Когда-то в мире было намного больше, чем сейчас, народов и народностей, представители которых говорили на своих колоритных языках. Со временем языковое, а тем более диалектное богатство стало исчезать. Ученые-языковеды делают все возможное, чтобы сохранить редкие средства общения, составляя специализированные мультимедийные словари с озвучиванием слов еще живыми носителями того или иного языка. На средства гранта Президента РФ молодым ученым старший научный сотрудник Института языкознания РАН доктор филологических наук Юлия Норманская проведет масштабную работу по исследованию и восстановлению важных для истории исчезающих языков Сибири.
— Юлия, почему вы решили заняться такой темой? Как начинали?
— Актуальность занятия угорскими языками (хантыйским, мансийским, венгерским) для меня стала очевидной примерно полтора года назад, когда в Хельсинки я работала с архивом великого финского ученого Матиаса Александра Кастрена, жившего в ХIХ веке. В то время наша исследовательская группа заканчивала работу по проекту Президиума РАН, связанную с изучением разноместного фонологически значимого ударения в селькупских и ненецких диалектах. (Это когда одинаковые слова различаются только местом ударения, так же как, например, в русском: мукá и мука). В архиве Кастрена, объехавшего всю Сибирь, есть среди прочих исследовательских материалов словники и записи текстов на селькупских и ненецких диалектах. В процессе работы с материалами ученого я неожиданно наткнулась на словарь хантыйских диалектов, собранных на Иртыше, в которых тоже было проставлено ударение. К моему удивлению, оказалось, что в этих записях место ударения в хантыйских словах находится там же, где и в селькупских. Под словом “совпадает” в данном случае имеется в виду следующий факт. Если взять хантыйское и селькупское слово, произошедшее из одного слова праязыка, то во всех его формах при склонении, спряжении, добавлении суффиксов ударение в том и другом языке будет на корневом слоге. Либо в некоторых формах на корне, а в некоторых на суффиксе. Это случайное открытие заставило меня вплотную заняться исследованием угорских языков.
Как известно, хантыйский и мансийский языки — из числа исчезающих, в настоящее время на них общаются, прежде всего, дома в быту. В основном — пожилые, а молодые люди практически уже не владеют родным языком. Поэтому очень важно, пока есть возможность, собрать материал по хантыйским и мансийским диалектам, чтобы сохранить их особенности, звучание.
Ценные результаты принесли телефонные переговоры с администрациями населенных пунктов, где, по данным переписи, проживают ханты и манси. Сегодня в Интернете можно найти телефоны любой деревни. Это позволяет связываться напрямую с ее жителями, уточнять, сколько среди них людей, реально владеющих родным языком. Мы выяснили, что в настоящее время все же живы носители многих хантыйских и мансийских диалектов, о которых в научной литературе пишут как о полностью исчезнувших.
Перспектива исследований нашей группы определилась — это изучение и фиксация многочисленных хантыйских и мансийских диалектов, расположенных на огромной территории, раскинувшейся от полярного круга на севере до Тобольска на юге, от Уральских гор на западе до Нижневартовска на востоке. Подавляющее большинство этих диалектов либо вообще не описаны, либо исследователи последний раз работали с их носителями более 100 лет назад.
— И что же должно стать результатом ваших исследований?
— В рамках нового проекта мы планируем решить две основные задачи. Первая — создать мультимедийные словари со всей исконной лексикой хантыйского и мансийского языков. Надеемся собрать для них материал примерно в 10-15 населенных пунктах, в каждом из которых предположительно представлен особый диалект одного или другого языка. Затем эти данные будут обработаны в специальных фонетических программах и оформлены в мультимедийный словарь. В этом словаре на запрос, например, по русскому слову будут высвечиваться его переводы на все хантыйские и мансийские диалекты, в которых значение этого слова нам удалось найти.
Можно будет прослушать, как оно произносится носителями языка, увидеть фонетический график произнесения, где для звуков, из которых состоит слово, будут отмечены их характеристики: долгота, интенсивность, тон. Это позволит нам создать своего рода “памятники” исчезающим и неизвестным в ряде случаев современной науке диалектам. Сегодня подобных мультимедийных словарей в мире нет. В нашем словаре мы планируем одновременно представить звук и визуальное отображение его параметров. Чтобы можно было, взяв одно диалектное слово, посмотреть, в чем именно заключается разница между тем, как произносят его на каждом из 10-15 хантыйских и мансийских диалектов, разбросанных на огромной территории, сравнимой с площадью половины всей Европы.
Вторая задача — это анализ и уточнение контактов между угорскими и тюркскими народами на основе собранных нами словарных материалов и уже существующих словарей. Эти связи начались очень давно. Первые (оставившие много следов в венгерском языке) были с ранними булгарами, предками современных чувашей, в V-VII веках нашей эры. С тех пор постоянно возникали контакты между венграми, хантами, манси и носителями разных тюркских языков: средне-булгарского (IX-XI века), дунайско-булгарского (X-XI века), кыпчакского (предка современного татарского языка), турецкого, сибирско-татарского. В настоящее время собраны лексические заимствования, которые произошли при этих контактах. Но сбор материалов, относящихся к неизвестным диалектам, изучение заимствованных слов и создание новых словарей позволят значительно уточнить степень взаимодействия тюркских и угорских народов. И получить таким образом сведения, которые имеют ценность не только для лингвистов, но и для историков, археологов и специалистов по древним культурам.
Заимствования определенных групп слов, например названий каких-то специфических видов одежды, домашней утвари или обрядовой лексики, позволяют понять, в каких именно областях жизни шло тесное соприкосновение этносов. А направление заимствования показывает, кто обладал приоритетом в той или иной отрасли. Например, если мы видим, что венгерским языком были заимствованы многочисленные названия тканей из ранне-булгарского языка в V веке нашей эры, то с большой долей вероятности можно делать вывод, что ткацкое ремесло у предков чувашей в тот период было развито значительно лучше, чем у венгров.
— Что собираетесь сделать на средства гранта?
— Запланированы многочисленные экспедиции по территории Сибири, работа в архивах. В частности, в Архиве имени Кастрена в Хельсинки, где собраны огромные коллекции материалов исследователей прошлых столетий по хантыйскому и мансийскому языкам. Анализ документов, сравнение зафиксированных ранее диалектов с нынешними позволят лучше понять историю этих языков и народов, говоривших на них, некогда многочисленных, занимавших огромные территории, а в настоящее время совсем небольших, перешедших на русский и соседний сибирско-татарский язык. Для лингвистов интересно проследить, как изменялся язык, его звуки, место ударения. Для историков и археологов — понять, какие именно области культуры и в какой последовательности подвергались влиянию соседних этносов.
Конечно, и экспедиции, и командировки в архивы стали возможными только благодаря получению гранта. Хотя мы и раньше, год назад, не имея еще грантового финансирования проекта, стали вести работы в этом направлении. Но сделать многого без целевых средств, конечно, не удалось. А сейчас открывается возможность расширить исследования, привлечь к ним достаточно большое число молодых сотрудников. С коллегами из регионов мы уже заключили соглашения о сотрудничестве. Все это будет обеспечено деньгами, полученными по гранту.
— А что уже сделано до сего дня?
— Мы собрали и изготовили полный мультимедийный словарь низямского диалекта хантыйского языка, носители которого живут в селе Кышик. В это место исследователи не ездили более 80 лет. Диалект, конечно, значительно изменился. Но по-прежнему ясна его принадлежность к северо-хантыйской группе. Особенно интересным оказалось то, что места ударения в словах полностью совпадают с теми, которые мы находим в материалах, собранных Кастреном 150 лет назад на Иртыше, в области распространения южно-хантыйских диалектов. Это подтверждает нашу гипотезу о древности этого разноместного ударения, сохранившегося не только в селькупском и ненецком языках, но, как выяснилось в процессе наших последних исследований, и в хантыйских диалектах. Для меня лично интересным и всегда удивительным было вот что. Эти языки — хантыйский, селькупский, ненецкий — составляли единый праязык более шести тысяч лет назад. Они распались очень давно. Носители южно-хантыйских диалектов и, например, ненцы живут на территориях, разделенных тысячами километров. И все же есть точные звуковые законы, которые позволяют, скажем, перевести селькупское слово в хантыйское или ненецкое и наоборот. Причем эти законы распространяются не только на гласные и согласные звуки, но, как выяснилось, и на ударения. Более того, касаются не отдельных слов, а всего словаря и имеют минимум исключений (менее 5-7 процентов).
Кстати, я так и не нашла в литературе убедительного объяснения, почему языки изменяются с такой удивительной точностью и регулярностью. Эта регулярность впервые была отмечена великими учеными, основоположниками сравнительно-исторического языкознания более 100 лет назад. Сейчас некоторые исследователи в своих работах пытаются отказаться от гипотезы о регулярности изменений и не ставят себе целью при изучении истории языков найти эту закономерность. А я каждый раз, когда обнаруживаю ее в своей или чужой работе, чувствую, что имею дело с чудом, которое можно описать и зафиксировать научными методами. Именно поиск и описание таких чудес стали основным смыслом моей научной работы.
Беседовал
Василий ЯНЧИЛИН
Фото из архива Ю.Норманской
Нет комментариев