Выбор Сочи местом проведения XXII зимних Олимпийских игр вызвал в обществе ряд бурных дискуссий: кто только придумал приглашать спортсменов и гостей на международные зимние соревнования в субтропики?! Как ни удивительно, но родилась эта идея… еще во времена СССР. Тогда, в конце 1980-х, первоначально предлагалось сделать столицей зимней Олимпиады 1992 или 1996 годов Ленинград. Но на волне перестройки город на Неве уступил свое место другим претендентам: Медео, Бакуриани и Сочи. По предварительным расчетам, проведенным в 1988 году, наиболее оптимальным вариантом являлся именно Сочи, превосходивший своих конкурентов по ряду показателей. Однако несмотря на то что кандидатура этого города на “олимпийство” уже была одобрена на заседании Политбюро ЦК КПСС, мир в те годы так и не узнал об этих планах советского руководства: к тому времени, когда надо было подавать официальную заявку в Международный олимпийский комитет (МОК) на проведение зимних Олимпийских игр 1998 года, СССР как единое государство уже прекратил свое существование…
Об этом и других событиях, связанных с участием нашей страны в зимних Олимпиадах, свидетельствуют документы, представленные в сборнике “Белые игры под грифом “секретно”: Советский Союз и зимние Олимпиады. 1956-1988”, подготовленном при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) и выпущенном Международным фондом “Демократия” в серии “Россия XX век”.
— Сборник — часть большого научного проекта, который ведет Российский государственный архив новейшей истории, — рассказывает заместитель директора РГАНИ Михаил Прозуменщиков. — В книгу вошли 188 архивных документов из фондов РГАНИ. В подавляющем большинстве они публикуются впервые. Прежде всего, это документы главных советских партийно-государственных органов: Президиума (Политбюро), Секретариата, а также комиссий ЦК КПСС, решавших в годы советской власти все важнейшие вопросы внутренней и внешней политики СССР. Представлены в сборнике и материалы аппарата ЦК КПСС, министерств, ведомств и общественных организаций; справки, записки и отчеты Спорткомитета СССР; информации советских дипломатических организаций за границей и записи бесед с представителями иностранных государств; письма, телеграммы советских спортсменов и другие архивные материалы.
Нам показалось интересным и важным дать читателям возможность познакомиться с документами, которые рассказывают не только непосредственно о соревнованиях, их участниках, героях и антигероях спортивных состязаний, но, прежде всего, и о механизме подготовки этих Игр. Какие всевозможные подводные течения, в первую очередь политического характера, скрывались за этими спортивными битвами. В условиях “холодной войны” победы в спортивных состязаниях рассматривались не просто как успех отдельной страны, но как подтверждение превосходства ее политического строя. По этой причине спорту придавалось огромное значение в СССР, руководители которого держали под тотальным контролем все, что относилось к мировым спортивным событиям, в частности к зимним Олимпийским играм. Представленные в сборнике документы позволяют проанализировать роль Олимпиад в системе международных отношений, основные механизмы выработки решений, связанных с участием СССР в зимних Играх, а также степень влияния на процесс их принятия различных факторов, многие из которых актуальны и в условиях современного многополярного мира.
Вот только некоторые примеры.
Своя деревня ближе…
Почему, вступив в МОК в 1951 году и получив право принять участие в “белых” Олимпийских играх уже в этом году, руководство нашей страны ограничилось отправкой в столицу Норвегии, где должны были пройти зимние соревнования, лишь группы спортивных специалистов? Советская делегация во главе с избранным президентом НОК СССР, заместителем председателя Спорткомитета СССР К.Андриановым должна была на месте изучить все нюансы проведения состязаний.
Причин различного отношения к участию в летних и зимних Олимпийских играх 1952 года было несколько. Немаловажную роль играл политический аспект, обусловленный “холодной войной”. Хотя Финляндия дважды воевала с Советским Союзом, к началу 1950-х годов это была страна нейтральная де-юре и в значительной степени зависимая от своего могущественного восточного соседа де-факто. Норвегия не воевала с СССР, но с 1949 года являлась членом НАТО, что, по мнению советского руководства, автоматически означало полную зависимость этой страны от США. В условиях “холодной войны” в СССР всегда опасались различного рода антисоветских выступлений и провокаций в отношении советских граждан, выезжавших за “железный занавес” (равно как и “необдуманных действий” за рубежом посланцев Страны Советов, многие из которых впервые сталкивались с реальной, а не нарисованной партийными пропагандистами жизнью на Западе). Потому представителям МГБ (КГБ) СССР, неизменно сопровождающим все советские делегации за границу, было гораздо удобнее держать спортсменов и тренеров под жестким контролем в нейтральном Хельсинки, чем в “натовском” Осло.
К этому добавлялся и факт удаленности мест проведения Олимпийских игр от территории СССР. В принципе, норвежская столица была не так уж далека от границ Советского Союза, но советской спортивной делегации пришлось бы жить в Осло вместе со всеми участниками соревнований в Олимпийской деревне, что вызывало определенное беспокойство у “компетентных органов”. Несколько иначе обстояло дело со столицей Финляндии, которая находилась в паре часов езды от советской территории. Воспользовавшись этим, в СССР фактически создали собственную Олимпийскую деревню вблизи границы Финляндии. В ней-то постоянно жили и тренировались советские спортсмены, выезжавшие в Хельсинки только для участия в конкретных состязаниях. Впрочем, и этого советским руководителям оказалось недостаточно: по их требованию впервые в истории Игр были выстроены две Олимпийские деревни — для спортсменов из капиталистических и социалистических государств. Подобная практика вызвала критику со стороны ряда участников Олимпиады, которую не могли заглушить не слишком вразумительные объяснения советской стороны об “отсутствии опыта участия в подобного рода состязаниях” или об “угрозе провокаций”.
История с “персональной” Олимпийской деревней чуть не повторилась и в 1956 году на летней Олимпиаде в австралийском Мельбурне: тогда советские спортруководители тоже требовали, чтобы наши спортсмены жили и тренировались на теплоходе “Грузия”, который и привез их к берегам Зеленого континента…
Спустя четверть века, когда Москва вела борьбу за право проведения Олимпийских игр 1980 года, ее оппоненты в числе прочих претензий припомнили СССР и “двойную деревню”, и “вахтовый метод” участия в хельсинской Олимпиаде, заявив, что СССР с первых дней своего пребывания в олимпийском движении пытался игнорировать ряд его основных принципов.
Дальше, выше, больше
Но, пожалуй, самой главной причиной, не позволившей советской сборной дебютировать на зимних Олимпийских играх в Осло, стал элементарный страх партийной и спортивной номенклатуры, что результат выступления отечественной команды будет далек от победного. При подготовке к летней Олимпиаде в Хельсинки у СССР была определенная уверенность в том, что советская сборная, если и не победит в общекомандном зачете (что для дебютантов таких соревнований выглядело бы как сверхзадача), то вполне может претендовать на место в тройке призеров. Как известно, в действительности результат превзошел все ожидания: уступив команде США по числу золотых наград, сборная СССР тогда набрала одинаковое с американцами количество очков, поделив, тем самым, первое место в общекомандном зачете. В отношении зимних Игр прогнозы были менее радужными, и шансов на такой же успех в Осло практически не существовало.
Неудачи на международных соревнованиях рассматривались не только как просчеты в спортивной подготовке, но, прежде всего, как недостаток идейно-политической сознательности у спортсменов, представляющих великую страну, как отсутствие у них морально-волевых качеств. Хрестоматийный пример такого вмешательства политики в спорт: знаменитая история с командой ЦДСА, которая на летней Олимпиаде 1952 года составляла основу футбольной сборной СССР. Поражение от команды Югославии поставило крест не только на сборной, но и на самом клубе, который по воле чиновников на полтора года прекратил свое существование.
Возможные неудачи советских спортсменов в соревнованиях с представителями иных, в первую очередь капиталистических, стран могли обнаружить перед всем миром “слабость” Советского Союза и соцстроя, полагали в советском руководстве. От представителей самого передового общества, если им оказывалась честь выступить на международных соревнованиях, лидеры партии требовали только побед. Зимние Олимпийские игры 1952 года стали наглядной иллюстрацией такого отношения в СССР к спортивным состязаниям.
В отличие от летних Олимпиад с достаточно большим количеством дисциплин, на зимних Играх число соревнований было в те годы ограничено, и в большинстве из них советские спортсмены не могли гарантировать руководителям страны не только завоевания первых мест, но и медалей вообще. Например, после того как в 1948 году советские конькобежцы впервые приняли участие в чемпионате мира, судьба мужских и женских сборных сложилась неодинаково. Несмотря на то что Константин Кудрявцев привез из Финляндии в СССР первую золотую медаль в конькобежном спорте, выступление советских мужчин в целом было признано неудачным, и на ближайшие пять лет “вход” на мировые первенства им был заказан. Одним из последствий такого неудачного выступления стало Постановление ЦК ВКП(б) от 27 декабря 1948 года “О ходе выполнения Комитетом по делам физической культуры и спорта директивных указаний партии и правительства о развитии массового физкультурного движения в стране и повышении мастерства советских спортсменов”, в котором особое внимание отводилось конькобежному спорту. В развитие этого постановления в Московском и Ленинградском институтах физической культуры были созданы кафедры конькобежного спорта для подготовки тренеров по этой спортивной дисциплине, а осенью 1949 года было начато строительство высокогорного катка Медео вблизи Алма-Аты, ставшего кузницей спортивных рекордов нескольких поколений советских конькобежцев.
Кстати, руководствуясь теми же принципами: мол, подготовлены недостаточно и первых мест не завоюют, руководство страны не пустило советских фигуристов и на Олимпиаду 1956 года. Как и двоеборцев, их оставили тренироваться на родине.
В Осло 1952 года СССР мог рассчитывать только на успех лыжников, что было слишком мало для победы в общекомандном зачете. Да и в лыжном спорте говорить о каком-то особом превосходстве советских спортсменов над соперниками не приходилось: на успешных для СССР зимних Олимпийских играх 1956 года из шести комплектов наград, разыгрывавшихся в лыжных гонках, СССР завоевал две золотые, три серебряные и три бронзовые медали, что, однако, было лишь немного лучше показателей финской и шведской сборных. Потому Советский Союз всячески пытался расширить программу зимних соревнований за счет включения в нее новых видов спорта, в том числе и таких, которые зимними можно было назвать с большой натяжкой. В частности, в директивах советской спортивной делегации, участвовавшей в сессии МОК 1952 года, говорилось о том, что посланцы СССР должны были отстаивать “предложение о включении в программу зимних Олимпийских игр состязаний по борьбе, боксу, штанге и гимнастике”. Гораздо более обоснованным было прозвучавшее на той же сессии МОК предложение Польши о включении в программу Олимпийских игр соревнований по скоростному бегу на коньках среди женщин на дистанциях 500, 1500, 3000 и 5000 метров, а также лыжной эстафеты 4х5 километров. СССР поддержал эти предложения не только потому, что Польша была страной — членом соцлагеря, но и исходя из собственных интересов.
На рубеже XX и XXI столетий количество спортивных дисциплин, включенных в состав программы зимних Олимпиад, стало стремительно расти, несмотря на то что МОК серьезно ужесточил требования к кандидатам в олимпийские виды спорта. По современным правилам, зимний вид спорта официально может быть признан олимпийским только в том случае, если он культивируется как минимум в 50 странах на трех континентах, а соревнования в нем проводятся как среди мужчин, так и среди женщин. Тем не менее количество зимних олимпийских видов спорта росло на каждых Играх, и Олимпиада 2014 года не стала в этом случае исключением. По сравнению с предыдущими Играми 2010 года в канадском Ванкувере в Сочи число соревнований в различных дисциплинах, включенных в программу, увеличилось на 12, а общее число комплектов медалей возросло до 98.
Заплати и получи
Отдельная тема, долго скрытая от общественности, — экипировка спортсменов, особенно на зимних Олимпийских играх. Постоянный товарный дефицит, существовавший в Советском Союзе, распространялся и на спортивную форму, которую выдавали участникам соревнований. Вплоть до Олимпиады 1976 года с советских спортсменов взимали часть стоимости спортивной и парадной формы, которая им выдавалась для участия в состязаниях. В 1972 году эта доля составляла 30% для участников зимних и 50% для участников летних Игр. Накануне Олимпиады 1976 года в ЦК КПСС все же решили покончить с этой практикой, вспомнив наконец, что спортсмены “на Олимпийских играх будут защищать честь Советского Союза, и, видимо, нет необходимости устанавливать какую-то плату за выдаваемую им форму”. Не последнюю роль в данном случае сыграл и тот факт, что в олимпийских сборных других соцстран, как это было всем хорошо известно, спортивную форму уже давно выдавали бесплатно. С участниками зимних Игр ситуация все больше осложнялась из-за меховых полушубков или дубленок, в которых советские спортсмены должны были выходить на торжественных церемониях открытия и закрытия Олимпийских игр. Вопрос об их оплате (полной или частичной) возникал практически перед каждой Олимпиадой и обсуждался на самом высоком уровне. В конце концов его удалось урегулировать: спортсменам, тренерам, врачам и массажистам все же разрешили выдавать дубленки бесплатно, а руководящему и обслуживающему персоналу за 50% их стоимости.
Не лучше обстояло дело и со спортивным снаряжением советских олимпийцев. Если в 1950-е — начале 1960-х годов они еще могли состязаться (и побеждать!), используя отечественные спортивную форму и снаряжение, то в дальнейшем с каждым годом советское отставание в данной области становилось все более заметным. Лыжи, коньки, клюшки, специальная аэродинамическая форма для конькобежцев — это и многое другое приходилось регулярно закупать за границей, тратя валютные запасы. В условиях обострявшейся спортивной конкуренции, когда призеров отделяли друг от друга доли секунд, а для определения победителей нередко требовалось прибегать к фотофинишу, более современный спортинвентарь и форма могли сыграть решающую роль в завоевании олимпийской награды. Потому на заседаниях высших партийных органов из года в год продолжал дискутироваться вопрос о том, “как одеть спортсменов в свою собственную спортивную форму”, и в очередной раз обсуждалось, что “может быть, и инвентарь можно сделать самим”.
Еще одной ахиллесовой пятой в подготовке советских олимпийцев к зимним стартам было строительство и реконструкция стадионов и тренировочных баз. В то время как в 1950-х годах советские руководители гордо рассказывали о постройке крытого Дворца спорта в московских Лужниках и о планах по созданию аналогичных сооружений еще в нескольких городах страны, ситуация в других государствах в этом вопросе выглядела для СССР просто обескураживающе. В США и Канаде к этому времени уже функционировало по 400-500 крытых катков; в Швеции кроме многочисленных крытых катков была построена и крытая 400-метровая дорожка с искусственным льдом, позволявшая тренироваться конькобежцам круглый год. Даже в братской Чехословакии имелось 32 искусственных катка! И если в тот период отставание материальной базы советского спорта еще можно было объяснить необходимостью ликвидации тяжелейших последствий Великой Отечественной войны, то позже подобные отговорки вряд ли могли служить серьезным оправданием…
— И таких примеров как спортивной, так и политической борьбы за зимнее олимпийское золото в сборнике “Белые игры под грифом “секретно”: Советский Союз и зимние Олимпиады. 1956-1988” есть еще немало, — продолжает Михаил Прозуменщиков. — Благодаря рассекреченным архивным документам он получился познавательным и интересным для всех, кто хочет знать больше о спорте и отечественной истории. Особые слова признательности необходимо сказать РГНФ, благодаря которому у нас есть возможность готовить и выпускать такие сборники.
Данный сборник — не единственный результат нашего взаимодействия с РГНФ. Так, при поддержке фонда уже вышел из печати двухтомник о жизни и деятельности Н.Хрущева, собранные в нем документы относятся к внутриполитической деятельности Никиты Сергеевича. Планируем позже вернуться к данной теме: опубликовать и материалы, связанные с внешнеполитической деятельностью этого государственного лидера.
Совсем недавно при поддержке РГНФ увидел свет сборник документов “Наследники Коминтерна”, посвященный международным совещаниям коммунистических и рабочих партий 1957 года в Москве, участие в которых приняли представители более 80 стран. Публикацию по данной тематике мы также рассчитываем продолжить при поддержке РГНФ.
Сегодня в сотрудничестве с Российским гуманитарным научным фондом РГАНИ готовит к выпуску еще несколько подобных изданий. В частности, сборник, посвященный второму этапу десталинизации, в который войдут материалы ХХII съезда КПСС, а также документы, связанные с началом второй “атаки” Хрущева на культ Сталина и ее последствиями, будет опубликован в конце года.
Нина ШАТАЛОВА
Фото с сайта upload.wikimedia.org: шестикратная олимпийская чемпионка по конькобежному спорту Лидия Скобликова на дистанции
Нет комментариев