По фойе у университетской раздевалки, скучая, слонялся монстр — толстый, одноглазый, острозубый. Он охотно вступал в переговоры со смеющимися студентами. Оказалось, это не кто иной, как… “компьютерный вирус” — таким образом привлекает на свой спецкурс потенциальных работников фирма Касперского. Физтех — он такой: его питомцы уже со студенческой скамьи идут нарасхват у самых высокотехнологичных фирм. Ребят привлекает, конечно, не мультяшное чудовище, а творческая работа, достойная зарплата и хорошие карьерные перспективы.
А как агитировать студентов посвятить свою жизнь науке? МФТИ исторически готовил физиков для работы не только на производстве, но и в академических институтах. Карьера же ученого в России складывается в постсоветское время не очень легко.
Сегодня главная кузница научных кадров в МФТИ — Физтех-школа фундаментальной и прикладной физики. Она возникла примерно полтора года назад при интеграции двух родственных структур университета: факультета общей и прикладной физики, созданного еще по инициативе Петра Капицы, и факультета проблем физики и энергетики — он был открыт позднее, с подачи Евгения Велихова: проблемы термоядерного синтеза, которыми занимался академик, потребовали для своего решения ученых высокого уровня. Что изменилось благодаря объединению факультетов? Как руководство школы борется за то, чтобы ее выпускники оставались работать в российской науке? На вопросы “Поиска” отвечает директор Физтех-школы фундаментальной и прикладной физики профессор Валерий КИСЕЛЕВ.
— На сегодняшний день в нашей школе учатся 1300 человек, из них 150 аспирантов. И львиная доля — студенты бакалавриата, — рассказывает В.Киселев, сам выпускник МФТИ, физик-теоретик, занявший административную должность сравнительно недавно. — Специфика школы определяется тем, что вошедший в нее факультет общей и прикладной физики многие годы является абсолютным лидером в стране по привлечению самых талантливых школьников постсоветского пространства, которым интересна наука физика. Подавляющее большинство наших первокурсников — победители и призеры всероссийских олимпиад школьников, московской олимпиады, собственной олимпиады МФТИ, сохраняющей традиции советского вступительного экзамена на Физтех. Стандарты поступления в школу очень высокие!
— Многие вузы жалуются, что уровень подготовки абитуриентов падает с каждым годом. А вы это замечаете?
— Могу с гордостью сказать, что природа как рождала талантливых людей, которым интересна физика, так и продолжает рождать. Интеллектуально — и это говорят все преподаватели — наши студенты по-прежнему очень сильно выделяются. Может, даже сильнее, чем студенты прошлых поколений. Но вместе с тем у них преобладает клиповое мышление и довольно смутные представления о специфике современной физики. Мы стараемся дать ребятам универсальное базовое физическое образование и перестроить их мышление — научить углубляться в проблемы.
Наука не стоит на месте. И мы совершенствуем образовательные программы, модернизируем спецкурсы, включаем в них изучение новейших методов, практикуемых в научных исследованиях. Усложняются программы по высшей математике, теоретической механике… Порог вхождения в науку в наше время очень высокий по знаниям. А еще ведь нужно, чтобы ребята, преодолев его, не потеряли интерес именно к научным исследованиям. В каждодневном решении рутинных задач нужно иметь свет в конце туннеля, который бы манил. Мы эту задачу тоже решаем. Начиная уже с первого курса к студентам приходят ведущие в своем научном направлении ученые, посвящают их в свои исследования.
— Лет десять назад, говорят, выпускники МФТИ уезжали на Запад чуть ли не целыми группами. А как сейчас?
— Сейчас уезжают уже не так массово. Но не потому, что остаются в науке в России, как считают многие на Западе. Увы, причина в другом — вообще уменьшился процент молодых людей, решающих посвятить себя науке. В основном наши студенты сейчас выбирают индустриальную карьеру. Они востребованы высокотехнологичными компаниями, банками — словом, там, где требуется умение анализировать. А оно воспитывается как раз научными исследованиями.
Я вижу миссию нашей школы в том, чтобы создать творческую атмосферу для развития самых талантливых молодых людей в стране, обеспечить им такие условия, чтобы они могли прямо здесь, в МФТИ, строить свою карьеру не хуже, чем ученые на Западе. Система МФТИ, как известно, с самого начала была основана на тесном взаимодействии с институтами РАН. После включения в программу международной конкурентоспособности российских вузов (Проект 5-100) МФТИ взял курс на создание собственных лабораторий. А ребята начинают понимать, что Россия предоставляет больше свободы в выборе научного направления. На Западе студента прикрепляют к определенному профессору, ограничивающему тему исследований и круг решаемых задач.
В МФТИ еще пару лет назад тоже было достаточно жестко: человек поступал на первый курс, и его сразу определяли на конкретную базовую кафедру. Перевестись на другую, в принципе, можно было, но понятно, что выскочить из проложенной колеи всегда сложно. Сейчас же первокурсникам сначала предлагают послушать презентации всех кафедр, лабораторий, организаций — партнеров МФТИ, спецкурсы по желанию и только потом, к третьему курсу, определиться с выбором научного направления. Базовым организациям теперь приходится конкурировать за студента.
— А можно поподробнее о собственных лабораториях МФТИ?
— В одной только нашей школе их 19. Все они заточены на международное сотрудничество, что позволяет ученым, аспирантам, студентам ездить в ведущие научные центры за рубежом, работать на самом современном исследовательском оборудовании. Возможность академической мобильности очень сильно привлекает молодежь.
Шесть лабораторий составляют Центр исследований молекулярных механизмов старения и возрастных заболеваний. Ученые физическими методами исследуют свойства биологических объектов, тесно взаимодействуют с медицинскими компаниями и биологическими центрами со всего мира.
Недавно открылась лаборатория фундаментальных и прикладных исследований релятивистских объектов Вселенной. Ее возглавил член-корреспондент РАН Юрий Ковалев, руководитель международного проекта “Радиоастрон”, координируемого Астрокосмическим центром ФИАН. У российских ученых появился исследовательский инструмент, какого нет у их западных коллег, — радиотелескоп на орбитальном космическом аппарате. Зато у тех есть большие радиотелескопы на Земле. Связывание всех телескопов в единую систему позволит еще больше узнать о нашей Вселенной, так что все исследователи — и наши, и западные — очень заинтересованы в сотрудничестве. После выступления Ю.Ковалева первокурсники буквально облепили его со всех сторон, забросали вопросами. Это не значит, конечно, что все они станут астрофизиками, но показывает, что мы на верном пути: такие встречи очень полезны для привлечения студентов к научным исследованиям, для успешной конкуренции за талантливую молодежь с индустрией.
Четыре лаборатории объединены в Центр фотоники и двумерных материалов. Это очень перспективное направление в России развито недостаточно. Кстати, Андрей Гейм и Константин Новоселов, получившие Нобелевскую премию за исследования первого двумерного материала графена, — выпускники МФТИ, причем А.Гейм окончил наш факультет общей и прикладной физики. Сейчас известно уже множество других двумерных материалов. В Манчестере, где живут А.Гейм и К.Новоселов, создан Национальный институт графена. В России исследовательского центра такого уровня нет, но есть эти лаборатории. Мой заместитель по науке Алексей Арсенин продвигает идею усиления взаимодействия с нашими нобелиатами.
Несколько лабораторий связаны общей идеей создания квантового компьютера. Буквально пару недель назад я присутствовал на процедуре отчета лаборатории квантовой теории информации о выполнении технического задания по гранту Фонда перспективных исследований. Стояла конкретная задача — создание квантового бита с определенными свойствами, и наши ученые продемонстрировали, что она выполнена, а где-то даже перевыполнена, причем на самом современном уровне.
Еще две лаборатории нацелены на работу с ЦЕРН и другими международными мегасайнс-установками, связанными с изучением физики частиц.
— Как вы относитесь к мнению, что в России нужно создавать в вузах и академических институтах позиции для зарубежных исследователей? У МФТИ, судя по всему, с международным сотрудничеством все хорошо?
— Международные связи у нас действительно большие, но их развитие сильно ограничивается недостатком площадей и средств. Недавний пример: коллеги из Японии и Южной Кореи, познакомившись с МФТИ, предложили проводить у нас мини-воркшопы по специальной программе, но дальше дело пока не пошло: нужны особые помещения и финансирование, хотя перспективы вполне оптимистические.
Любой более-менее приличный западный университет периодически объявляет конкурс вакансий для постдоков, профессоров и т.д. Предложения идут со всего мира, конкуренция до 200 человек на место. Если мы хотим, чтобы наша наука была на переднем крае, и нам надо действовать подобным образом. Вуз должен иметь такую программу и находить возможности для ее реализации. Количество вакансий, конечно, зависит от финансирования, но сама процедура должна быть отработана так же четко, как на Западе. В принципе, вузам, участвующим в Проекте 5-100, это по силам: надо перегруппировать средства, поставив новую цель. Только тогда у нас будут и показатели, соответствующие мировым университетам. Ведь эти показатели — следствие внутренней организации жизни вуза.
С этого учебного года в МФТИ запустили систему визит-профессоров. Из поступивших 30 с лишним заявлений отобрали 17 — от активных, с хорошей цитируемостью ученых. Их коллеги в МФТИ будут привлекать студентов и аспирантов, для которых визит-профессор мог бы стать научным руководителем. То есть в принципе таким образом финансируется не столько приезд профессора (для знакомства с научной молодежью, постановки научных задач), сколько программа мобильности студентов и аспирантов, которые, начав работу под руководством визит-профессоров, будут ездить на стажировки в зарубежные научные центры к своим научным руководителям. Сейчас мы ожидаем приезда пяти профессоров в нашу Физтех-школу — а надо бы двадцать пять! Так что конкурса вакансий система визит-профессоров не заменяет.
Такой конкурс имел бы огромное значение не только с точки зрения привлечения талантливых ученых из-за рубежа. Он показал бы нашим студентам, что возможности для научной карьеры есть и в России. Сейчас же что происходит: один студент МФТИ решает сложные задачи по теории поля, другой в это время программирует в “Яндексе”. Первый в результате своих нелегких трудов получит в лучшем случае научную публикацию, второй — десятки тысяч рублей в месяц. Не должно быть такой колоссальной разницы между теми, кто посвящает себя науке, и теми, кто идет в наукоемкие компании!
Сейчас для получения от государства финансирования ученый должен назвать своего индустриального партнера. Я думаю, что для тех, кто занимается фундаментальными исследованиями, таким партнером является само государство.
— В Стратегии научно-технологического развития вроде что-то похожее есть, там написано, что поддержка фундаментальной науки — первоочередная задача государства.
— Но пока что это не мешает чиновникам требовать наличия индустриального партнера у ученых, изучающих, скажем, законы образования черных дыр.
Поступая в нашу Физтех-школу, человек попадает в очень плотную интеллектуальную среду. Мы собираем “звездочек”, причем не только из России: в этом году, например, к нам поступили семеро лауреатов международных олимпиад по физике с Украины, из Армении, Казахстана и Белоруссии… Научиться программировать можно и в колледже — МФТИ учит думать и ставить задачи.
Мы обязаны создать нашим студентам возможности для достойной академической карьеры здесь, чтобы они остались работать в науке, в России, в МФТИ.
Наталия БУЛГАКОВА
Фото Николая Степаненкова
Нет комментариев