Восходящая спираль. В Центре биотехнологий РАН развивают идеи отца-основателя

«Homo Genomicus. Наука, опережающая фантазию» — междисциплинарная дискуссия под таким названием прошла в ФИЦ Биотехнологии РАН (Москва) накануне майских праздников. В этот день, 29 апреля, академику Константину Скрябину, ушедшему из жизни полтора года назад, исполнилось бы 73 года. Он был основателем Центра «Биоинженерия» РАН и его директором с 1991-го по 2015 годы, одним из инициаторов создания и научным руководителем ФИЦ Биотехнологии РАН с 2015-го по 2019 год.

Мероприятие началось с торжественной церемонии присвоения Институту биоинженерии имени Скрябина. О том, что эта организация теперь носит имя своего основателя, сообщает вывеска у входа в здание. А в фойе была открыта мемориальная доска ученому. По объяснению автора (Евгений Асс — архитектор и художник, ректор Архитектурной школы МАРШ), она представляет собой две пересекающиеся волны, движущиеся в противоположном направлении. При наложении проекций этих двух краев друг на друга получается двойная спираль.
Скрябин основал институт в 90-е годы, переломное время, когда, казалось бы, ничего подобного сделать было невозможно.

«Он не шел за реальностью — он ее создавал, — отметил академик Владимир Попов, научный руководитель ФИЦ Биотехнологии РАН, выступая на открытии памятной доски. — Константин Георгиевич по праву занял место в когорте выдающихся ученых, которые внесли большой вклад в науку. У него была природная научная интуиция, он всегда знал, что нового вот-вот появится в науке, и концентрировал там усилия и своего собственного интеллекта, и всего коллектива, который с ним работал. В нашей стране он был одним из пионеров того направления, которое сейчас называют биоинженерией».

День рождения выдающихся ученых традиционно отмечают научными семинарами или конференциями. Дискуссия, которую организовали в память об академике Скрябине, была не совсем обычной: выступали биологи и биотехнологи, философы, специалисты в области биоэтики. Говорили о геномике, а в конечном счете о человеке: что с ним делать можно и чего нельзя. С открытием возможности редактирования генома ученые, возможно, открыли ящик Пандоры. И это хорошо понимал Скрябин. Проблемы, которые его волновали, выходят за рамки академического сообщества, касаются жизни всех людей. С экрана, на котором демонстрировались документальные кадры об ученом, звучали его глубоко продуманные слова:

«Я не верю в Апокалипсис, не верю, что эти знания заведут нас в трагический тупик. Но ведь любое новое знание обоюдоостро: может приносить и вред, и пользу. Поэтому внедрение современной генетики в так называемый Божественный промысел требует серьезного гуманитарного переосмысления. А это, в свою очередь, предполагает переосмысление места человека в этом мире, его целей и задач, отношения к другим людям, высшему началу и т. д.».

Дискуссия, по замыслу организаторов, была призвана не только почтить память ученого, но и еще раз обозначить серьезную проблему и обратить на нее внимание общества.

Академик-секретарь отделения биологических наук РАН, декан биофака МГУ им. М.В.Ломоносова Михаил Кирпичников, выступая с воспоминаниями о своем близком друге и коллеге, говорил о яркости его личности, многогранности научных и гуманитарных интересов, широте взглядов, способности ухватить новую идею и первым двинуться в перспективном научном направлении. Академик рассказал, что десятилетия назад Скрябин, проходя стажировку в США, работал за соседним столом с Алланом Максамом, автором одного из первых в мире методов секвенирования генома. И именно Скрябин, вернувшись в страну, первым привез этот метод в Россию. Кирпичников подчеркнул важность того давнего события: фактически тогда и начали развиваться в стране генетические технологии и их приложения в самых разных областях.
Не все шло гладко. Так, великолепные сорта безвирусного картофеля, созданные Скрябиным, остались в лаборатории из-за запретительного законодательства в СССР, а потом и в РФ. Биоинженерии в медицине повезло больше: там было другое законодательство. Сейчас ситуация меняется. Однако не секрет, сколько настороженности и недоверия до сих пор вызывают у человека, далекого от науки, генномодифицированные продукты, несмотря на то что они уже стали частью нашей жизни.

Заведующий лабораторией геномики позвоночных ФИЦ Биотехнологии РАН, декан медико-биологического факультета Российского национального исследовательского медицинского университета им.Н.И.Пирогова, ученик и последователь Скрябина профессор Егор Прохорчук рассказал о современных генетических технологиях в свете биоэтики. В историю науки, напомнил он, вошли представители трех поколений Скрябиных, и все действовали в трудные для страны моменты: революция, Великая Отечественная война, тяжелые 90-е.  Им бы не удалось столь многого добиться, если бы не было согласия с людьми, реализующими их идеи, и если бы эти идеи не находили отклик в сознании общества.

Тема биоэтики, отметил ученый, не нова, но в общественное сознание россиян была внесена недавно, когда в ходе эксперимента ученого Хэ Цзянкуя в Китае родились девочки с отредактированной ДНК. Они развивались из эмбриона, в который была внесена мутация, гарантирующая иммунитет от ВИЧ. Это произошло три года назад.

«Техническая возможность редактировать геном эмбриона существует, есть вопросы безопасности, но в ближайшие десять лет они будут решены», — считает Прохорчук.

Осталось решить, что редактировать и с какой целью. Перспектива создания «дизайнерских детей», с одной стороны, кажется заманчивой — кто бы не хотел, чтобы его ребенок был красивым, здоровым и умным, — с другой, — какие последствия это повлечет за собой и для этого будущего ребенка, и для человечества? Где заканчивается медицинская необходимость (отредактировать геном, чтобы исключить тяжелое наследственное заболевание) и начинается прихоть родителей (хочу, чтобы непременно была дочка, и только с голубыми глазами). Как при использовании современных репродуктивных технологий определить пределы допустимого вмешательства в геном будущего ребенка? Как эти технологии повлияют на институт семьи, ведь они позволяют обзавестись потомством и однополым парам? Как формировать общественное согласие по всем этим вопросам?

В одной дискуссии, конечно, однозначных ответов не получить. Но ценно уже то, что такое обсуждение состоялось. Маленький шаг на пути к консенсусу..

Наталия БУЛГАКОВА

Фото Николая Степаненкова

Нет комментариев