Осенью прошлого года трехдневная конференция «Вторая мировая и Великая Отечественная: к 75-летию окончания» (см. «Поиск» №40, 2020 год) позволила обменяться мнениями и находками десяткам историков из разных стран. Открывая конференцию, директор ИРИ РАН Юрий Петров рассказал о созданной Академией наук в 1941 году Комиссии по истории Великой Отечественной войны. Среди ученых ее называли Комиссией Исаака Минца, кстати, будущего действительного члена АН СССР. Еще в конце 1941 года он, организовав сбор документов и изучение событий войны по горячим следам, предложил в перспективе создать Институт Великой Отечественной войны.
Юрий Петров представил участникам конференции основанный на собранных Комиссией Минца материалах сборник «Здесь кровью полит каждый метр: рассказы участников освобождения Крыма. 1943-1944 годы». Ответственный редактор этого издания, заместитель директора ИРИ РАН по научной работе Сергей Журавлев, подробнее рассказывая об этом проекте, обратил внимание на его научную и одновременно общественно-политическую значимость:
«Взгляд на войну из солдатского окопа не совпадает со взглядом из командного пункта, — отметил он. — Кроме того, трогающие за живое деталями боевой повседневности эти рассказы о войне не могут оставить равнодушным современное молодое поколение».
Подготовка, а затем и издание сборника в течение нескольких лет финансировались Российским фондом фундаментальных исследований. Кроме того, был получен публикаторский грант фонда «История Отечества». Это позволило издательству «Нестор-История» издать книгу на высоком полиграфическом уровне, с обилием уникальных иллюстраций, с картами и схемами.
«В ходе реализации проекта коллективом из семи ученых ИРИ РАН была проведена огромная работа по выявлению, изучению и подготовке к публикации комплекса документов по освобождению Крыма Красной Армией в 1944 году. Эти материалы ныне хранятся в фонде Комиссии по истории Великой Отечественной войны (Комиссии И.И.Минца) в Научном архиве Института российской истории РАН, — рассказал «Поиску» Сергей Журавлев. — Также для комментирования привлекали другие архивные и музейные коллекции, доступные в Интернете базы данных».
По словам историка, документы, представленные в книге, — это интервью с бойцами и командирами, которые были собраны по горячим следам, сразу после боев. Введенные в научный оборот материалы позволяют показать роль человеческого фактора (проблема «человек на войне»), а также оценить, как планы командования реализовывались на практике в разных родах войск, подразделениях и на разных уровнях. Описание одного и того же боя его участниками, находившимися в окопах или на командных пунктах, в памяти людей остаются по-разному.
— Сергей Владимирович, можно подробнее рассказать о Комиссии Исаака Минца?
— Историю создания и деятельности этой комиссии во время войны, ее персональный состав, особенности сформировавшегося на основе ее работы массива документов можно узнать из изданной несколько лет назад книги «Вклад историков в сохранение исторической памяти о Великой Отечественной войне». Рекомендую также воспользоваться информацией на созданном нами сайте комиссии.
Если же говорить коротко, то Комиссия по истории Великой Отечественной войны при АН СССР действовала в 1941-1945 годах. Ее задачей было собрать документы и свидетельства с помощью стенографирования интервью с бойцами и командирами о боевых действиях прямо по горячим следам событий. Все начиналось в конце 1941 года, когда враг был только отброшен от Москвы. Группа академических ученых выступила с инициативой составления документальной хроники обороны столицы. Идея была поддержана партийным руководством страны и политорганами РККА. Работа велась по нескольким основным тематическим блокам. В их числе — история воинских частей и обороны городов, история нацистского оккупационного режима и партизанского движения, документы о Героях Советского Союза и т. п.
Уникальность этого труда заключалась не только в его масштабах. Помимо центральной комиссии в Москве в республиках и крупных регионах страны, включая Крым, под эгидой партийных органов были созданы ее местные отделения. Наряду с собиранием традиционных делопроизводственных документов первостепенное внимание сотрудниками комиссии уделялось поездкам на фронт для проведения интервью с бойцами и командирами, которые под стенограмму рассказывали сначала о своей жизни до войны, когда происходило становление их характеров, а затем личную военную биографию. Публикуемые в книге стенограммы бесед — своего рода коллективный портрет победителя нацизма.
— Наверное, работа комиссии ориентировалась не только на научные задачи, но и на агитационные?
— Безусловно. В условиях мобилизации всех сил ради борьбы с врагом это было необходимо. В ходе сбора материалов выявлялись и фиксировались факты героизма советских воинов и сопротивления мирного населения агрессору, которые потом можно было использовать в пропагандистских целях.
— Каким образом был получен и сохранен для потомков уникальный материал, представленный в книге?
— Основной массив стенограмм об освобождении Крыма, который мы опубликовали, был сделан в ходе двух командировок сотрудников комиссии, выезжавших в воинские части 4-го Украинского фронта.
Первая командировка в прифронтовой Мелитополь состоялась еще до начала основной операции по освобождению Крыма, в феврале 1944-го. Благодаря этому сегодня мы можем представить разные аспекты подготовки Крымской наступательной операции. Вторая командировка — в Симферополь и Севастополь — была в мае-июне 1944 года, когда с момента полного освобождения Крыма не прошло и недели. Кроме того, в этот же отрезок времени удалось взять интервью у крымских партизан, которые рассказали о том, как незадолго до этого они вместе с регулярными частями РККА освобождали Крым от врага. Сбор стенограмм об освобождении Крыма был продолжен весной 1945 года. Наконец, уже после окончания войны, летом 1946-го, сотрудники комиссии еще раз выезжали из Москвы в Севастополь. Таким образом, постепенно в архиве комиссии отложился многочисленный и разноплановый комплекс уникальных документов, которые и составили основу нашей книги.
В конце 1945 года московская Комиссия по истории Великой Отечественной войны прекратила свою деятельность. Собранные ее сотрудниками уникальные документы были переданы в ведомственный архив Института истории АН СССР, в котором в 1946 году был создан Сектор истории Великой Отечественной войны, продолживший научные исследования в этом направлении. Однако архивный фонд комиссии долгое время оставался практически не востребованным и начал активно использоваться историками лишь в последние годы.
— Как проводились беседы на фронте? Как и кем отбирались респонденты?
— В течение нескольких дней беседы с военнослужащими проводил, как правило, в расположении штаба воинской части, в которой служили вызванные сюда респонденты, командированный на место сотрудник комиссии вместе со стенографисткой. Их имена также сохранены в книге.
Трудно сказать, кто и по каким критериям определял, с кем именно из военнослужащих проводить интервью. Известно, что сотрудники комиссии, заручившись поддержкой ГлавПУР РККА, выезжали на место и обращались в фронтовые и армейские политорганы. Там им и рекомендовали отличившихся бойцов и командиров. В ходе первого раунда бесед сотрудники комиссии получали информацию и о других ярко проявивших себя бойцах и уже самостоятельно инициировали их приглашение на интервью. Разговоры носили, как правило, индивидуальный характер. Иногда проводились коллективные беседы (с двумя военнослужащими или с группой бойцов, как правило, сослуживцев). По возвращении в Москву делалась расшифровка стенографических записей, и они распечатывались техническим работником комиссии на пишущей машинке. К сожалению, из-за нехватки площадей для хранения оригиналы стенограммы после их распечатки на машинке уничтожали. Не проводилось ни литературного редактирования, ни цензурирования информации.
Все опрашиваемые были людьми своей эпохи — представителями разных национальностей, выросшими и воспитанными на советских традициях и ценностях. Часть респондентов или членов их семей пережила раскулачивание и политические репрессии. В источниках заметны следы самоцензуры и следование в ходе беседы соображениям «политкорректности». Это видно, например, из интерпретации в стенограммах «крымско-татарского» вопроса. Тем не менее ощущение минимального расстояния между жизнью и смертью (некоторые респонденты действительно не доживали до конца войны, а часть погибала в боях вскоре после беседы), казалось, снимало многие запреты и побуждало к почти исповедальной откровенности.
— А трофейные документы в распоряжение комиссии поступали?
— Если предоставлялась возможность, трофейные документы тоже собирали и изучали. Периодически в распоряжении сотрудников комиссии оказывались материалы разведывательных и других структур РККА.
— Подготовить архивные документы, много лет лежавшие без движения, — задача не из простых. Скажите несколько слов о коллективе, проделавшем эту огромную работу.
— Наш творческий коллектив состоял из сотрудников ИРИ РАН, кандидатов и докторов наук, среди которых большинство — молодые ученые. Для многих из них работа над этой книгой стала серьезной исследовательской школой, опытом взаимодействия в научном коллективе. Только на первый взгляд кажется, что готовить публикацию документов легче, чем писать монографию. Большие сложности вызывало комментирование текстов, в том числе в связи с обилием упоминаемых респондентами географических названий, имен, боевых эпизодов и др. В результате мы пришли к необходимости сопроводить сборник аннотированными указателями. Проще говоря, нам пришлось идентифицировать и устанавливать биографические данные практически каждого военнослужащего, упомянутого в документах. Кроме того, мы нашли и поместили в книге фотографии многих из наших героев, в результате чего их рассказ стал более ярким и красочным. На самом деле такая скрупулезная археографическая и источниковедческая работа — большое самостоятельное исследование. Но, согласитесь, без этого невозможно обеспечить высокое качество, а именно к этому наш коллектив и стремился.
— Опубликованные вами документы находятся в Научном архиве ИРИ РАН. Как вы относитесь к идее цифровизации этих материалов?
— Отношусь неоднозначно, но это отдельный большой разговор. Здесь же хотел бы, пользуясь случаем, подчеркнуть одну принципиально важную вещь. Существует распространенное заблуждение, что главное — опубликовать сам документ, а еще лучше — разместить его «голышом» в Интернете на всеобщее обозрение. И на этом, мол, можно поставить точку. Однако сделать источник доступным для чтения и ввести его в оборот — это не одно и то же. Приведу аналогию с алмазом, который, конечно, важно сначала отыскать, но заиграет он всеми красками только после огранки. Вот и профессиональный историк, работающий с документом, комментирующий и анализирующий его, вписывающий его в контекст эпохи и тем самым раскрывающий перед читателем порой не только очевидный, но и скрытый смысл информации, заключенной в источнике, делает своего рода ювелирную работу огранщика. Уверен, что тот, кто углубится в чтение нашей книги об освобождении Крыма, проникнется этой мыслью, а значит, и значимостью научного труда в целом.
— Подготовить книгу к изданию — это одно. Выпустить ее в печать — отдельная задача. Приходилось проводить тендеры на издание книги? Как велся отбор?
— Нет, тендеров не было. Мы в сотрудничестве с издательством «Нестор-История» подготовили рукопись и в результате конкурса, в котором участвовали другие рукописи, выиграли издательские гранты и в РФФИ, и в фонде «История Отечества». Эксперты этих фондов по достоинству оценили новизну и значимость нашей работы.
— Тираж вышедшей в печать книги невелик — всего тысяча экземпляров, хотя сегодня даже тысяча экземпляров, тем более довольно специализированной книги, уже неплохо. Без РФФИ, наверное, издать книгу было бы сложно?
— Если говорить об обязательствах издательства перед фондами, то суммарный тираж книги должен быть 1,3 тысячи экземпляров. Если поступят заявки, то ничто не мешает издательству напечатать дополнительный тираж. Наверняка наш сборник попадет во многие библиотеки и научные учреждения (есть ведь обязательный список рассылки РФФИ, который включает десятки адресатов, начиная с Книжной палаты, РГБ, Исторической библиотеки и т. д.). Надеюсь, что книга появится на полках магазинов, но сейчас ее точно можно приобрести на сайте издательства «Нестор-История».
РФФИ — это единственный в России фонд, который дает полноценные, то есть и на подготовку макета, и на тиражирование, гранты на публикацию научной литературы: рукописей книг, сборников документов, энциклопедий и др. Меня также привлекают в работе с Фондом демократизм и его незабюрократизированность. Это уже не первая моя книга, издаваемая РФФИ. Поэтому ученые-гуманитарии очень зависят от Фонда и переживают за его судьбу.
— Есть ли у ИРИ РАН планы по продолжению издания материалов Комиссии Минца?
— Да, продолжается проект введения в научный оборот документов по истории нацистского оккупационного режима на территории СССР. Также мы начали работу со стенограммами интервью с военнослужащими об обороне Крыма и Севастополя в 1941-1942 годах.
Андрей СУББОТИН
Нет комментариев