Как полярник Иван Папанин превратил маленький поселок в научный центр.
На большом сером здании на Арбате висит мемориальная доска с бронзовым барельефом и надписью: «Здесь с 1938-го по 1986 годы жил дважды Герой Советского Союза, видный исследователь Арктики, начальник первой в мире дрейфующей станции “Северный полюс-1”, доктор географических наук, контр-адмирал Папанин Иван Дмитриевич». Среди перечисляемых званий и должностей нет еще одного, не формального, но очень важного: Иван Дмитриевич был блестящим организатором науки. Но существует в России место, где об этом никогда не забывают и где о его жизни и достижениях вам расскажет любой школьник. Это место Борок, небольшой поселок в Ярославской области на берегу Рыбинского водохранилища, единственный, пожалуй, поселок в России, где есть три академических учреждения: Институт биологии внутренних вод (ИБВВ) им. И.Д.Папанина РАН, Геофизическая обсерватория «Борок» РАН - филиал Института физики Земли им. О.Ю.Шмидта РАН и филиал Архива РАН. Создателем Борка как академического центра по праву считается Иван Дмитриевич. Он почти два десятка лет возглавлял институт, который сегодня носит его имя.
В ноябре этого года исполнилось 130 лет со дня рождения И.Д.Папанина, и в ИБВВ РАН прошло торжественное собрание, посвященное этой дате. «Для всех нас это большой праздник, потому что не только институт, а вообще весь Борок - плод труда этого необыкновенного человека», - заметил директор ИБВВ РАН доктор биологических наук, профессор Александр Крылов, который вел встречу.
У поселка Борок две жизни, каждая из которых связана с именем выдающегося человека. Первым был Николай Морозов, ученый-энциклопедист, народоволец, последний владелец поместья в Борке (см. «Российский да Винчи. Научное наследие революционера-народника до сих пор удивляет», «Поиск» от 21 июля 2024 года). После революции он отдал часть своей усадьбы Академии наук, в 1939 году по его инициативе здесь была создана биостанция. Она сохранилась и после Н.Морозова, скончавшегося в 1946 году. Нужно было изучать, как повлияли на местную флору и фауну строительство плотины и появление Рыбинского водохранилища. Но Борок в то время был настоящей глушью: и добраться непросто, и нормальных условий для жизни и научной работы нет. И ученые туда ехать, мягко говоря, не стремились. Биостанция, ютившаяся в полуразрушенных деревянных усадебных строениях, возведенных еще при крепостном праве, тихо умирала. И вот тогда Академия наук командировала в Борок комиссию во главе с И.Д.Папаниным, который в то время жил в Москве и в только что образованном Институте океанологии занимался созданием научно-исследовательского флота. Нужно было оценить состояние биостанции, определить ее перспективы. Позже сам Иван Дмитриевич в своей книге «Лед и пламень» напишет: «Думал, что два года поработаю - построю жилые дома, лаборатории, флотом обеспечу, найду специалистов - и уйду. А в итоге остался на 20 лет - с 1952-го по 1972-й».
В 1950-х годах на базе биостанции был образован Институт биологии водохранилищ, в 1962-м переименованный в Институт биологии внутренних вод. И.Д.Папанин стал его первым директором. «По сути, до его приезда там не было ничего, - рассказала Анна Романенко, внучатая племянница знаменитого полярника, которая работает в лаборатории микробиологии ИБВВ РАН и по совместительству возглавляет мемориальный Музей И.Д.Папанина в Борке. - Иван Дмитриевич проложил два канала, выходящих в Рыбинское водохранилище: по одному баржи доставляли строительный материал, по другому - мазут для котельной. Были построены жилые дома, водопровод, канализация, централизованное отопление, корпуса лабораторий, флот для изучения водохранилища». Появились клуб, детский сад, школа, больница. Даже своя пекарня, поскольку хлеб, который привозили в поселок, был плохого качества.
Много интересных подробностей о том, как все это происходило, сохранили для нас архивные документы. Ирина Пармузина, старший научный сотрудник, главный хранитель Отдела учета и обеспечения сохранности документов Архива РАН, выступила с интересным и содержательным докладом. В Архиве РАН в Москве есть около ста фотографий научного поселка Борок и института, и среди них десять были сделаны на выездном заседании бюро Отделения биологических наук АН СССР в сентябре 1959 года, которому и был посвящен доклад. Сохранились также протокол и стенограмма этого заседания. Рассматривался один вопрос - итоги и перспективы Института биологии водохранилищ. С главным докладом выступил И.Д.Папанин. Он начал с того, что подчеркнул уникальность события: «Впервые в истории Академии наук СССР ее отделение выехало за территорию Москвы и Ленинграда, в наш далекий уголок, так как дырой его, пожалуй, назвать уже нельзя».
К началу 1950-х годов, когда Папанин приехал сюда в составе комиссии, слово «Борок» было нарицательным для всего плохого. Несмотря на то, что средства выделялись (Борок очень любил покойный президент АН СССР С.И.Вавилов, не раз сюда приезжавший), освоить их тут не могли в силу удаленного расположения.
«Борок строит весь коллектив», - подчеркивал Папанин. Когда прибывали баржи со стройматериалами и рабочих для разгрузки не хватало, по собственной инициативе помогали ученые.
Своих рабочих у института не было, трудились местные колхозники, из-за чего председатели колхозов, недовольные тем, что у них переманивают кадры, постоянно писали на Папанина жалобы. А тот шел в обком, и обком становился на его сторону. Бывшие колхозники, работавшие в Борке, освоили все строительные профессии - из Москвы приходилось приглашать только электриков и монтажников.
«Магазины в Москве прекрасные, а у нас? Когда должны были приехать иностранцы, я дал распоряжение и с магазина, и с почты вывески снять, сказать, что они в ремонте, потому что стыдно просто показывать такие здания, ведь они сто с лишним лет стоят. Ведь никакому институту не приходилось над такими вещами головы ломать!», - говорил Иван Дмитриевич.
Потом выступили гости-академики. Они и до этого в течение многих лет не раз приезжали в Борок, видели его упадок, наблюдали за возрождением, поэтому могли судить о масштабах и темпах изменений. Академик Андрей Курсанов дал точную оценку проделанной работе: «Институт был начат в современном его развитии не как новое создаваемое учреждение, а как проигранное учреждение, и это гораздо хуже и труднее. Нужно было сперва преодолеть падение, скепсис, причем не словами, а делом. И поэтому оцениваем работу как особенно значительную». Он также обратил внимание на уровень сотрудников: «Когда разрабатываются новые приборы, новые методики, это показатель зрелости научного коллектива. В разговорах с сотрудниками чувствуешь силу экспериментатора, зрелость мысли». Известно, что И.Д.Папанин привез в Борок из ссылок многих ученых, которым было запрещено после лагерей возвращаться в Москву и Ленинград.
Подводя итоги заседания, председатель - им был исполняющий обязанности академика-секретаря Бюро Отделения биологических наук член-корреспондент Норайр Сисакян - заметил: «Представляю, что делалось на Северном полюсе, когда там был Папанин! Как хорошо было бы, если бы удалось все наши биологические институты пропустить через руки Папанина! (тут его выступление было прервано аплодисментами). Это не в порядке комплимента - я говорю искренне, от всей души! Заслуга Папанина заключается в том, что он видит, на кого нужно опереться, умеет отличить главное от второстепенного, понимает и любит людей. Такое сочетание - это счастье, которое выпадает не всем научным коллективам».
Заметим, что в Борке Иван Дмитриевич не жил постоянно - он продолжал работать в Институте океанологии, возглавлял отдел морских и экспедиционных работ, а в Борок регулярно приезжал на несколько дней - снимал проблемы, требующие его вмешательства. Но главное - он создал команду, постоянно бывшую с ним на связи. В доме, где он останавливался в Борке (это обычный щитовой домик, оперативно собранный в 1952 году), сегодня располагается его мемориальный музей. Сохранилась обстановка, которая была при Папанине: мебель, посуда, ковры, подарки… Личные вещи, в том числе китель и фуражка.
Сейчас часть этих экспонатов находится на временной выставке в Национальном парке «Русская Арктика» в Архангельске. Его директор Александр Кирилов приезжал на юбилейное заседание в Борок. В своем выступлении он обратил внимание на еще одну сторону многогранной личности И.Д.Папанина:
– Если говорить честно, это наш самый яркий полярник, который внес вклад в развитие науки не потому, что он ученый. Не надо нам самим себя обманывать - Иван Дмитриевич ученым не был. Но он сделал огромнейший вклад в науку тем, что мог организовать работу других людей и направить все силы на достижение самого лучшего результата. Кроме того, он был пропагандистом, понимал, что очень важно показывать, как знания добываются. Сохранились видеохроники, снятые лично им. Если бы не он, мы никогда бы, например, не узнали, как радист в палатке с высунутыми наружу ногами пытается поймать сигнал с большой земли. Именно Иван Дмитриевич позаботился о том, чтобы мы увидели этого человека за работой. Мы должны отметить, что всем свершениям в Арктике наша Родина обязана ему. Он заложил арктический тренд, он популяризовал Арктику для всей России. Он сделал так, чтобы Арктика стала некой объединительной идеей для страны, когда все взгляды были прикованы именно к ней.
Много теплых слов о юбиляре говорили и другие выступавшие.
– Мне посчастливилось быть свидетелем последнего приезда Ивана Дмитриевича в Борок, - заметил доктор биологических наук, доцент кафедры ботаники, теории и методики обучения биологии Ярославского государственного университета Леонид Воронин. - Я видел отношение к нему людей. Благодаря ему в Борке был создан особый дух, который сохраняется и поныне.
– Мы чествуем сегодня человека-легенду, который стал таким еще при жизни, - заметил директор геофизической обсерватории «Борок» РАН Сергей Анисимов. - Он был верен и надежен. Он брал ответственность на себя. Решал задачи в особом, «папанинском», стиле, как, в общем-то, следовало бы и многим из нас решать. Работал на результат. Вместе с тем ему была свойственна бесконечная любовь к людям-труженикам.
Как легенду, например, рассказывают в Борке о реальных случаях, когда Иван Дмитриевич, чтобы ускорить строительство жилого барака, надевал свой мундир контр-адмирала с двумя звездами Героя Советского Союза, со всеми орденами и выезжал на Рыбинское водохранилище, чтобы лично договориться с капитаном баржи. Конечно, до того он договаривался «наверху», что баржу развернут и отправят в Борок, капитану было бы достаточно сообщить об этом телеграммой. Папанин мог в конце концов отправить к нему своего заместителя. Но ехал сам, чтобы не обидеть человека, который был вынужден резко менять свой маршрут по неожиданному приказу начальства, - это проявление глубокого внимания к чувству собственного достоинства другого.
Когда-то Иван Дмитриевич отстоял строительство школы в поселке. («Как я мог приглашать сотрудников в институт, если не было школы? Когда обратился с этим вопросом в академию, то мне сказали, что это не твое дело, а обкома. А я вижу, что, если идти по формальному пути, то школы иметь не будем и не привлечем людей на работу. Я вынужден был строить школу в лабораторном корпусе», - говорится в стенограмме того памятного выездного заседания.) Сейчас в Борке стоит современное школьное здание. В центре поселка установлен бюст И.Д.Папанина. Но лучшим памятником ему стали институт, известный сегодня во всем мире, и возрожденный Борок.
Наталия Булгакова
Фото предоставлено отделом по связям с общественностью ИБВВ им.И.Д.Папанина РАН
