У такого явления, как потепление климата, много последствий. И о самых серьезных из них мы уже поговорили в статье про глобальное потепление. Но помимо подъема уровня океана и опустынивания южных земель, у изменений климата есть и еще один не вполне очевидный аспект: в северных широтах появляются возбудители экзотических болезней, которые раньше встречались только в тропиках.
Они идут на Север
Говорит кандидат географических наук, старший научный сотрудник кафедры биогеографии Географического факультета МГУ Варвара Миронова: «Мы специально занимались московским регионом в отношении малярии, мы занимались югом Европейской части в отношении лихорадки Западного Нила, мы занимались дирофиляриозом по европейской части России. По результатам всех этих исследований отчетливо видно: климат стал более благоприятным для трансмиссивных инфекций. Плюс ко всему из-за того, что температуры подросли, скорость развития возбудителей в переносчиках тоже увеличилась».
Немного поясним медицинскую терминологию. Трансмиссивные инфекции – заразные болезни, возбудители которых передаются кровососущими членистоногими, среди которых большую роль играют комары. На них приходится более 17% всех случаев инфекционных заболеваний на планете. Для развития возбудителя в организме переносчика обычно требуется более высокая температура, чем для жизнедеятельности переносчика. То есть чтобы комар смог переносить возбудителей таких болезней, как тропические лихорадки, малярия, филяриатозы, недостаточно просто температуры выживания комара. Она должна быть выше. Именно поэтому севернее (в Южном полушарии – южнее) определенной климатической границы переносчики инфекций становятся безопасными, так как возбудители в них созреть не успевают. То есть комары в Подмосковье просто не могут переносить тропические болезни. Однако вместе с потеплением климата эта граница сдвигается.
Несколько примеров из области статистики. В 2024-м году экзотическая лихорадка Западного Нила зафиксирована в 22 регионах России, показатель заболеваемости превысил среднестатистический на 13%. Это все еще 0,08 случая на 100 тыс. населения, но уже понятно, что цифры будут расти. Болезнь же эта опасна: из 59 выявленных в Татарстане случаев лишь в одном не потребовалась госпитализация. Наиболее уязвимы регионы юга европейской части России – Волгоградская, Астраханская, Саратовская, Ростовская области. Вирус добирается и севернее: специалисты в Москве регулярно находят культуру вируса в объектах городской среды – экскрементах животных, трупах птиц и так далее. Птицы сами по себе переносчиками этой болезни не являются, но на них (и в них) активно путешествуют членистоногие.
Отмечается распространение на север и переносящих энцефалит клещей. Ранее в европейской части случаи энцефалита после укусов фиксировались как максимум на юге Архангельской области. Далее на севере клещей не было. К сожалению, в России в последнее время очень мало исследуется современное распространение иксодовых клещей, а имеющиеся данные часто бывают противоречивыми, так что расширение опасной зоны может стать неприятным сюрпризом.
Налицо и рост числа случаев лихорадки денге – тропической болезни, которая до 1940-х годов в Европе вообще была практически неизвестна. Пришла лихорадка из Юго-Восточной Азии и очень быстро распространилась по миру. В Европу она попала с волнами небывалой жары, которая фиксируется теперь уже почти каждый год. Так, летом 2024-го года средняя температура превышала аналогичный показатель в доиндустриальную эпоху уже на 2,3 градуса.
Ранее заразившийся в Азии человек просто не мог передавать болезнь европейским комарам, а тем самым и людям: вирус просто не переживал этот цикл. Но жара дала ему больше времени и позволила инфекции укорениться там, где она раньше погибала. В России случаи лихорадки денге пока единичные и только завозные, поскольку от человека к человеку болезнь не передается. Но переносчики у нас уже есть.
Кровососущие начинают и… выигрывают?
Важно понимать, что для возбудителей болезни характерна приспособленность к переносчику. Далеко не каждый комар или клещ может передавать болезнь. Скажем, есть более 50 тысяч видов клещей, но энцефалит передают два основных вида – таежный и лесной клещи. То же самое и с комарами. Тропические вирусные болезни распространяются в первую очередь через эволюционно приспособленных к этому тропических комаров Aedes aegypti и Aedes albopictus. Наш родной Culex pipiens, комар-пискун – тоже не ангел с крылышками, на нем могут путешествовать, например, японский энцефалит и птичья малярия. Последняя совершенно смертельна для пингвинов, не имеющих никакой резистентности к ней, но до последних климатических изменений пискуны и пингвины в одних и тех же экосистемах не пересекались. Если пересекутся – жди беды.
Что же до тропических комаров, то они были завезены в Америку из Африки во времена работорговли. Насекомые прекрасно интродуцировались в теплом влажном климате американского Юга. В качестве оружия, прихваченного с родины, у комаров был вирус желтой лихорадки, наделавший на американском континенте немало бед, особенно в XIX веке. Например, крах первой попытки строительства Панамского канала во многом был связан именно с эпидемией этой болезни, вспыхнувшей среди строителей.
Переносят комары и лихорадку чикунгунью – восточноафриканскую болезнь, эндемичную для региона и много веков никуда за его пределы не распространявшуюся. Но в 2005–2006 годах неожиданно началась ее эпидемия по глобальному Югу. Переносчиком всюду выступал инвазионный Aedes albopictus – азиатский тигровый комар. Первые случаи были зафиксированы на островах Реюньон и Маврикий. Далее эпидемия начала распространяться на восток через Сейшелы и Мальдивы в Индию, дошло до туристического Бали, откуда путешественники начали развозить вирус по миру, сделав эпидемию из региональной почти глобальной. Интересно, что одной из зон риска во время эпидемии оказались блюдца со стоячей водой под цветочными горшками – идеальное место для развития комариных личинок. Когда комары альбопиктусы стали настоящим бичом в Сингапуре, пришлось провести целую просветительскую компанию, разъясняющую, что растения надо просто поливать, не допуская образования стоячей воды. В результате популяция опасных насекомых пошла на убыль.
«Альбопиктус имеет способность выплаживаться где угодно, в любой консервной банке, главное, чтобы была вода, – рассказывает Варвара Миронова. – В данном случае он путешествовал в отработанных автомобильных покрышках. Не все бедные страны имеют возможность их перерабатывать – они экспортируют покрышки туда, где такие технологии есть. В покрышках есть полости, там скапливается вода – и личинки комара переезжают с континента на континент. Так он появился на Гавайях, потом в континентальных Соединенных Штатах, потом в Европе».
Наличие переносчика еще не означает, что данная популяция обязательно разносит инфекцию. Большинство укусов лесных клещей безобидны, так же и с комарами. Но стоит возбудителю попасть к подходящему носителю – жди беды. Когда в 2007-м году на севере Италии, в районе Равенны, случилась эпидемия непонятной лихорадки, никто не понимал, что происходит. Только специалисты эпидотряда из Европейского центра по борьбе с инфекционными болезнями диагностировали чикунгунью, а заодно обнаружили в местном водоеме огромное количество альбопиктуса. Вскоре нашелся и источник заболевания. Это был один-единственный человек, который приехал из Западной Индии. Альбопиктусы в Равенне уже были, а чикунгуньи не было. Потом турист ее привез, и пазл сложился: вирус и носитель нашли друг друга.
Тигровый комар очень агрессивен – не сравнить с пискуном. Но если малярийные комары – анофелесы – у нас уже почти повсеместно, то тигровые – все еще экзотика. Однако в Краснодарском крае, в районе Большого Сочи, они уже есть. Передача инфекций с ними не отмечена, но популяция терпеливо ждет своего доброго туриста. Так что, если в поездке или даже в родном регионе увидите комара с полосатой черно-белой расцветкой (как майка футбольного судьи) – убейте или уйдите.
Освоение севера
Северные земли традиционно считаются почти безопасными эпидемиологически. Сознательные граждане, как правило, прививаются перед полетом в Африку, но не перед путешествием в Норвегию или на Таймыр. Однако не исключено, что и тут ситуация изменится. Так, в вечной мерзлоте Якутии были обнаружены самые большие в мире вирусы – в 15 раз длиннее пресловутого коронавируса SARS-CoV-2. Такие вирусы обнаружены и в почвах Земли Франца-Иосифа. Известно, что эти или им подобные подобные вирусы-гиганты поражали ископаемых животных, но представляют ли они угрозу сейчас – неизвестно.
Здесь же, как говорит Варвара Миронова, уместно вспомнить и вспышки сибирской язвы в Якутии и на Ямале – возбудитель болезни Bacillus anthracis оказался вполне жизнеспособным после нескольких десятилетий, проведенных в вечной мерзлоте. Когда захоронения погибших животных разморозились из-за потепления, бактерии вновь принялись за свою разрушительную работу.
Еще один пример. Сотрудники экспедиции «Арктического плавучего университета» в высокоширотную Арктику, на архипелаги Земля Франца-Иосифа и Новая Земля, в следах жизнедеятельности песцов с острова Гукера обнаружили бактерии Escherichia marmotae. Глава Комиссии по экологии Общественной палаты России Елена Шаройкина рассказывает в своем Telegram-канале:
«Эти эшерихии, родственницы известной всем кишечной палочки, ранее встречались только в Тибете, в высокогорье, в структуре микробиоты сурков, а по генетическим характеристикам они близки к штаммам микробиоты европейских диких кабанов. Специалисты полагают, что бактерии попали на северные острова с перелетными птицами – таким образом, мы имеем дело с инвазивным патогеном.
Найдены на островах и бактерии рода иерсиний, к которым принадлежит и возбудитель чумы. Ученым также предстоит понять, как эти микроорганизмы оказались на суровом Севере и какую угрозу представляют».
Что мы о них знаем?
Некоторые из болезней, о которых шла речь выше, например, малярию, у нас в стране умеют неплохо диагностировать и лечить. Ее практически победили в Советском Союзе, но российские врачи вновь столкнулись с малярией в конце 1990-х годов. После вывода советских войск из Афганистана там из-за падения общего уровня жизни и снижения качества медицинских услуг началось стремительное распространение малярии. Афганские беженцы привезли болезнь в Таджикистан, а трудовые мигранты оттуда – в Россию. То, что у нас появилась афганская малярия, конечно, плохо, но то, что у врачей теперь есть навыки ее лечения – хорошо. Хотя, как свидетельствуют примеры, которые мы приведем чуть дальше, этих навыков не всегда достаточно.
Так, в 2021-м году российские туроператоры решили освоить новое направление и стали активно работать с турами на остров Занзибар, лежащий у юго-восточного побережья Африки. Большинство привычных турмаршрутов в связи с пандемией были перекрыты, и россияне с энтузиазмом восприняли новинку на туристическом рынке. Занзибар, хоть и близок к африканскому континенту, обладает собственной экосистемой, и по малярии, например, практически безопасен. Но он входит в государство Танзания, а континентальная часть страны Танганьика, как, впрочем, и вся остальная тропическая Африка, категорически противопоказана не привитым от малярии европейцам. Вакцина от тропической малярии существует, но для краткосрочных поездок не показана, и единственный способ уберечься – принимать таблетки перед поездкой, во время нахождения в стране и сразу после приезда. Однако туристам это либо вовсе не объяснили, либо объяснили плохо. В итоге путешественница из средней полосы России, съездившая на экскурсию на континент, по возвращении в родной город заболела тропической малярией, самой тяжелой разновидностью этой болезни. А лечить ее стали от ковида. Увы, спасти женщину не смогли.
И что же делать?
Совершенно очевидно, что остановить потепление не в человеческих силах, даже если мы в одночасье остановим все заводы и уничтожим весь крупный рогатый скот (два главных источника парниковых газов, на которые человечество может повлиять). Нам уже сейчас ясно, что нужно готовиться к новой реальности. Врачам – изучать инфекции, характерные для регионов, расположенных на 10-15 градусов южнее. Простым смертным – беречь себя, не ходить по лесу полураздетыми, не оставлять стоячую воду и тому подобное.
Михаил Мельников
Изображение на обложке: Freepik
