Сократили дистанцию. Диалог ректора и студента о праве.

Ректор: — Николай, какие у вас оценки?

Студент: — В основном “отлично” и “хорошо”, но закрались две троечки — по гражданскому и конституционному праву. 

Ректор: — Теперь вы понимаете, как сложно учиться на юриста в СПбГУ? У нас жесткие требования, отвечающие высокому уровню знаний не только выпускников, но и абитуриентов, к нам, судя по баллам ЕГЭ, приходят сильнейшие. Так что расстраиваться не нужно. Я думаю, что по уровню оценок вы явно среди первых 50 студентов этой программы. Интересовались, какой у вас рейтинг сейчас?

Студент: — Даже в голову не приходило.

Ректор: — А вы попробуйте узнать, чтобы убедиться, что результаты совсем неплохие. Были годы, когда из 300 закончивших бакалавриат по юриспруденции только один или двое получали красный диплом. Ну, а гражданское право — самый сложный и объемный предмет.

Студент: — Недаром он распределен по нескольким дисциплинам, кроме гражданского права как такового еще семейное право, наследственное. А право интеллектуальной собственности мы мало изучаем. Какая-то отдельная планета получается.

Ректор: — Если хотите погрузиться в эту тему, нужно идти в соответствующую магистратуру. Ключевые вопросы не только реализация права на интеллектуальную собственность, но и формирование этой собственности. Наш университет, например, богат интеллектуальной продукцией, но далеко не всегда она представлена в форме научных публикаций или патентов, признаваемых во всем мире и реализованных на практике. Сколько наших достижений применяется, но зарегистрировано за рубежом, а вовсе не на университет! Умение охранять, защищать свою интеллектуальную собственность и создавать такие условия, чтобы ученым выгодно было реализовывать свои наработки там, где они созданы, — вот задача формируемого сейчас законодательства (и федерального, и локального, в частности, университетского) об интеллектуальной собственности.

Студент: — Есть еще одна большая проб-лема, относящаяся, скорее, к авторскому праву. Защищаем авторов хорошо, но нельзя забывать и о пользователях.

Ректор: — Согласен, надо учитывать интересы всех сторон. Библиотеки, базы данных подчас недоступны для пользователя, хотя создаются-то они для общества. Книга должна быть открыта читателю. Как это сделать, защитив права автора, собираемся обсудить на одном из круглых столов в рамках предстоящего Санкт-Петербургского международного культурного форума. Приходите, продолжим общение. Отмечу, что наш университет делает беспрецедентно много для обес-печения открытости информации, в том числе и потому, что мы рассматриваем эту открытость как один из инструментов и развития университета, и защиты авторских прав. Вот уже несколько лет мы публикуем магистерские работы, а с 2010 года на портале СПбГУ начали транслировать в Интернете, размещать и архивировать материалы защиты диссертаций, заключения СПбГУ как ведущей организации и отзывы, подготовленные нашими сотрудниками на ваковские диссертации. Надеюсь, что руководство российских научных фондов и организаций поддержит наше предложение и тогда в университетском репозитории станут доступны научные публикации, выполненные сотрудниками вуза на средства различных грантов. Такое согласие уже дало Министерство образования и науки. А иначе странно: интеллектуальный продукт создан, но спрятан от интеллектуалов. Тоже, кстати, интересное направление для магистерской работы.

Студент: — Если получится пойти в магистратуру, то я, скорее, хотел бы изучать общую теорию права. Однако меня интересуют и уголовное право, и право интеллектуальной собственности: возможно ли это совместить?

Ректор: — Есть примеры, когда наши выпускники успешно проходили обучение по двум магистерским программам одновременно. Примеров параллельного обучения по трем программам пока еще не было.

Взгляд на уголовное право у меня, возможно, неожиданный. Считаю, что самая важная не та его часть, которая относится к применению санкций за совершенное правонарушение, а превентивная роль уголовного права, соотношение публичного и частного начал, необходимость равенства сторон правоотношений, человека и государства. Если коротко, нужно сделать так, чтобы законопослушный гражданин мог быть уверен, что его честь, достоинство, свобода, имущество будут защищены от безосновательного (т.е. при отсутствии факта преступления) вмешательства со стороны правоохранительных органов (государства). Более того, лицо, совершившее преступление, также не должно ощущать себя маленьким, бесправным человечком, с которым могучее государство может сделать все что угодно. В этом заключается гуманистическое начало современного уголовного законодательства.

Студент: — То есть основная проблема, о какой бы правовой отрасли мы ни говорили, — это правоприменение.

Ректор: — Соотношение провозглашенного и реально работающего. А по поводу стремления объять необъятное… Скажите, изучение какого правового предмета помогало вам сдавать другие дисциплины?

Студент: — Я думаю, стержневую роль играла общая теория права. 

Ректор: — Очень хороший ответ. Вы изучили базис, теорию, вы видите основу движения вперед, поэтому теперь идите в отрасль. Не погружайтесь с головой в науку. Неужели вас не вдохновляет возможность помочь конкретному человеку? Ведь право — это прежде всего поиск справедливости.

Студент: — Я обдумаю ваш совет, но, честно говоря, опасаюсь, что мне трудновато в практике себя реализовывать, я больше теоретик.

Ректор: — Знаете, когда по окончании университета я поступал в аспирантуру, мои преподаватели говорили, что не надо меня на практику посылать, т.к. я — за справедливость, за идеалы (см. http://spbu.ru/press-center/intervyu-rektora/vizhu-cheloveka-sluzhashchego-svoemu-delu). А разве это плохо, когда человек, который стремится к справедливости и идеалам, практическими вещами занимается?

Та область, в которой я сегодня работаю как практик, — образовательное право. Она стремительно развивается. Сейчас здесь много чего провозглашено, однако не реализуется. И даже люди, которые знают свои права, не верят, что найдут поддержку и понимание. В университете есть юридическая клиника, которая работает и с реальными клиентами, и с условными игровыми моделями. Почему бы не расширить диапазон дел в область образовательного права? Ведь иногда подобные эксперименты приводят к тому, что наши выпускники создают юридические фирмы. Такая фирма могла бы конструктивно отстаивать права студентов, преподавателей. Вас эта перспектива не привлекает?

Студент: — Учебная практика дается мне тяжеловато. Ну, это уже мои особенности: нужно очень многое знать, обращаться к источникам, а быстро не получается.

Ректор: — Выберите определенную категорию дел. Когда повзрослеете, у вас и знаний прибавится, и кругозор будет шире. К вам уже обращались за юридическими консультациями?

Студент: — Да, я советовал бывшим одноклассникам, как лучше оформить документы. И отцу давал маленькие рекомендации из области трудового права. Это, конечно, не очень большая помощь, но я знаю, что она приносит радость и тому, кто помогает.

Ректор: — Ощущать себя нужным обществу, конкретным людям — особое удовольствие и счастье. При вашем таланте и возможностях, при том багаже знаний, который вы сейчас получаете, сможете приносить еще больше радости. Не отказывайте себе в этом.

Студент: — У нас проходят семинарские занятия, которые у очников вообще не предусмотрены: по муниципальному, семейному праву. Но иногда вебинары и лекции совпадают по времени, поэтому приходится слушать лекции в записи, а не в режиме онлайн.

Ректор: — Опять же, у студента дневного обучения такой возможности нет. Специально для студентов очно-заочной формы лекции записываем. Вы можете учиться в СПбГУ, находясь в любой точке мира. У нас был студент-спортсмен, который пропадал на сборах, из-за разницы во времени слушал лекции в записи, а затем успешно выступил на Олимпиаде в Сочи.

Студент: — Система действительно отличная. Но периодически возникают проб-лемы с технической подготовленностью преподавателей. Не все освоили систему дистанционного образования Blackboard, приходится даже подсказывать им.

Ректор: — Это проблема университета в целом. И не только университета. Хотя Blackboard в объеме, необходимом для обеспечения учебного процесса, есть только у нас.

Чтобы научиться работать с Blackboard, нужно не более трех дней, но преподаватели пока обучаются неохотно. Постепенно вменяем им это в обязанность, внедряем эту систему во все программы. Важно, что применение Blackboard повышает качество преподавания, помогает создавать и применять методические разработки. Но университет не приемлет “силовых” решений. Поэтому надо было сначала доказать студентам и хотя бы части преподавателей, что Blackboard — это полезно и удобно, и только после этого настаивать, чтобы другие начали изучать эту систему. Вынужден постоянно напоминать преподавателям об обязанности использовать современные образовательные технологии в обучении и соответствовать этому запросу.

Скажем, преподаватели программ по менеджменту массово используют Blackboard, и в рейтинге Financial Times Высшая школа менеджмента СПбГУ — на 37-м месте в мире благодаря в том числе использованию современных образовательных технологий. Надеюсь, через год-два большинство преподавателей образовательной программы “Юриспруденция” тоже будет владеть Blackboard.

Николай, напишите в виртуальную приемную, какие еще недостатки технического или организационного характера мешают вам учиться, тогда будет легче сообща их устранить. 

Студент: — Напишу непременно! Хотел еще уточнить: магистратура по направлению “Юриспруденция” у нас только очная?

Ректор: — Может быть, через два года, к вашему поступлению, сможем открыть очно-заочную. Гарантировать не могу, поэтому и говорю: “может быть”.

Пока мы не открыли очно-заочных форм бакалавриата по психологии, истории и другим востребованным направлениям, замахиваться на “электронную” магистратуру по юриспруденции рановато. Потребуются серьезные финансовые ресурсы, которых не хватает для решения многих неотложных проблем, касающихся в том числе студенчества. Еще 8 лет назад у нас более 80% общежитий были в аварийном состоянии. Сейчас — лишь 15%, но их тоже надо ремонтировать. Делюсь с вами ректорскими заботами в расчете на понимание.

А слово даю вот в чем: постараюсь и дальше делать все, чтобы вчерашние школьники, которые по разным причинам не могут посещать занятия очно, получали углубленное образование в одной из лучших правовых школ страны.