Россия в текущем году председательствует в БРИКС, и, безусловно, сотрудничество в формате этой организации надолго. Сегодня БРИКС — один из основных векторов внешней политики Российской Федерации, так как взаимодействие с участниками такого широкого сообщества по самым различным направлениям отвечает коренным национальным интересам нашей страны. Оно органично вписывается в процесс формирования справедливого многополярного мироустройства, целью которого является создание равных для всех государств возможностей развития.
Находить точки соприкосновения для этого и выстраивать «развязки» для возникающих проблем в настоящее время во многом помогает научная дипломатия. Не зря ее роль прописана в обновленной Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации, в том числе в рамках международных, национальных и профессиональных союзов.
В качестве приоритетов российского председательства в БРИКС определены три ключевые направления: политика и безопасность, экономика и финансы, культурные и гуманитарные связи. Они носят магистральный и равнозначный характер.
План мероприятий нашего председательства насчитывает порядка 250 различных встреч, форумов, заседаний, для проведения которых выбран добрый десяток городов России. При этом почти в 40 мероприятиях научно-технологического и инновационного сотрудничества важная роль отведена научной дипломатии. В России они все будут проводиться под общим девизом: «Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности».
Ведь именно в БРИКС формируется особая культура диалога государств, представляющих различные цивилизации, религии и макрорегионы.
Одними из ключевых научных событий в мае этого года в Москве стали организованные РАН встреча глав академий наук стран БРИКС, научный Форум «Академическое партнерство в интересах мира, взаимного развития и благополучия» и круглый стол «Научная дипломатия в современных условиях».
В Москве в мероприятиях приняли участие представители Бразилии, Египта, Индии, Ирана, Китая, России, Эфиопии и ЮАР. Модератором дискуссии за круглым столом выступил вице-президент РАН академик Владислав Панченко.
Прозвучало выступление от Российского центра научной информации — преемника РФФИ, который еще в 2016 году провел совместно с МГИМО встречу с участием ведущих экспертов, посвященную возможностям и целям научной дипломатии.
Сегодня научная дипломатия — одна из ведущих тем в международной деятельности РЦНИ. Всего с 2016 года в России и за рубежом РЦНИ организовал по этому направлению 17 научных встреч, способствуя ее всестороннему изучению и применению.
Кстати, и в странах БРИКС научная дипломатия — явление, пользующееся уважением. Фактически в каждой стране есть структура, которая в той или иной степени решает задачи научной дипломатии. И сама жизнь показывает, что сегодня она — актуальный инструмент развития сотрудничества разных стран для решения общемировых проблем во имя прогрессивного развития человечества.
Научная дипломатия помогает справиться с задачами, порожденными как глобальными пандемиями, так и климатическими проблемами, помогает в освоении космоса, ресурсов Мирового океана и противостоянии многим глобальным вызовам.
Заметным событием по этой теме оказался и прошедший в июне на площадке Петербургского международного экономического форума круглый стол «Новые горизонты научной дипломатии в условиях неопределенности, что можно сделать прямо сейчас?».
Выступая на нем, Владислав Панченко на вопрос модератора о том, что можно сделать на этом треке, признался, что «здесь трудно ответить однозначно». Чтобы двигаться вперед необходимо разделить научный суверенитет и технологический. Фундаментальная наука всегда развивается путем взаимного обмена идеями, методами решения тех или иных задач. Даже сейчас на уровне отдельных ученых контакты продолжаются, сохранены они и на уровне международных организаций.
Видимо, понимая это, Соединенные Штаты осуществляют все большее давление. Многие международные организации, например, Американское химическое общество (American Chemical Society), по рекомендации правительства США вводят ограничения на соавторов, которые публикуются вместе с российскими авторами как находящимися, так и не находящимися под санкциями».
Он отметил, что есть области, где с Россией продолжают работать. Речь о международных космических организациях. Российские эксперты выступают с приглашенными докладами на конференциях по космосу.
На знаменитом энергетическом проекте ИТЭР, связанном с созданием токамака, продолжают работать и американцы, и китайцы, и россияне. Функционирует Глобальная компьютерная сеть GLORIAD, которая объединяет все страны-участницы. Россия получает информацию, проводятся регулярные встречи.
Однако, по мнению академика Панченко, ситуация в целом усложняется. Поэтому в Российской академии наук и Курчатовском институте недавно обсуждался вопрос, где сейчас необходимо концентрировать максимальные усилия в плане собственных научных центров мирового уровня.
Руководство ЦЕРН — продолжил Владислав Яковлевич — решило не подписывать контракты с десятком российских физиков. Однако в нашей стране в настоящее время запущены мегапроекты по синхротронно-нейтронному излучению. Есть программы финансирования на десять лет вперед.
Многие из тех профессионалов, которым не продлили контракт в ЦЕРН, с удовольствием возвращаются на Родину и работают, например, в Серпухове, где строятся большие комплексы. Приходят люди, проработавшие по 10-15 лет на крупнейшем ускорителе, на суперколлайдере. Мы получаем сильное вливание высококлассных специалистов.
По мнению Владислава Панченко, сейчас крайне важно сохранить идентичность нашей научной культуры. «Утеряна идентичность русскоязычной научной литературы. В настоящее время РАН вместе с коллегами из ведущих университетов занята восстановлением коллекции научных журналов. На платформе Российского центра научных исследований, в который был преобразован Российский фонд фундаментальных исследований, нам удалось собрать контент более чем 500 выходящих журналов.
То есть в России появляется русскоязычная платформа различных научных журналов. Интенсифицируется работа издательства «Наука». Начата организация переводов всей этой коллекции, причем не просто на английский язык, но и на китайский тоже. Появились первые трехязычные журналы». Владислав Панченко уверен, что достаточно быстрое создание собственной платформы и вывод ее на международный уровень являются крайне важными.
— Это дает возможность в ближайшее время выйти в мировое сообщество через наших партнеров, — заверил Владислав Яковлевич. — Мы будем обмениваться информацией, хотя и потеряли доступ к Scopus, Web of Science.
Кстати, анализ рынка свидетельствует о том, что, похоже, 80% наших научных журналов с удовольствием и «всеми правдами и неправдами» перекачивают в западные издания. Они благополучно поддерживают уровень этого рынка, то есть зарабатывают на наших знаниях.
Ситуация говорит о том, что в России надо сорганизоваться должным образом, выпускать все издания и правильно их переводить. А для этого у нас фактически создана база данных, которую тот же Scopus с удовольствием цитирует.
Приведенные выше примеры — инструмент научной дипломатии, но ими надо учиться виртуозно пользоваться. Сейчас здравые политики обращают активное внимание на те возможности, которые дает современная наука. В первую очередь это работа с большими данными, часть которой переходит в то, что звучит как «искусственный интеллект».
Подходы big data начинают активно применяться. Дипломаты имеют дело с огромным количеством несистематизированных сведений. Поэтому та статистика, которая дается аналитическими организациями дипломатических структур, должна быть выверена, а это можно сделать только с помощью современных подходов к работе с большими данными.
Созданы программы, созданы центры. В частности, в МГИМО эффективно работает Центр научной дипломатии.
Яркий пример научной дипломатии — Пагуошское движение. Организация была структурой, определяющей ограничения, которые необходимы при развитии и использовании ядерного оружия.
Сегодня все приходят к выводу, что самое страшное — это биологическая опасность. То есть пришло время создания с дружественными нам странами — с этого, наверное, надо начинать — именно такого биологического Пагуоша. Мы должны включить туда все нормы, в том числе этические, нормы в использовании возможностей генетики, чтобы купировать биологическую угрозу человечеству.
Об этом говорилось и на майской встрече руководителей академий стран БРИКС. Все страны поддержали идею о том, что нужно думать о создании биоПагуоша.
Дал ответ на вопрос, обсуждавшийся на круглом столе, «можно ли говорить о суверенитете научном? О науке, которая замкнута в своих границах или в границах, как минимум, какого-то близкого сообщества?», и академик Национальной академии наук Белоруссии С.Я.Килин. «Понятие «научный суверенитет» существует. Научный суверенитет — это все национальные научно-технологические приоритеты, которые каждая страна сама определяет суверенным образом».
В дискуссии в Санкт-Петербурге приняли участие заместитель министра науки и высшего образования Российской Федерации Денис Секиринский и помощник Президента Российской Федерации Андрей Фурсенко.
Денис Секиринский отметил, что хоть и трудно сравнивать дипломатию и отношения между странами с отношениями между людьми, «но уважение всегда вызывает собеседник, партнер, который имеет свою позицию и умеет аргументированно ее отстаивать».
Он вспомнил, как буквально в первые месяцы после февраля 2022 года отечественные ученые соорудили сначала «на коленке», а потом стали активно развивать проект «Каталог научного оборудования и расходных материалов». В нем сейчас более 20 тысяч наименований, более 700 производителей российских научных приборов и расходных материалов. И сейчас его переводят не на английский или немецкий языки, а на фарси, арабский, китайский и т. д. И это тоже инструмент научной дипломатии!
Он сказал, что благодаря Андрею Фурсенко и Президенту России 20-23 ноября этого года в «Сириусе» состоится Конгресс молодых ученых, который будет объединен с Форумом молодых ученых и инноваторов стран БРИКС.
Это очень важно, потому что научная дипломатия зиждется на собственной позиции и умении ее отстаивать, на знании партнера и уважении к нему, которое возникает на основе совместной деятельности.
Интересно, что оптимизма собравшимся добавил Андрей Фурсенко. Он напомнил о пользе конкуренции между учеными, о том, что сегодня ученые коммуницируют именно для того, чтобы узнать, кто на самом деле лучший. Ведь большинство не устраивает, что кого-то не самым честным образом ставят на первое место.
Важная тема — научный суверенитет, то есть наличие своих собственных передовых разработок. «Когда они есть, — убежден Андрей Александрович, — мы выигрываем, даже не будучи на 100% самодостаточными (важно предъявить свою возможность быть такими). Нас же “трамбуют” санкциями там, где считают, что у нас своего нет. Но как только видят, что есть, дверки открываются. Где-то — полулегально, а где-то — просто легально».
Подчеркнул Фурсенко и то, что для ученых у нас, в сравнении с холодной войной, сегодня внутри страны ограничений нет. Это принципиальная позиция президента. Это видно всему миру: мы готовы сотрудничать.
Результативность такого подхода Фурсенко объяснил на примере Ирана, который первый раз посетил лет десять назад. К тому времени Иран был под санкциями давно и очень сильно. Но он не сдался и наглядно демонстрировал, что реально могут его ученые, инженеры, промышленность. Они ощутили вызов. И они достойно ответили на него.
«Да, конечно, — констатировал помощник президента, — всегда не хватало и никогда не будет хватать денег, приборов. Но при этом проблема востребованности зачастую важнее, чем материальные возможности. Сегодня такой вызов есть у нас. И мне кажется, что мы должны делать то, что делаем: работать с теми, кто готов работать с нами, кто для нас интересен. Это абсолютно честный подход, не по политической линии».
Фурсенко отметил, что, хоть и трудно, у ученых России особых причин впадать в уныние нет. Наоборот, он сказал, что у нас есть поводы для оптимизма: готовность, открытость, которую мы демонстрируем, и то, что наука сегодня востребована. И те, кто способен ответить на вызов времени, это чувствуют. Даже появился фонд «Вызов».
И, заканчивая, признал: в России сейчас имеется очень серьезное разнообразие инструментов поддержки и научной дипломатии. Среди них — мегагранты, совместные с зарубежными учеными проекты. Огромное количество людей, и не только наших соотечественников, получают гранты РНФ, в том числе и иностранцы, которые имеют возможность у нас работать.
У нас были диалоги гражданских обществ, которые работали. Но сейчас наши европейские коллеги как-то отшатнулись. Отшатнулись не по своему желанию, не по своей воле. Их просто начали «обрезать» официальные власти. Мы это понимаем, и это тоже есть некая часть дипломатии, научной дипломатии, когда мы говорим: «Мы открыты, мы готовы сотрудничать».
Александр УСОЛЬЦЕВ,
начальник Управления международных связей Российского центра научной информации
Фото Николая Степаненкова
Нет комментариев