Представление об ученых как о людях, не знающих страстей, давно ушло в прошлое. Любовь живет в их жизни, как и в жизни каждого из нас. И нередко влюбленные вместе идут к научным открытиям. Всем известен ярчайший пример такого рода — нобелевские лауреаты Пьер и Мария Кюри. Однако он далеко не единственный. И в День влюбленных мы хотим рассказать вам еще несколько историй о большой науке и большой любви.
Вольтер и маркиза дю Шатле
Он был философом, блестящим литератором и энциклопедистом. Она — талантливым математиком и переводчиком. Он — автор знаменитых пьес и язвительный критик религии и абсолютной монархии. Она ввела понятие кубического корня числа и стала первой женщиной, издавшей естественнонаучный трактат под эгидой Французской академии. Аристократка, получившая блестящее образование, и сын нотариуса, буржуа, изучавший право в иезуитском колледже, но отдавший свое сердце науке и перу — их объединяла любознательность и свободолюбие. Они стали едва ли не самой яркой влюбленной парой французского Просвещения: Франсуа-Мари Аруэ, более известный как Вольтер, и Габриэль Эмили Ле Тоннелье де Бретей, маркиза дю Шатле.
Они встретились в 1733 году в одном из модных ученых салонов Парижа. Он был покорен ее разносторонними интеллектуальными добродетелями — от владения иностранными языками до искушенности в натурфилософии, она подпала под очарование его авантюрной, дерзкой натуры и пытливого ума. Un coup de foudre — любовь с первого взгляда, как говорят французы.
К тому моменту Вольтер снискал славу остроумнейшего писателя и памфлетиста, с одинаковой легкостью способного подбирать изящные рифмы и находить неприятности на свою голову. Он успел уже не раз побывать в стенах Бастилии и вернуться из поездки в Англию, где ему пришлось несколько лет скрываться от последствий очередного скандала.
Эмили же состояла в браке с маркизом Флореном Клодом дю Шатле, за которого вышла замуж восемнадцатилетней, в 1725 году. Родив троих детей, она считала свой супружеский долг выполненным и, поддерживая ровные и даже доверительные отношения с законным супругом, заводила романы «на стороне», что было весьма распространено во французских аристократических кругах XVIII века. Ее избранниками, как правило, становились интеллектуалы, разделявшие ее интерес к математике и естествознанию: Алексис Клеро, Пьер де Мопертюи… Но отношения вне брака оставались для мадам дю Шатле лишь мимолетными увлечениями, пока она не встретила Вольтера, связь с которым продлится целых 15 лет.
Союз оказался чрезвычайно плодотворным для обоих. В доме Эмили дю Шатле Вольтер нашел прибежище, когда его преследовали за издание «Философских писем» (1734 г.), в которых он открыто и яростно критиковал монархическую систему во Франции, противопоставляя ее прогрессивному английскому строю. Как ни странно, но Вольтер был к тому времени богаче своей любовницы-аристократки. Именно он дал Эмили деньги на реконструкцию полуразрушенного старого замка, который стал для влюбленной пары общим домом.
Эмили поощряла интерес Вольтера к естественным наукам, вдохновив на создание его opus magnum — многотомной «Энциклопедии», к которой также приложили руку другие знаковые персоны эпохи Просвещения.
Вольтер, в свою очередь, стал для Эмили важным стимулом в работе над переводом на французский язык трудов Ньютона. Она не только перевела труд Ньютона с латыни на французский, но и интегрировала математическую аргументацию английского физика в методику исчисления бесконечно малых величин, созданную Лейбницем и принятую в остальной Европе. Книга была издана в 1759 г., через 10 лет после смерти Эмили, незадолго до кончины ставшей членом Болонской Академии наук. Предисловие к книге написал Вольтер. Несмотря на то, что Эмили умерла при родах ребенка от другого своего любовника, Вольтер горячо оплакивал ее потерю. «Я не только потерял свою возлюбленную, я потерял половину себя самого, душу, созданную для меня, подругу, которую я знал с ее колыбели», — писал он.
Кстати, до сих пор перевод «Математических начал натуральной философии», выполненный мадам дю Шатле, остается единственной французской версией фундаментального труда Ньютона.
Антуан и Мария-Анна Лавуазье
Многие помнят имя Антуана Лорана Лавуазье, который по праву носит гордый титул отца современной химии. Однако в учебниках химии несправедливо обходят вниманием роль его супруги Марии-Анны Пьеретт. Между тем их плодотворный союз стал важным фактором, повлиявшим на развитие химии и естественнонаучного знания в целом.
Антуан Лавуазье родился в 1743 году в Париже. Он получил блестящее образование, изучал право в одном из древнейших столичных университетов, но в конечном итоге сделал выбор в пользу естественных наук. Имя Лавуазье увековечено благодаря ряду его экспериментов, заложивших основы современной химии. Он сформулировал закон сохранения массы и разработал новую систему химической номенклатуры, которая используется до сих пор. Он также опроверг теорию флогистона, предлагавшую ошибочное объяснение феномена горения, открыв химический элемент, названный кислородом, и тем самым внеся значительный вклад в изучение процессов горения и дыхания. Его работа «Элементарный курс химии» стала фундаментальным трудом, определившим развитие науки на десятилетия вперед.
Мария-Анна была значительно младше своего супруга: они поженились в 1771 году, когда ей было всего 13 лет. Несмотря на юный возраст, она не растворилась в тени талантливого супруга, который был на 15 лет старше. Мария-Анна увлеченно изучала химию, физику, математику и иностранные языки, включая английский и латынь, и вскоре стала незаменимым помощником для ученого мужа. Она переводила научные работы с английского на французский, в частности, труды Джозефа Пристли и Генри Кавендиша, вела лабораторные записи, рисовала иллюстрации и даже участвовала в экспериментах. Ее вклад в работы Лавуазье был настолько значительным, что, по мнению некоторых исследователей, Марию-Анну можно справедливо считать соавтором его открытий.
Дом Лавуазье в Париже стал одним из модных светских салонов, где собирались видные ученые и интеллектуалы. Мария-Анна не только организовывала эти собрания, но и активно участвовала в дискуссиях, что было необычно для женщины того времени. Ее интеллект и эрудиция вызывали восхищение у современников. Она также помогала Антуану в его работе в Генеральном откупе (налоговом ведомстве), где он занимался вопросами финансирования научных проектов.
Однако их счастливая и плодотворная жизнь была прервана трагическими событиями Французской революции. Антуан Лавуазье пал среди многочисленных жертв робеспьеровского кровавого террора: его обвинили в коррупции и казнили на гильотине 8 мая 1794 года. Одновременно с ним погиб и отец Марии-Анны, а все ее имущество, включая мебель, посуду и даже научные приборы, было конфисковано. Вскоре аресту подверглась и она сама, однако избежала казни благодаря падению Робеспьера. Несмотря на все злоключения, Мария-Анна смогла организовать издание работ мужа и его сподвижников.
Интересно отметить, что и вторым мужем Марии-Анны стал ученый, физик Бенджамин Томпсон, граф Румфорд, за которого она вышла замуж в 1805 году, отказавшись, однако, сменить фамилию и оставшись мадам Лавуазье. Благодаря ее усилиям в 1805 году были напечатаны «Мемуары по химии», где были собраны основные труды Лавуазье.
Герти и Карл Кори
Будущие Нобелевские лауреаты по физиологии и медицине 1947 года познакомились в 1914 году, когда поступили на медицинский факультет Карлова Университета в Праге. Звали их Герти Тереза Радниц и Карл Фердинанд Кори. Оба происходили из семей, где царила любовь к науке, оба отчаянно стремились к познаниям и открытиям, потому взаимного притяжения им было не избежать.
Отец Герти Отто Радниц был химиком, который изобрел более совершенный метод рафинирования сахара и стал генеральным директором сахарного завода в Богемии. Ее мать Марта также была очень интеллектуально развитой женщиной и дружила с Францем Кафкой, а дядя Герти был профессором педиатрии.
Изначально родители не направляли дочь в сторону научной карьеры, но когда в 16 лет девушка поняла, что хочет стать врачом, они ее поддержали. После надомного обучения и гимназии Герти не хватало знаний по ряду предметов, но она смогла за год освоить 8-летний курс латыни и 5-летний курс по естественным наукам и математике!
Карл Кори свое «начальное научное» образование получил еще на морской биологической станции в Триесте, которую возглавлял его отец Карл Исидор Кори, один из ведущих зоологов и биологов морской среды в Европе. По линии матери в его роду также было немало ученых: прадед Вильгельм Липпих был анатомом в университете Падуи и профессором в Вене; дед Фердинанд Липпих — профессором математической физики в Немецком институте в Праге, внес значительный вклад в теоретическую физику и разработал прецизионный поляриметр; дядя Фридрих Липпих занимал должность профессора химии в Праге.
Герти сразу привлекла Карла: «Она была такой же студенткой, молодой женщиной, которая обладала шармом, жизненной силой, интеллектом, чувством юмора и любовью к открытиям, качествами, которые сразу же привлекли меня». Романтические чувства оказались взаимными и крепкими, их не удалось разрушить даже Первой мировой войне, когда Карла призвали на фронт. Немаловажную роль сыграло то, что молодые люди стали единомышленниками в исследовательской работе, их объединяли общие научные интересы. В 1920 году они оба окончили университет, поженились и переехали в Вену. К сожалению, уже тогда в Австрии стали нарастать антисемитские настроения, и Карл, опасаясь за жену, этническую еврейку, принял предложение эмигрировать в США.
В 1922 году Кори переехали в Буффало и полностью посвятили себя исследовательской работе в Нью-Йоркском Институте Росвелл-Парк. Неожиданно помехой стала корпоративная политика института: вызвав Карла на беседу, руководство сообщило, что сотрудничество мужа и жены в одной организации противоречит американским традициям. Не задумываясь, Кори отказался от дальнейшей работы в институте, а пара переехала в Сент-Луис и была приглашена в медицинскую школу при Вашингтонском университете.
Вместе супругам удалось сделать ряд очень важных открытий, касающихся обмена глюкозы и гликогена в организме. Например, они открыли метаболический путь, помогающий организму непрерывно обеспечивать клетки энергией: накопившаяся при интенсивных сокращениях мышц молочная кислота транспортируется в печень и преобразуется в глюкозу, которая вновь служит источником энергии. Сегодня этот цикл известен как Цикл Кори.
Супруги Кори установили механизм действия инсулина — гормона, благодаря которому глюкоза усваивается клетками и служит источником энергии.
Затем пара открыла трехэтапный путь биосинтеза гликогена из глюкозы, раскрыв его химическое строение. В 1936 году им удалось синтезировать in vitro глюкозо-1-фосфат (позднее названный «эфиром Кори»), а в 1944 году – и сам гликоген.
В 1947-м Кори получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытие каталитического превращения гликогена». Вдвоем Герти и Карл прочли и свою Нобелевскую лекцию 11 декабря 1947 года. Герти стала первой женщиной, получившей премию в этой категории.
Эти открытия ученых перевернули представления медиков о серьезном заболевании — диабете, и легли в основу разработки новых эффективных методов лечения. Поразительно, что Кори совершили их в своей крошечной лаборатории в Вашингтонском университете площадью всего в 2,3 квадратных метра. В 2004 году она была объявлена Национальным историческим памятником США.
Последние 10 лет жизни Герти Кори болела миелосклерозом — неизлечимым заболеванием, при котором разрушается костный мозг, из-за чего ей часто требовались переливания крови. Все это время Карл Кори был рядом с супругой и трогательно ухаживал за ней. Герти умерла в 1957 году. На ее похоронах Карл со слезами на глазах слушал магнитофонную запись голоса супруги.
Мэй-Бритт и Эдвард Мозер
Как мозг человека и других живых существ ориентируется в пространстве? Ответ на этот вопрос человечество получило тоже благодаря исследовательскому тандему супружеской пары ученых — Мэй-Бритт и Эдварда Мозера.
Эдвард Мозер родился в 1962 году в лютеранской немецкой семье. Его детство и ранние школьные годы прошли в норвежском городке Харэйд, где обосновались семья после того, как отец Эдварда, строитель оргАнов из-под Франкфурта, переехал в Норвегию. Уже с ранних лет мальчик демонстрировал тягу к познанию, интересовался книгами, собирал гербарии, коллекционировал фрагменты горных пород, с помощью набора юного химика проводил эксперименты. Родители всячески поддерживали его: на каникулы возили его в Зенкенбергский музей естественной истории во Франкфурте и доставали редкие книги по астрофизике в университетском книжном магазине в Тюбингене.
Тягу к знаниям подкрепила средняя школа, где все учителя — как по естественным, так и по гуманитарным наукам — стремились привить детям любовь к своим предметам. Она находилась в городе Ульстейнвик, и там учились школьники со всех близлежащих островов. На занятиях по математике, химии и физике Эдвард впервые встретил Мэй-Бритт Андреассен – свою будущую жену и соратницу.
Мэй-Бритт была старшим ребенком в семье плотника и домохозяйки. Но ее мама, которая когда-то мечтала изучать медицину, с детства поощряла девочку хорошо учиться. Она рассказывала Мэй-Бритт истории, герои которых располагали очень скромными ресурсами, но достигли многого благодаря своим уму и знаниям.
Увы, в средней школе будущие ученые учились в разных классах, поэтому застенчивому от природы Эдварду не удалось близко подружиться с Мэй-Бритт.
Вновь молодые люди встретились на улице Карла Юхана в Осло в 1983 году. Эдвард только вернулся со службы в армии, где провел полтора года, и собирался приступить к учебе в университете Осло, а Мэй-Бритт уже полтора года как была студенткой бакалавриата. Девушка предложила показать новичку университет. В разговоре Эдвард и Мэй-Бритт выяснили, что оба, несмотря на тягу к науке, не могут определиться, с чем именно хотят связать свою научную жизнь. Помог случай: Эдвард накануне прочел книгу Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений», и тема психологии, того, как устроен мозг человека, чрезвычайно заинтересовала их обоих. Недолго думая, молодые люди записались на годичный курс по психологии.
Дружба и общая страсть к науке вскоре переросла в романтический и профессиональный тандем. В 1984 году пара обручилась в поездке на Килиманджаро, а в 1985 – поженилась.
Одновременно с этим после курса по психологии Мозеров стал интересовать вопрос о связи психологии и физиологии. Так они подошли к научному полю, где впоследствии сделали свое нобелевское открытие – нейрофизиологии.
В конце 1980-х Мозеры под руководством Пера Андерсена, нейробиолога и пионера исследования нейронных путей, связанных с памятью, исследовали, как дорсальный и вентральный гиппокамп (отделы головного мозга) влияют на ориентацию в пространстве у крыс. Тогда они и приблизились к открытию «нейронавигатора», установив, что вентральный гиппокамп содержит структуры, отвечающие за навигацию. Этому была посвящена общая диссертация Мозеров, защищенная в 1995 году. Вдохновленная, пара продолжила исследования встроенной системы навигации мозга вместе с другим коллегой — Джоном О’Кифом, и в 2005 году ученым удалось открыть нейроны решетки в энторинальной коре головного мозга млекопитающих. В 2014 году ученые получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине — «за открытие системы клеток в мозге, которая позволяет ориентироваться в пространстве».
Нобелевская премия — не единственная совместная награда четы Мозеров. Также на их счету премия Андерса Яре по медицине (2011), нейронаучная премия Перла−UNC (2012), премия Луизы Гросс Хорвиц (2013, также с Джоном О’Кифом), Премия Кёрбера (2014) и медаль Онсагера (2017). А наряду с исследованием систем навигации мозга Мозеры в 2002 году создали Центр биологии памяти, а в 2007 году — Институт системной неврологии Кавли.
Но в 2016 году пути Мэй-Бритт и Эдварда разошлись: пара объявила о расставании, не распространяясь о причинах. Как знать, может, устали друг от друга за годы долгой совместной научной работы? Как бы то ни было, их общий вклад в науку сложно переоценить.
Наира Кочинян, Вера Радвила
Изображение на обложке: Freepik
