Академик Виталий НАУМКИН - выдающийся востоковед, один из ведущих российских специалистов по Арабскому Востоку, Центральной Азии и Кавказу, авторитетнейший исламовед, научный руководитель Института востоковедения РАН. Как единодушно отмечают коллеги, его отличает необычайная широта кругозора и научных интересов - от изучения средневековой истории, памятников письменной и материальной культуры, языков, философии народов Ближнего Востока до исследования проблем современного мира, азиатского континента, этнополитических конфликтов, мировой политики и международных отношений.
– Виталий Вячеславович, вы выросли в Свердловске в театральной семье, ваш отец заслуженный артист РСФСР Вячеслав Иосифович и мама балерина Тамара Ивановна Наумкины внесли большой вклад в развитие хореографического искусства. Как вышло, что вы выбрали для себя совершенно другую стезю?
– Прежде всего это связано с языком. Арабский язык - один из самых трудных, и трудность заключается еще и в том, что есть его литературная норма, употребляемая в парадных выступлениях, на радио, телевидении, которую в жизни люди не используют, и есть огромное количество очень сильно различающихся разговорных диалектов. Существует некий усредненный вариант, но и у него в разных регионах множество отличий. Разобраться во всем этом очень сложно, но я с юности любил преодолевать трудности, потому и выбрал такую специальность. В итоге после школы поехал в Москву поступать в Институт восточных языков при МГУ (сейчас - Институт стран Азии и Африки). Там были очень высокие требования к абитуриентам, но я их выдержал.
– Когда и как началось ваше приобщение к зарубежному Востоку, его культуре, языку?
– После четвертого курса студентов Института восточных языков - не всех, а только отличников - отправляли на стажировку за границу. Меня направили в Каирский университет. Египет - первая арабская страна, где я жил, учился и наряду с арабским литературным очень активно изучал египетский диалект. А когда вернулся, еще будучи студентом, был зачислен в группу синхронного перевода высшего государственного уровня. Это особый навык, которому надо отдельно учиться, чтобы одновременно слушать, запоминать, осмысливать и переводить, но я хотел освоить все, что связано с языком, и этим навыком овладел, чем могу гордиться.
– Академик Михаил Пиотровский, представляя вас как демидовского лауреата, главным вашим достижением назвал открытие миру острова Сокотра (Южный Йемен), обычаев и языка его племен.
– В Южный Йемен (тогда - Народно-Демократическую Республику Йемен) меня направили с коллегами в 1972 году в качестве преподавателя Высшей школы общественных наук, где мы обучали местную элиту на арабском языке. Там я пробыл пять лет и в научном плане крайне заинтересовался островом Сокотра. Это в высшей степени экзотическое, уникальное место, куда в то время никого не пускали по военно-политическим причинам, и впервые попасть туда удалось исключительно благодаря помощи министра обороны Йемена (он же был премьер-министром).
О жизни на острове почти никто ничего не знал в силу его вековой изоляции, как и его население - о жизни вне острова. Бедуины в горах никогда не видели спичек и добывали огонь трением деревянных палочек. Говорили они на одном из древнейших бесписьменных семитских языков, сохранившемся осколке прошлого. Наладить с ними контакт, погрузиться в их архаичный мир, заговорить на их наречии стоило больших усилий, но это получилось.
Так началось углубленное изучение этого языка, истории, обычаев и обрядов, родоплеменной организации сокотирийцев, ставшее ежегодным занятием советско-российско-йеменской комплексной экспедиции, действующей по сей день уже в составе созданного мной Центра южно-аравийских исследований в НИУ ВШЭ. Результатами исследований стали статьи, фундаментальные обобщающие монографии, изданные во многих странах и получившие признание во всем мире. Кроме того, нам впервые удалось создать систему письменности для сокотрийского языка, придумать алфавит - на нем уже вышли две книжки легенд острова, готовится к изданию третья.
– Это лишь часть ваших достижений, большинство их которых связано с работой в Институте востоковедения РАН. Что еще из сделанного считаете наиболее существенным?
– Назову двухтомную «Новейшую историю арабских стран Азии и Африки», монографию «Несостоявшееся партнерство» о развитии отношений между СССР и Саудовской Аравией, книги и статьи по исламоведению.
– Современный мир меняется, переживает сложнейшие времена, его сотрясают катаклизмы, отношения восточной и западной частей нашей планеты в этих переменах имеют ключевое значение, а Россия играет здесь исключительную роль. В свое время британский литератор Редьярд Киплинг, родившийся в Индии, написал ставшее знаменитым и обсуждаемое до сих пор: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда». Сегодня речь идет о развороте нашей страны на Восток. Что это означает и возможна ли вообще встреча, которую отрицал Киплинг?
– Россия - как известно - страна наполовину восточная, наполовину европейская. И разворот на Восток не означает отказа от традиционных европейских ценностей, которые современная Европа забывает. Наоборот, на мой взгляд, мы остаемся их хранителями. Если взять христианские идеалы, то европейцы семимильными шагами идут по пути секулярности. Кроме того, значительная часть нашего народа не принадлежит к господствующей этнической группе, русским, одновременно являясь ее автохтонами, или коренными жителями. И около 20% населения - мусульмане, поэтому наши связи с мусульманским, арабо-мусульманским миром очень тесны, их необходимо укреплять и развивать.
Сейчас полным ходом развивается и расширяется союз БРИКС, имеющий огромные перспективы. Изначально его придумал Евгений Максимович Примаков, с которым мы были знакомы еще по Египту и который пригласил меня в Институт востоковедения. Вначале это было объединение трех стран - России, Индии и Китая - и называлось оно РИК, потом к ним присоединились Бразилия и Южная Африка. Причем когда Примаков начал озвучивать эту идею, многие представители политических элит над ней едва не смеялись.
А сегодня БРИКС включает десятки стран, число их растет, то есть примаковская модель работает, и введенные им понятия «Глобальный Юг» или «мировое большинство» более чем востребованы. И для России очень важно, что мы, будучи одновременно азиатами и европейцами (хотя больше все-таки европейцами), несем в себе зерна как христианства, так и ислама. Огромная этноконфессиональная группа, исповедующая ислам, и есть основа для разворота на Восток. Ведь прежде наши политики уделяли восточным странам не слишком много внимания, а сегодня Китай, Индия выходят на первые роли в мире. По темпам роста Индия уже обгоняет и Китай, и Соединенные Штаты. И вся логика развития глобальных процессов диктует России налаживать с ними все более тесные отношения.
Что касается реальных перспектив полного сближения Запада и Востока, - это вопрос чрезвычайно сложный, однозначного ответа на него у меня нет. Скажу только, что общая перспектива есть всегда, - наш земной шар становится все теснее, люди заинтересованы в том, чтобы жить в мире, все время воевать не лучшее занятие. Другое дело, когда и как конкретно они сумеют договориться о долгом мирном сосуществовании, а это, увы, непредсказуемо. Ясно одно: без серьезной науки, глубоких знаний друг о друге, способствующих взаимопониманию (как на Западе, так и на Востоке) такое невозможно в принципе.
Беседу вел Андрей Понизовкин
Фото Сергея Новикова
