоединен к ЛФТИ). Всего более 70 посланцев южной республики отправились в город на Неве покорять аспирантуру и докторантуру, по словам одного из них, «с фанерным чемоданчиком и рекомендательным письмом от Гасана Багировича». Так рождалась и крепла азербайджанская школа физики полупроводников.
Разумеется, Абдуллаев использовал для продвижения своих питомцев личные связи, но о блате не могло быть и речи. К примеру, Эльдар Гасанов еще студентом прошел по инициативе Г.Абдуллаева дипломную практику в Физтехе у профессора Л.Э.Гуревича и был направлен к нему же в целевую аспирантуру, однако Лев Эммануилович поставил неожиданное условие: «Хоть вы приехали как аспирант, но пока я вас аспирантом не считаю. Вы должны мне сдать экзамен, изучив девятитомник Ландау, так как моя задача — подготовить не просто кандидата наук, а зрелого физика». (Кстати, памятник уроженцу Баку академику Л.Д.Ландау, который в молодые годы был аспирантом и сотрудником ЛФТИ, установлен в вестибюле Института физики.) Только сдав в несколько приемов экзамен Гуревичу и созданной из его теоретиков комиссии, Гасанов смог приступить к исследованиям.
Такому же испытанию был подвергнут тогда еще не академик, а молоденький бакинский аспирант Бахрам Аскеров в ИПАНе. Фагам Кесаманлы, будущий доктор физико-математических наук и профессор, вспоминал о поначалу не состоявшейся встрече с Д.Н.Наследовым: «Когда я появился в его приемной в 16:05, мне сказали, что на беседу со мной им было выделено пять минут, которые уже истекли. Это послужило мне уроком на всю жизнь. К счастью, он назначил новую встречу (видимо, благодаря авторитету Г.Абдуллаева, по рекомендации которого я находился в Физтехе), согласился руководить моей аспирантурой и принять к себе в лабораторию».
Как президент Академии наук Азербайджана Г.Абдуллаев уже в масштабе республики занимался развитием физики и созданием научных центров, применяя бесценный организаторский опыт своего учителя А.Ф.Иоффе, которого по праву называют отцом советской физики. Так что его ученик член-корреспондент АН СССР и РАН Г.Абдуллаев, без сомнения, достоин звания отца физики в Азербайджане.
О преемственности поколений мы говорили с академиком Арифом Гашимовым, первым вице-президентом НАН Азербайджана, нынешним директором Института физики. Собеседник трепетно относится к его истории, особо выделяя награды советского периода — медаль ВДНХ, диплом Президиума АН СССР о присуждении сотрудникам премии П.Н.Яблочкова; подробно характеризует предшествующих руководителей и ведущих ученых, включая тех, кто покинул пределы страны. В их числе — профессор Григорий Беленький, коренной бакинец, ученик Г.Абдуллаева и академика Фирудина Гашимзаде (тоже выходца из ленинградского Физтеха). Он еще в 1989-м переехал в США, где добился весомых результатов в сфере оптоэлектроники, но поддерживает деловые и неформальные отношения с родным институтом, является членом его Ученого совета. Сегодня здесь работают пять академиков, три члена-корреспондента НАНА, 50 докторов и 136 кандидатов наук и еще около 300 научных сотрудников. Большинство из них принадлежит к научной школе Г.Абдуллаева.
По инициативе А.Гашимова был подготовлен и вышел в свет сборник «Санкт-Петербургский Физтех в воспоминаниях физиков Азербайджана». В нем около полусотни фамилий физтеховцев, ставших руководителями диссертаций, советчиками, партнерами, соавторами, авторитетами для азербайджанских коллег. Чаще всего упоминаются А.Ф.Иоффе, Д.Н.Наследов, А.Р.Регель, Н.А.Горюнова, Ж.И.Ал-
фёров. Авторы заново переживают знаковые эпизоды своих научных биографий. Восхищаются атмосферой открытости и доброжелательной требовательности, царившей в Физтехе, отмечают плодотворность общения на конференциях, семинарах и даже «на картошке», где можно было увидеть известных ученых с ведром корнеплодов, увлеченно обсуждавших физические проблемы. Многие заверяют, что всему достигнутому в науке обязаны ленинградским учителям. Уникальная книга, свидетельствующая, что в азербайджанском институте сформировался настоящий культ питерского Физтеха!
Мне удалось поговорить с некоторыми участниками этого проекта, продолжающими работать в Институте физики. Заведующая лабораторией член-корреспондент Национальной академии наук Азербайджана Салима Мехтиева, защитившая кандидатскую и докторскую диссертации по селену, продолжает изучать 34-й элемент, занимается халькогенидными полупроводниками на его основе. Этот выбор объекта на всю научную жизнь был сделан благодаря Гасану Багировичу Абдуллаеву. Разбирались с аномальными физическими свойствами селена, вводили в него различные примеси — галлий, индий, выясняли, как наличие кислорода в селене влияет на его электропроводность в твердом и жидком состояниях. Впервые сумели получить монокристаллы селена, что достаточно трудно с учетом его полимерной структуры, публиковались в престижных международных журналах. Продолжается и воспроизводство научных кадров: под руководством С.Мехтиевой подготовлены 13 кандидатских и одна докторская диссертации.
Салима-ханум с сожалением призналась, что немного отвыкла от русского языка: «Раньше мы на русском говорили, писали, защищались. На конференции, на защиту диссертаций в качестве оппонентов в Баку приезжали физики из Москвы и Ленинграда, в частности физтеховцы Наследов, Алфёров, Стильбанс. Гасан Багирович всегда знакомил их с лабораториями института, они живо интересовались нашими работами. Особенно Борис Тимофеевич Коломиец, который впервые исследовал аморфный селен, а затем халькогенидные стекла. Каждый такой визит для нас был событием, побуждал вносить коррективы в нашу деятельность. Особо отмечу роль профессора Анатолия Робертовича Регеля. Этот интеллигентный, грамотный и глубокий ученый был оппонентом моей докторской диссертации. А кандидатскую я защищала в Вильнюсе, конечно, на русском, и одним из оппонентов был президент Академии наук Литвы Юрас Пожела».
Многие годы лаборатория С.Мехтиевой сотрудничала с группой доктора физико-математических наук Эдуарда Лебедева из Физтеха. В результате совместных исследований были получены и внедрены на санкт-петербургском НПО «Электрон» фоточувствительные и стойкие к кристаллизации материалы для мишеней телевизионных трубок (видиконов). Сейчас это дела давно минувших дней, но азербайджанские специалисты по-прежнему участвуют в физтеховских конференциях по аморфным и микрокристаллическим полупроводникам, правда, в последнее время онлайн.
Тот же профессор Регель оппонировал на защите кандидатской и докторской диссертаций будущего академика НАН Азербайджана Джавада Абдинова, который вспоминает, что в бытность его аспирантом в лаборатории профессора Соломона Мееровича Рывкина в Физтехе трудились десятки приехавших из других республик молодых ученых. Но все же азербайджанская диаспора выделялась своей численностью. И этот кредит доверия стал возможен только в силу большого уважения, с которым в Физтехе относились к Г.Абдуллаеву.
Руководитель направления «Солнечные фотопреобразователи» академик НАН Азербайджана Таяр Джафаров по окончании физфака Азербайджанского университета с подачи Г.Абдуллаева оказался в аспирантуре Института физики АН АзССР, откуда транзитом проследовал в аспирантуру ИПАН в Ленинграде по уже описанной схеме: для зачисления в нее сдавал экзамены повторно. Его принял под свое крыло профессор Борис Иосифович Болтакс, под руководством которого Т.Джафаров подготовил кандидатскую диссертацию. Видимо, его посчитали ценным кадром, поскольку после защиты зачислили в штат лаборатории диффузионных процессов. Докторскую диссертацию он защищал уже в Физтехе, причем оппонентом был Ж.Алфёров. Как сразу уточнил Таяр-муаллим, добрым оппонентом: прочитав первые две главы работы, отметил ее высокий уровень и спросил, может ли чем-то помочь. Такая отзывчивость и расположенность к коллеге, полагает Т.Джафаров, были в духе традиций, заложенных А.Ф.Иоффе и вошедших в плоть и кровь Физтеха. Вскоре новоиспеченный доктор наук по представлению Б.И.Болтакса, рядом с которым проработал 18 лет (1961-1978), был избран заведующим лабораторией и возглавлял ее целых три года. Он гордится и званием физтеховца, и тем, что вошел в историю знаменитого института как единственный азербайджанец-завлаб.
Со своей стороны, есть что вспомнить и академику РАН Андрею Забродскому, директору Физтеха в 2003-2017 годах, пришедшему в институт в начале 1970-х, когда здесь оперялись многие «птенцы гнезда» Г.Абдуллаева. Столько лет прошло, а старожил Физтеха уверенно перечисляет их имена. Так, в лаборатории профессора С.М.Рывкина работал аспирант из Азербайджана Исай Шлимак, успешно защитивший кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию. Вместе с ним А.Забродский был удостоен премии Совета министров СССР в области науки и техники (1983) за техническое использование метода нейтронного трансмутационного легирования полупроводников.
— После распада Союза азербайджанские ученые переориентировались на сотрудничество с исследовательскими центрами и университетами других стран, прежде всего Турции, — отмечает Андрей Георгиевич. — Тем не менее многие общие тематики развивались независимо друг от друга учеными ФТИ и Азербайджана. Так, упоминавшийся Т.Джафаров вел работы по водородной и солнечной энергетике примерно в те самые годы, когда я, будучи директором ФТИ, развивал эти направления, взаимодействуя с крупными бизнес-партнерами из России. Возможно ли возродить наши некогда тесные связи? Полагаю, что прежний их вариант, когда ученые ФТИ были учителями, а наши азербайджанские коллеги — заинтересованными учениками, выполнил свою функцию ускорения развития физики в Азербайджане и канул в Лету. Однако вполне возможно международное сотрудничество в реализации фундаментальных и прикладных проектов, значимых для обеих стран. Основу для него заложили наши предшественники.
От себя добавлю: нельзя терять связи с теми, кто вас помнит и ценит.
Аркадий СОСНОВ
Фото автора
Нет комментариев