22 июня 1941 года – одна из важнейших дат в истории России. Хотя нас отделяют от этого события более 80 лет, до сих пор порой приходится иметь дело с последствиями хаоса, посеянного войной. Об одном из ярких примеров таких последствий пойдет речь в этой статье.
Все началось осенью 2023 года, когда на аукцион предметов искусства – Hargesheimer Kunstauctionen в Дюссельдорфе – попала старинная русская икона с изображением Распятия. Сотрудники Новгородского государственного объединенного музея-заповедника, просматривавшие сайт аукциона, застыли в изумлении: несомненно, это была та самая икона. О неожиданной находке поспешили оповестить руководство. «Не думал, что в таком удастся поучаствовать, но это невольно произошло, – вспоминает Сергей Павлович Брюн, генеральный директор Новгородского музея. – 17 октября, на пятнадцатый день моего директорства, ко мне пришел главный хранитель и сказал, что в Германии нашлось наше Волотовское Распятие…»
Девять икон Волотовского храма
Эта икона некогда составляла часть так называемого праздничного чина в церкви Успения на Волотовом поле – одной из жемчужин древней новгородской архитектуры, некоторое время назад восстановленной после разрушения в военные годы. Праздничным чином называется третий ряд алтарного иконостаса в православных храмах. Свое название он получил благодаря тому, что на нем изображены события из жизни Христа, с которыми связаны главные праздники в Православии: Благовещение, Рождество Христово, Крещение, День Святой троицы и др. На сохранившихся этюдах художника Александра Громова (1885-1956), выполнившего зарисовки фресок и икон Волотовской церкви в 1920 году, видно, что сюжету Распятия было отведено место в центре иконостаса.
В 1920-1930-е годы девять икон Праздничного чина, украшавших алтарь древнего храма, перешли в собрание Новгородского музея. В это время здесь только зарождался отдел реставрации темперной живописи: в 1925 году в Великий Новгород прибывает прославленный реставратор Никита Егорович Давыдов и приносит с собой опыт, навыки и секреты мастеров Русского музея. Кстати, традиция преемственности и сотрудничества между северо-столичной и новгородской школами будет сохраняться и после того, как Давыдов покинет Великий Новгород, вернувшись в Русский музей, и многим позднее, вплоть до настоящего времени.
Итак, первому новгородскому реставратору Никите Давыдову предстояло заняться Волотовскими иконами, только что поступившими в музей. Первым делом специалист, имеющий дело со станковой живописью, проверяет, не скрывается ли за видимой композицией работа более ранних художников. Теперь, благодаря возможностям рентгеновской съемки, задача значительно упростилась, но раньше реставратору приходилось осторожно снимать красочный слой где-нибудь с краю. Если обнаруживалось несколько послойных записей, как правило, их удаляли до первоначального слоя. Такая процедура на профессиональном языке называется «раскрытием». Раскрыв семь икон из девяти, Давыдов обнаружил, что все они несли на себе следы разных эпох, а самая древняя, оригинальная живопись, высвобожденная из-под более поздних доработок, была выполнена новгородскими мастерами XV века.
«Автограф» мастера
Став частью музейной коллекции, эти шедевры древнерусской живописи воспитывали поколения реставраторов, искусствоведов и иконописцев, работавших в Новгородском музее. На нескольких из них оставлен своего рода автограф реставратора Давыдова – маленькая «лесенка» из последовательно раскрытых красочных слоев. «У Никиты Егоровича как у мастера был очень характерный почерк: он всегда оставлял такие контрольные участки», – рассказывает Юлия Комарова, хранитель фонда древнерусской живописи Новгородского музея-заповедника.
Годы Великой Отечественной войны не прошли без значительных утрат для новгородских памятников. Многие предметы, находившиеся в фондах и мастерских,были похищены оккупантами. Спасти удалось лишь памятники из экспозиции – их успели вывезти в эвакуацию, и среди них были лишь четыре из девяти Волотовских икон. К счастью, вскоре после окончания войны, в 1948 году, к ним присоединилась возвращенная из Германии пятая икона. Все они по сей день хранятся в музейной экспозиции в Великом Новгороде.
И вдруг обнаружилась шестая: «Она возникла из небытия! Мы считали, что она погибла – и тут спустя восемьдесят лет она внезапно объявилась», – вспоминает Юлия Комарова. Сотрудники Новгородского музея, заметившие икону на сайте аукциона Харгесхаймер, распознали ее по целому ряду признаков. Характерный стиль, отличающий новгородскую иконопись XV столетия, размер доски – такой же, как у других икон праздничного чина, наконец, манера раскрытия – та самая «лесенка» из красочных слоев, выдававшая руку Никиты Давыдова, – все это недвусмысленно указывало на то, что лот №1665 из аукционного онлайн-каталога был тем самым Волотовским «Распятием», исчезнувшим во время войны.
Отрицание: какие ваши доказательства?
«Икона была выставлена за смешную стартовую сумму, учитывая ее ценность – €5000, – комментирует Юрий Александров, художник-реставратор Новгородского музея-заповедника. – И первая мысль наша была – участвовать в аукционе». Директор музея, Сергей Павлович Брюн, сразу же обратился к попечительскому совету и другим возможным источникам финансирования, в том числе к владельцам частного музея Русской иконы им. Михаила Абрамова. «Я начинал свой музейный путь у покойного Михаила Юрьевича Абрамова, замечательного мецената, который вложил много сил в возвращение из-за рубежа русских икон, сбытых тудаконтрабандой или официально проданных советским государством после Октябрьской революции 1917 года», – поясняет Сергей Брюн.
И все же риск упустить «Распятие» во время торгов настораживал: многие известные коллекционеры, пребывающие за рубежом, желали приобрести ее для себя, а финансирования, которым удалось заручиться с таким трудом, могло оказаться недостаточно. Тогда сотрудники музея решили пойти другим путем – попытаться снять икону с торгов, предоставив аукционному дому ряд свидетельств, подтверждающих, что она действительно принадлежала Новгородскому музею и стала нацистским трофеем. Среди прочих «козырей в рукаве» имелась даже редкая документальная съемка 1940 года, на которой запечатлен реставратор Никита Давыдов на фоне той самой иконы.
Увы, при всей убедительности эти аргументы были косвенными, тогда как главное, неоспоримое свидетельство – инвентарный номер, неотъемлемый атрибут музейной собственности – отсутствовало. Впрочем, у остальных пяти икон Праздничного чина тоже не было довоенных инвентарных номеров. Видимо, их не успели поставить… Опираясь на это обстоятельство, аукционный дом Харгесхаймер продвигал свою версию того, как «Распятие» попало в Германию. Описание, опубликованное в каталоге аукциона, указывало, что предмет был вполне законным образом приобретен частным немецким коллекционером в одной из тех антикварных лавок, куда массово поступали советские продажи в 1920-1930-е годы.
Гнев: по следам вермахтского капеллана
Но сотрудники Новгородского музея не сдались и задействовали старые каналы связи с германскими коллегами, специалистами в православной иконописи и реституции культурных ценностей. Благодаря двум исследовательницам из ФРГ, доктору Ульрике Шмигельд-Ритиг и доктору Еве Хауштейн-Барш, удалось подтвердить подлинность иконы и, главное, напасть на след ее первого немецкого владельца.
Им оказался известный церковный археолог и историк, отец Людвиг Фолькель. Уважаемый католический священник, собиратель древностей, он коллекционировал предметы христианского искусства. Среди прочего в его коллекцию попало Волотовское «Распятие». Но когда это произошло?
Во время Второй мировой войны о. Фолькель был капелланом в группе армий Север и вместе с отрядами проходил через Великий Новгород в 1941 году. Вскорепочтенного капеллана перевели с повышением в немецкие посольные части в Лацио в Италии, и он покинул город, по всей видимости, забрав с собой икону. «Вероятно, икона попала к нему между августом 1941 и июлем 1942, до организованного вывоза музейных ценностей в Германию»,- говорит Юлия Комарова.
О дальнейшей его судьбе известно, что вместе со многими другими католическими священниками, служившими в частях Вермахта, он был интернирован американцами и выдан в Ватикан. О. Фолькель прожил еще 40 лет, курсируя по долгу службы между Ватиканом и Баварией, бережно храня все эти годы новгородский трофей в своем итальянском поместье. Он умер в немецком городе Кассель в 1986 году.
Торги аукциона Харгесхаймер
«Но несмотря на все доказательства, представленные двумя немецкими докторами наук, требовавшими реституции нашей иконы, аукционный дом Харгесхаймер не пошел нам навстречу. Торги были назначены на 9 и 10 ноября, – вспоминает Сергей Брюн. – Я в отчаянии написал Ольге Борисовне Любимовой – министру культуры РФ. Она откликнулась моментально. Они сработали с МИДом с такой скоростью, что даже в условиях санкций икона была снята в самый разгар торгов, взлетев только с одной ставки на 80 тысяч евро».
Вскоре после этого в приемной директора Новгородского музея раздался телефонный звонок: Сергея Павловича любезно приветствовала владелица аукционного дома, засвидетельствовав живую заинтересованность в том, чтобы Волотовская икона возвратилась в Россию. Но за свое содействие она запросила баснословную сумму. «Сьюзан Харгесхаймер для меня навсегда останется женщиной, которая хотела под благовидным предлогом обогатиться на трофеях нацистов», – прокомментировал Сергей Брюн.
Принятие решения
Невозможные условия, предложенные г-жой Харгесхаймер, поставили руководство музея перед очередной дилеммой: обратиться в Международный суд или же пойти по какому-то другому пути выкупа. Опасаясь риска, что даже в случае успеха в суде Евросоюз может отказаться возвращать Волотовское «Распятие» в условиях санкций, попечительский совет Новгородского музея-заповедника принял решение выкупить икону через третьи страны. Был найден посредник, выбран посланник и построен маршрут.
Но одиссея на этом не закончилась: «Евросоюз попытался препятствовать этому плану, установив договоренность с третьей страной, через которую икона должна была ехать в Россию, чтобы ее не пропустили на таможне, – рассказывает Сергей Брюн. – И нам пришлось сделать непредвиденную остановку. О дальнейшем пока мы говорить не можем, но икона, резко развернувшись с начертанной траектории, всеже прибыла в Москву».
Спустя восемьдесят лет Волотовская икона наконец вернулась в Великий Новгород. На последнем отрезке ее долгого путешествия ее сопровождали генеральный директор Новгородского музея-заповедника Сергей Павлович Брюн и художник-реставратор Юрий Юрьевич Александров. «Мы с ним первыми тащили, открывали, смотрели. Поверить не могли красоте живописи: одно дело – видеть ее на фотографии, совсем другое – оригинал. Пронзительность, лаконичность, изящнейшая графика – это абсолютно шедевр», – поделился своими впечатлениями Сергей Брюн.
Новая жизнь «Распятия»
Стоит отдать должное бережливости о. Фолькеля, завладевшего «Распятием» в военные годы, а также и его преемников: икона была передана в руки новгородских реставраторов в практически нетронутом состоянии – такой же, какой она была до войны. Разве что на ней появился легкий слой копоти.
Однако главная проблема, возникшая перед специалистами, была связана с технологической ошибкой в подборе древесины, которую допустил мастер-иконописец и из-за которой деревянная основа иконы начала искривляться очень рано. Из-за деформации между досками на оборотной стороне иконы образовалась большая трещина шириной почти в сантиметр. Попытки скрепить прогибающиеся доски предпринимались уже с XVI века, в частности, была установлена металлическая кованая скоба из нижней части иконы.
Художнику-реставратору предстояло обновить систему креплений и восполнить разросшуюся трещину при помощи древесной вставки. «Достаточно сложная была операция, пришлось серьезно поработать, – отмечает Юрий Александров. – Были восполнены мелкие утраты, в частности, отверстие от личинок жука-точильщика, а также была укреплена древесина в нижней части иконы, где появились признаки гниения».
На настоящий момент техническая реставрация иконы полностью завершена. Теперь необходимо лишь удалить старый реставрационный лак, нанесенный реставратором Давыдовым еще в 1930-е годы, выполнить тонировки левкаса – специального грунта, используемого иконописцами и реставраторами, в частности, при восполнении утраченных участков живописи – и покрыть икону новым лаком. Последние этапы восстановления она скоро пройдет вместе с остальными пятью Волотовскими иконами, а пока что, до конца июля, ее можно увидеть на выставке «Восстает во славе…» в Музее архитектуры им. А.В. Щусева.
Наира Кочинян
Изображение на обложке: Музей архитектуры имени А.В. Щусева
