Гиппократ. Врач на дороге познания
О самом известном враче в человеческой истории и отце современной медицины – Гиппократе - до нас дошло мало достоверных сведений, больше – легенд. Но образ его настолько убедителен, что возникает вопрос: не сложился ли он не только из фактов, но и из представлений людей о том, каким должен быть врач?
Пышная процессия текла по острову Кос, что находится неподалеку от побережья Малой Азии, в священную кипарисовую рощу при храме Асклепия. Ежегодно в этот день обновляли жезл у его статуи - посох, обвитый змеей. Асклепий правил в одном из городов греческой области Фессалия еще во времена Гомера и, согласно легендам, исцелял, используя, например, бальзам для ран, изготовлению которого его научил кентавр Хирон. Позднее Асклепий был причислен к богам и стал покровителем врачей. Отцовское занятие переняли его сыновья, от одного из них, Подалира, лечившего раненых во время Троянской войны, пошла ветвь асклепиадов с острова Кос. Они и шествовали теперь во главе процессии, направляюшейся к святилищу.
Сны под сенью храма
Асклепиады из поколения в поколение передавали медицинские знания от отца к сыну, от учителя к ученику и врачевали, соотнося свою практику с высшей волей. Путь к выздоровлению начинался для больного с ночи, проведенной в храме – асклепионе, после чего страдалец рассказывал приснившийся ему сон врачу. А тот, истолковав услышанное, назначал лечение.
Шел «золотой век» греческой культуры, век Перикла, Сократа, Платона, Геродота, Еврипида, Фидия, Поликлета. В 460 году до н. э., «в 27-й день дорийского месяца Агриана – на Косе это 8-й месяц календаря при монархии Абриада», в семействе косских асклепиадов появился на свет мальчик. Его назвали Гиппократом, «укротителем коней», в честь деда по отцу. Родителями младенца были асклепиад Гераклид и Фенарета, которую называют повитухой. Кроме Асклепия, среди известных предков Гиппократа – и герой греческих мифов Геракл, недаром многие представители этого рода отличались решительностью и отвагой, о чем свидетельствует следующая история.
Кос был одним из островов, населенных греками, но находился при этом у побережья Малой Азии и платил персидской державе дань. Когда же та пошла против Афин, жители Коса, во главе которого стояли тогда Гипполох и Кадм – предки Гиппократа и его жены - помогать походу отказались. Персы разрушили их города, а многих жителей обратили в рабство. «Однако, – как писал сын Гиппократа, – судя по всему, мы не были покинуты богами».
История асклепиадов и самого известного из них восстанавливается из разных источников. О Гиппократе писали античные авторы – и современные ему, и более поздние: Платон в своих диалогах «Протагор» и «Федр», Аристотель в «Политике», римские врачи II века Соран Эфесский и Гален, большой поклонник Гиппократа. Рассказывают о нем и авторы средневековые. Но фактов немного.
Учился в семье, а еще – по записям на стелах асклепионов, рассказывающих о конкретных заболеваниях и их лечении. До какого-то времени жил и лечил на Косе, приобретя врачебным искусством уважение не только на родине, но и за ее пределами. В жены взял девушку из знатной семьи, одним из предков которой был уже упомянутый видный политический деятель Кадм. Сыновья, Фессал и Драконт, продолжили практику отца. Старшего Гиппократ отправил в качестве врача с афинским походом на Сицилию, младшего – в Геллеспонт на борьбу со вспыхнувшей там эпидемией. Полибий, женившийся на дочери Гиппократа, также был его учеником, и тесть, переселившись в середине жизни на материковую Грецию, оставил на зятя все свое дело на острове. Обучал Гиппократ своему искусству многих, причем не только родственников, но и чужих, и выход столь важных знаний за пределы семьи был для тех лет смелым и важным шагом.
Отношения между учителем и учеником, врачом и больным асклепиады испокон веку скрепляли устной клятвой, которая была записана уже около 300 года до н. э. «Клянусь… почитать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, – говорилось в «Клятве», – делиться с ним своим достатком и в случае надобности помогать ему в его нуждах; (…) наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому». Дальше шли такие слова: «Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости», «Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и заниматься своим искусством» или «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного...». Долго во врачебном мире давали именно эту клятву, последствии на ее основе составляли все позднейшие.
Реальность вместо магии
Лысый, с бородой, в плаще, наброшенном на голову, для защиты от жарких солнечных лучей или холода, – такой вырисовывается из античных источников облик Гиппократа, погруженного в свое главное в жизни занятие. Ничто другое не притягивало его столь магнетически, как наука о человеке, каковой по сути своей была гиппократова медицина.
Об этой медицине мы знаем прежде всего из «Гиппократова сборника», или «Гиппократова кодекса». В нем собраны трактаты, большинство из которых написаны примерно между 430 и 330 гг. до н. э. и объединены в середине III в. до н. э. в Александрии. Из шести десятков трактатов «отцу медицины» или его ближайшим ученикам приписывают от восьми до восемнадцати: «О диетах при острых болезнях», «О суставах», «О переломах», «О воздухе, водах и местностях», «Прогностика», две книги «Эпидемий», первые разделы «Афоризмов» и некоторые другие.
Написанное Гиппократом или его последователями заметно отличается и от присутствующих в «Сборнике» фантастических, умозрительных текстов, и от текстов представителей книдской школы, являющей собой еще одну ветвь асклепиадов, содержащих погружения в разнообразные частности без обобщающих научных выводов. Гиппократ же и его единомышленники пошли другой дорогой, которую с полным правом можно назвать истинным путем познания. Благо поле для их деятельности в те времени было захватывающе широким, ведь даже для врачей человеческий организм представлял собой почти одну сплошную загадку.
Автор одного из трактатов «Гиппократова сборника» – «Эпидемии» – писал: «Осмотр больного – целое дело, которое требует знания, слуха, обоняния, осязания, слова, рассуждения». Последователи Гиппократа тщательно собирали анамнез и выводили диагноз из тщательных наблюдений над всем: «…из общей природы людей и собственной всякого человека, из болезни и из больного, из всего того, что предписывается, и из того, кто предписывает, ибо и от этого больные или лучше, или тяжелее себя чувствуют; кроме того, из общего и частного состояния небесных явлений и всякой страны, из привычки, из образа питания, из образа жизни, из возраста каждого больного, из речей больного, нравов, молчания, мыслей, сна, отсутствия сна, из сновидений, какие они и когда появляются; из подергиваний, из зуда, из слез, из пароксизмов, из извержений, из мочи, из мокроты, из рвоты. Должно также смотреть на перемены в болезнях, из каких в какие переходят, и на отложения, ведущие к гибели или разрешению, далее – на пот, озноб, похолодание тела, кашель, чиханье, икоту, вдохи, отрыжки, ветры беззвучные или с шумом, истечение крови, геморрои. Исходя из всех этих признаков… надо вести исследование».
Признавая пределы врачебных возможностей, Гиппократ тем не менее верил, что сама природа помогает человеку. «Физические свойства – врачи болезней, – говорится в одном из приписываемых ему трактатов «Сборника». – Природа в самой себе находит поддержку…» Надо только постигать ее законы.
Какой удивительный рационализм и позитивизм. Никакой магии, чистая закономерность. А ведь доктора тогда почти не знали анатомии и физиологии и полагали, например, что по артериям организм снабжается воздухом или что матка способна перемещаться внутри человеческого тела. Распространенными способами лечения были кровопускание в самых разных случаях, что нередко приводило к ухудшению состояния больного, или прижигание отдельных участков тела, дабы не допустить распространения по нему вредных веществ. Подобные методы использовала и гиппократова медицина, но одновременно она зиждилась на подробном, пристальном, заинтересованном наблюдении и анализе фактов.
У всякого недуга – естественные причины, настаивал Гиппократ, да-да, и у «священной болезни» – эпилепсии – тоже. Знания он систематизировал, стремясь избегать противоречий и вырабатывать единые методы лечения, предупреждая: когда врачи предлагают каждый свое, отвергая чужое, люди «скажут, что медицинское искусство похоже на гадание».
Гиппократ брался за самые разные случаи и путем размышлений – глагол «размышлять» он использовал в своих сочинениях часто – все время что-то открывал и изобретал. Пример – «скамья Гиппократа», использовавшаяся для лечения вывихов и переломов и позже ставшая прообразом современных ортопедических столов. Скамья представляла собой деревянное ложе с наклонной плоскостью и лебедками для закрепления и вытягивания конечностей, куда укладывали больного. Еще одно изобретение, описанное Гиппократом, – особый способ наложения повязки на голову при помощи бинта с двумя головками. Способ этот до сих пор носит в медицине название «шапочки Гиппократа».
Среди множества всевозможных симптомов и состояний, описанных им, – «лицо умирающего»: «В острых болезнях должно вести наблюдение следующим образом. Прежде всего – лицо больного: похоже ли оно на лицо здоровых и особенно на само себя, ибо последнее должно считать самым лучшим, а то, которое наиболее от него отступает, – самым опасным. Будет оно таково: нос острый, глаза впалые, виски вдавленные… мочки ушей отвороченные, кожа на лбу твердая, натянутая и сухая, и цвет всего лица зеленый, черный, или бледный, или свинцовый…» Как видно из приведенного отрывка, Гиппократ большое внимание уделял прогнозам болезни и делал заключения, исходя из реальных наблюдений.
Конечно, во многом он оставался в рамках современных ему представлений о реальности. Взять хотя бы учение о соотношении в организме четырех жидкостей: крови, слизи, желчи и черной желчи. Преобладание крови, считал Гиппократ, делает человека сангвиником, слизи – флегматиком, желчи – холериком и черной желчи – меланхоликом. Теория эта была опровергнута позднейшей наукой, но важно само стремление ученого обнаружить общие законы. Кстати, русский физиолог Иван Павлов выделял четыре восходящих к тем самым темпераментам типа нервной системы…
Стремление из всего узнанного делать выводы и соединять их в стройную систему – конек Гиппократа. Он много путешествовал, как странствующий врач, или периодевт, и первым стал писать о влиянии климата, погоды, воды, еды, социальных условий, привычек определенных народов и культуры в целом на отдельного человека. Для Гиппократа все существовало в единой связи, как душа и тело, которые он не разделял. Точно также не разъединял он навыки врача и его этические принципы
Шанс для мальчишки-раба
соответствии с гиппократовой этикой врач должен постоянно учиться и быть образованным, насколько возможно. «Надлежит разбираться во всякой области медицинского искусства» – писал Гиппократ. Знание для него – не только профессиональная потребность, но и этическая категория. В греческой культуре оно равнялось действию: если ты владеешь знанием, ты не можешь не обращать его во благо людей.
Важно, как выглядит врач, как входит в дом, как общается с больным, и здесь нет мелочей. Пациент имеет право на все лучшее, что может дать ему медицина, на самое уважительное отношение, причем каждый пациент, независимо от достатка. Зарабатывал Гиппократ, скорее всего, лечением богатых пациентов, а с бедного человека мог не взять ничего. Кто только не упоминается в «Гиппократовом сборнике» в качестве пациентов: сапожники, виноградари, повара, рудокопы, самые разные государственные служащие. Мужчины и женщины, старые и малые, свободные и рабы. В одном из трактатов «Эпидемий» рассказывается история о том, как лошадь ударила юного конюха копытом в лоб, над правым глазом. На лечение одиннадцатилетнего мальчишки-раба ушло бы больше средств, чем стоил он сам. К тому же никто не гарантировал исцеления. Но пациенту все же сделали операцию. «Около двадцатого дня, – сообщается в тексте из «Гиппократова сборника», – началась опухоль около уха с лихорадкой и ознобом… Под конец лихорадка стала менее постоянной; так длилось восемь дней. Раненый выжил; его прижигали, очищали слабительным питьем и делали припарки к опухоли; рана не послужила причиной ничего дурного».
«Я рекомендую не допускать крайнюю бесчеловечность и принимать во внимание материальное положение больных, – наставлял Гиппократ своих учеников. – Иногда вы окажете медицинские услуги бесплатно, удовлетворившись или воспоминанием о добром деле, или заботой о вашей репутации». И еще: «Когда приходится лечить чужестранца или бедняка – это наилучший повод прийти на помощь, так как там, где есть любовь к людям, там и любовь к своему искусству».
Гиппократ не только медик, но и своего рода философ. Точнее сказать, его представление о враче включает философский подход к этой профессии и к жизни. «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай мимолетен, опыт обманчив, суждение трудно» – самый известный из афоризмов Гиппократа.
Если настолько высоки требования к врачу, значит он – не как все: ему больше дано и с него больше спросится. Но только такой человек может быть причислен к богам, как предок Гиппократа, или остаться в веках, как он сам.
«Чума» в Афинах и смех в Абдерах
В Афинах в 430 году до н. э., во время Пелопонесской войны, разразилась эпидемия. Как полагали, то была чума. Захватив с собой учеников, Гиппократ отправился через море на материк. Внимательно понаблюдав за происходящим, он заметил одну особенность: реже других заражались кузнецы. Может быть, потому, что, работая в своих кузницах, они много времени проводили в горячем и сухом воздухе? Тогда Гиппократ дал указания: развести костры вокруг города и в его наиболее пораженных болезнью кварталах, поддерживать огонь в домашних очагах, воду для питья кипятить, а тела умерших от болезни сжигать. Эпидемия отступила.
На самом деле в городе, скорее всего, свирепствовала не чума, а, возможно, брюшной тиф. Кстати, историк Фукидид, оставивший свидетельства о болезнетворной вспышке, среди боровшихся с нею Гиппократа не упомянул. Но именно ему, самому известному тогда врачу, легенда приписала спасение афинян
В другой раз, как гласит предание, к Гиппократу обратились персы. «Артаксеркс, великий царь, нуждаясь в тебе, послал к нам нарочных, – писал Гиппократу наместник города Геллеспонт, – приказав дать тебе в изобилии серебра, золота и всего остального, что тебе нужно и чего ты желаешь, и доставить тебя как можно скорее. Он сказал, что тебе будут оказываться те же почести, что и знатнейшим из персов. Явись же без промедления».
Заразная болезнь косила воинов персидского царя. Артаксеркс I хорошо знал, насколько умелы греки в искусстве исцеления: когда-то его дед, царь Дарий, слезая с коня, вывихнул себе ногу, и вылечил его греческий врач. Теперь и он ждал помощи от эллина, слава которого дошла до других государств.
Приглашение стать придворным лекарем персидского правителя побудило Гиппократа поступить так же, как поступил его предок, когда персы призвали косцев пойти против афинян. «Передай царю мой ответ на письмо, которое ты мне прислал от персидского царя, – ответил он наместнику. – Как можно скорее отпиши ему, что у нас есть продовольствие, одежда, жилье и все, что нужно для жизни. Мне не подобает ни пользоваться щедростью персов, ни исцелять варваров от их болезней, так как они враги греков. Прощай». Артаксеркс вполне мог пригласить другого врача, но, получив ответ, пообещал разорить Кос, однако умер, не успев осуществить угрозу. Правдива эта история или нет, неизвестно, а записавшие ее хотели, скорее всего, подчеркнуть верность Гиппократа своим принципам, в числе которых был и патриотизм.
В другом адресованном ему письме – от жителей фракийского города Абдеры – речь шла о том, что философ Демокрит, в котором фракийцы видели «свою вечную славу в настоящем и будущем», сошел с ума. Дескать, смеется надо всем, что ни услышит. Не приедет ли к ним уважаемый доктор и не поправит ли здоровье Демокрита? Гиппократ был тронут заботой о столь достойном человеке. «Выдающиеся люди служат защитою, которая заключается не в башнях и не в стенах, но в мудрых советах мудрых людей», – написал он в ответном письме и согласился приехать, заранее отказавшись от платы за услуги. Оставив дом на одного из друзей, попросив у другого корабль, у третьего – трав для приготовления снадобья, он отправился исцелять безумного.
По прибытии в Абдеры Гиппократ, не предупредив Демокрита, явился к нему домой. Хозяин сидел в комнате и что-то писал, рядом лежали книги, а в стороне валялись препарированные тушки животных. У врача и философа завязался разговор, который естественно свелся к тому, над чем можно и нельзя смеяться. «Причиной моего смеха, – сказал Демокрит, – является только один предмет, а именно – человек, полный безрассудства, не совершающий правых дел, глупый во всех своих замыслах, страдающий без всякой пользы от безмерных трудов, человек, влекомый своими ненасытными желаниями». А затем добавил: «Рассудок есть только у человека, который видит далеко своей правильной мыслью и который предугадывает то, что есть и что будет». Выйдя от Демокрита, Гиппократ объявил взволнованным жителям Абдер: «Увидел я мудрейшего Демокрита, который единственно способен делать людей мудрыми».
История эта изложена в сочинении неизвестного автора I века н. э., получившем говорящее название «Псевдогиппократовы письма». Но основана «переписка» на сочинениях прежде всего самого Гиппократа, а мудрость он ценил превыше всего.
Оружием Гигиеи
Поручив заботу о больных на острове Кос своему зятю и ученику Полибию, Гиппократ переселился в континентальную Грецию, в фессалийский город Ларису, где продолжил врачевание. Некоторые легенды утверждают, что он прожил больше ста лет. Так это или нет, сказать сложно, но жизнь Гиппократа была долгой. Скончался он, скорее всего, не ранее 375 года до н. э. и был погребен между Ларисой и расположенным севернее Гиртоном. Сохранился текст эпитафии ему: «Здесь покоится фессалиец Гиппократ, уроженец Коса, тот, кто происходит из рода бессмертного Феба. Оружием Гигиеи он одержал много побед над болезнями и достиг великой славы не везением, а знаниями».
Слава Гиппократа в последующие века только возрастала. На Косе был установлен его культ с ежегодными празднествами. Существует предание, что на могиле врача долго жил пчелиный рой, мед которого обладал особенными целебными свойствами.
Ирина Кравченко
