Нужен план! Профсоюз РАН настаивает на принятии графика по увеличению финансирования науки

На днях Президент РФ подписал закон о федеральном бюджете на 2024 год и на плановый период 2025-2026 годов. Как в этом документе отражены бюджетные планы на науку? Что ждет людей, работающих в сфере исследований? На эти вопросы «Поиску» ответил заместитель председателя Проф­союза работников РАН, руководитель Аналитического центра профсо­юза Евгений ОНИЩЕНКО.
— Евгений Евгеньевич, учтены ли в принятом законодателями документе рекомендации по финансированию фундаментальных исследований, которые представила в правительство Российская академия наук?
— Рекомендации РАН не учтены, хотя академия, главный экспертный орган страны в области науки, ежегодно вносит предложения в правительство не по своей инициативе, а в соответствии с возложенной на нее законом обязанностью. В этом году предложения РАН имеют свою специфику. Они разрабатывались с учетом произошедших кардинальных изменений — глобального противостояния и жестких антироссийских санкций. Руководство страны объявило курс на достижение технологического суверенитета, а это значит, что теперь Россия должна в гораздо большей степени рассчитывать на собственные силы. Для этого требуется существенно увеличить объем исследований и разработок, количество ученых, бюджетное и внебюджетное финансирование науки.
— Как, по оценке РАН, должен выглядеть бюджет фундаментальной науки?
— В нынешней сложнейшей ситуации академия рекомендовала выделить на фундаментальную науку в 2024 году 415 миллиардов рублей, в 2025-м — 597 миллиардов, 2026-м — 800 миллиардов.
— А сколько решила дать власть?
— В 2024 году планируется выделить примерно 261 миллиард, в 2025-м — 234 миллиарда, в 2026-м — 276 миллиардов. Как видно, эти цифры очень далеки от рекомендаций академии. В последние годы расходы на фундаментальные исследования в нашей стране держались на уровне 0,17% ВВП. В большинстве развитых стран они в разы больше — 0,4-0,6%. Если нынешние финансовые планы будут реализованы, бюджетные расходы на фундаментальную науку в 2025 году упадут ниже 0,13% ВВП, и разрыв только увеличится.
— Давайте представим, что предложения РАН реализованы. Попадет ли Россия в число ведущих стран по доле в ВВП расходов на фундаментальную науку?
— В пятерку мировых лидеров наша страна не войдет, но сможет выйти на уровень, типичный для тридцатки ведущих государств с расходами около 0,4% ВВП.
— Вы показали, что обеспечение фундаментальных исследований оставляет желать лучшего. А какова ситуация с финансированием науки в целом?
— Она примерно такая же. Внут­ренние затраты на исследования и разработки в России в последние десятилетия находятся на уровне 1-1,1% ВВП, в экономически развитых странах — более 2%, у многих — более 3%. К примеру, в 2020 году они составляли в Южной Корее 4,8% ВВП, в США — 3,5%, в Японии — 3,3%, в Германии — 3,1%, в Китае — 2,4%.
Согласно принятой в 2016 году Стратегии научно-технологического развития планируется к 2035 году выйти на уровень 2% ВВП при равенстве вкладов государства и бизнеса. Что же происходит в реальности? В 2020 году — 1,09% ВВП, в 2021-м — 0,99%, в 2022-м — 0,94%. Столь низкий уровень затрат на исследования и разработки пос­ледний раз фиксировался в 1995 году.
Как видно из бюджетных планов, вложения в науку будут сок­ращаться. При этом запланирован заметный рост ВВП. Поэтому внутренние затраты на исследования и разработки в следующие три года, скорее всего, останутся на уровне 2022 года или окажутся еще ниже.
Как видим, наука отнесена Минфином к сферам, на которых можно и нужно экономить. Получится ли при таком финансировании обеспечить технологический суверенитет и конкурировать с ведущими странами? Вопрос риторический. Чудес не бывает!
— А что насчет упомянутого в Стратегии «равенства вкладов государства и бизнеса»? Может быть, финансисты рассчитывают, что в ближайшие годы удастся существенно увеличить долю частного капитала в финансировании науки?
— Ответ на этот вопрос я разделил бы на две части. Прежде всего фундаментальная наука и поисковые исследования во всем мире — зона ответственности государства. Вряд ли стоит надеяться, что бизнес будет слишком уж активен в той сфере, где трудно заранее предсказать результат.
Теперь об участии бизнеса в поддержке науки в целом. Как любят повторять чиновники, в России 70% расходов на исследования и разработки обеспечивает государство и только 30% — бизнес, а в наиболее экономически развитых странах соотношение обратное. Ставится задача дос­тичь этого и у нас.
Движение к цели началось, и довольно быстрое: в 2022 году доля государства в бюджете науки упала до 54%, но, увы, не столько за счет роста внебюджетных поступлений, сколько из-за сокращения госрасходов. Если идти таким путем, вклад бизнеса в финансирование исследований и разработок может превысить долю государства гораздо раньше намеченного срока, но вряд ли такой вариант кого-то порадует.
— Как реагирует на создавшееся положение научная общественность в лице Профсоюза работников РАН?
— Профсоюз активно взаимодействовал с РАН при работе над предложениями по бюджетному финансированию фундаментальных исследований. Сотни профсоюзных организаций, СМУ и работников научных организаций со всей страны — от Крыма до Камчатки, от Санкт-Петербурга до Владивостока — направили обращения о необходимости учета рекомендаций академии Президенту России и в иные органы власти. Четко сформулированная позиция РАН и активность профсоюза, похоже, дали результат: закон о бюджете предусматривает некоторое увеличение в 2024 году расходов на фундаментальные исследования, а не уменьшение, как планировалось еще летом. Но этого явно недостаточно, тем более что в 2025 году расходы на фундаментальную науку предполагается сократить весьма существенно. Ну, и про инфляцию, конечно, не стоит забывать.
Профсоюз уверен, что бюджетные планы приведут к заметному ухудшению ситуации в российской науке и серьезным кадровым потерям. Чтобы избежать этого, мы предлагаем принять системное решение: утвердить график увеличения бюджетного финансирования фундаментальных исследований в процентах от объема ВВП на период до 2035 года. Предлагается в среднесрочной перспективе выйти на типичный для развитых стран уровень, а к 2035 году — попасть в пятерку стран-лидеров по этому показателю. Положительный опыт такого рода уже имеется: в 2002 году Президент России дал указание правительству составить график увеличения финансирования науки до 2010 года. В результате этого в 2009-м внутренние затраты на исследования и разработки достигли 1,25% ВВП, а финансирование фундаментальных исследований — 0,21% ВВП. Пришла пора вспомнить об этом опыте.

Надежда Волчкова