Страна простилась с академиком Владимиром Фортовым
Уход В.Е.Фортова из жизни отозвался болью в сердцах множества людей. Слово — коллегам и товарищам Владимира Евгеньевича.
Геннадий Месяц, академик РАН:
Это колоссальная потеря для науки. Владимир Евгеньевич возглавлял много научных направлений, у него была прекрасная школа.
Помню наше знакомство: на одной из конференций он вступил в дискуссию и стал довольно резко критиковать некоторые мои положения. Позже я понял, насколько это талантливый и прямолинейный человек, и мы подружились.
На его президентство в РАН выпало тяжелое время, когда был принят закон, связанный с реформированием Российской академии наук. Изначальный вариант закона являлся абсолютно неприемлемым, так как означал ликвидацию Академии. Благодаря усилиям и настойчивости Фортова, а также мобилизации ученых были внесены важные поправки в закон, и РАН удалось сохранить.
Я уверен, что Владимир Евгеньевич войдет в историю отечественной науки как человек исключительно преданный своему делу, как крупнейший ученый, много сделавший в своих областях знания.
Юрий Балега, вице-президент РАН, академик РАН:
Владимир Евгеньевич — человек широчайшего научного кругозора в области физики, техники и точных наук в целом. Он знал все, что происходит в мире в физике высоких энергий, написал потрясающую монографию на эту тему.
Фортов — великий человек, который вынес на своих плечах страшную ношу, связанную с реорганизацией Академии наук. Я помню его в те тяжелые дни, когда институты были переданы из РАН в Федеральное агентство. Владимир Евгеньевич мужественно боролся за то, чтобы не потерять вместе с институтами всю российскую науку. Это человек исключительного мужества и силы духа.
Владимир Иванов, заместитель президента РАН, член-корреспондент РАН:
Мне довелось работать с Владимиром Евгеньевичем почти четверть века. Он как минимум дважды спасал нашу науку. В первый раз, когда был в 1996 году назначен вице-премьером Российской Федерации — председателем Госкомитета по науке и технологиям. Это был очень сложный период: после распада СССР в науке интенсивно развивались негативные процессы — уменьшалось финансирование, уходили квалифицированные кадры, не обновлялось оборудование. Команде под руководством Фортова удалось кардинально изменить отношение государства к ученым и наполнить научный бюджет. Важным направлением его деятельности того периода стало развитие научного потенциала в регионах и прежде всего наукоградов.
Второй раз Владимир Евгеньевич в полной мере использовал на благо науки и академии свои интеллектуальные, дипломатические и волевые качества, будучи президентом РАН в 2013 году, когда правительство выступило с инициативой ликвидации академии. При поддержке научного сообщества Фортову удалось предотвратить катастрофу и отстоять многие позиции.
Лучшим памятником академику Фортову стало бы восстановление статуса Российской академии наук как высшей научной организации страны.
Валерий Рубаков, академик РАН:
С Владимиром Евгеньевичем я познакомился еще до того, как он стал президентом РАН. А совсем близко с ним взаимодействовать довелось в сложнейшее время, когда происходили реорганизация Российской академии наук и полное изменение ее статуса в 2013 году. В то время Фортов проявил мудрость и абсолютное понимание ситуации. Он изо всех сил боролся за отечественную науку, за Академию наук.
В целом он был замечательным человеком, очень мощным и сильным (настоящая глыба!), со всех сторон позитивным. Когда речь шла о каких-то нападках на РАН, российскую науку, Фортов стоял грудью, защищая своих, причем даже после того, как перестал быть президентом Академии. Нам будет сильно не хватать его мощи, его мудрости и понимания.
Григорий Трубников, академик РАН:
Владимир Евгеньевич был выдающимся, необыкновенно разносторонним человеком во всех смыслах, личностью огромного масштаба, наделенной многими талантами. Он был совершенно несгибаем, всегда держался уверенно и вдохновлял своей силой. Настоящий миссионер, столп российской науки.
Его научная работа в Черноголовке и эксперименты, которыми он руководил до последних дней своей жизни, опережали время. Владимир Евгеньевич всегда оставался на связи и для студента, и для министра. Успевал уделять время каждому, делился частичками своей души.
Валерий Фальков, министр науки и высшего образования:
Ушел из жизни большой ученый, внимательный наставник, мудрый учитель и невероятно талантливый человек. Больше всего меня подкупали в нем простота, искренность и человечность. К нему можно было обратиться по самому сложному вопросу.
Как любой уникальный и оригинальный человек, имеющий свою собственную точку зрения на все, что происходит, Владимир Евгеньевич далеко не всем нравился, но это был человек целостный, умеющий последовательно отстаивать свою точку зрения. И всей своей жизнью он это продемонстрировал.
Михаил Пальцев, академик РАН:
Фортов — один из тех, кто мог сказать правду на любом уровне. Все последние 30 лет борьба за сохранение науки в России, за ее развитие связаны с именем Фортова. То, что реформа 2013 года полностью не разрушила Академию наук, — заслуга Владимира Евгеньевича.
Он был очень яркой личностью. Пересекал Атлантику, огибал мыс Доброй Надежды, высаживался на Северном полюсе, ходил на Южный. Во всех отношениях выдающийся человек и как личность, и как ученый, и как руководитель.
Юрий Оганесян, академик РАН:
Он всегда смотрел на проблему, в том числе на научную, с необычной стороны. В этом состояла его особенность — некий внутренний голос, который отличал его от большинства других людей.
Он сделал очень много для Академии и российской науки. Поддерживал молодых ученых, с которыми при этом держался на равных. Приятно было за ним наблюдать, когда он разговаривал с ними, отвечал на вопросы.
Олег Петров, директор Объединенного института высоких температур РАН, академик РАН:
С начала 2000-х благодаря ключевой роли Владимира Евгеньевича пошел процесс объединения нашего института, и сегодня это крупнейший научно-исследовательский центр.
Владимир Фортов сформировал не только институт, а целое научное направление — фундаментальные основы энергетики будущего. Сюда вошли классические работы, которые были поставлены основателями института: физика высоких плотностей энергии, любимая Владимиром Евгеньевичем, лазерная физика. И все это позволило сделать институт ведущим научным центром.
Владимир Фортов делал все, чтобы в институт приходила молодежь. Сегодня в институте 40% — молодые ученые. Он проявлял колоссальный интерес и невероятное любопытство ко всему новому. Работал «эффект Фортова», когда кто-либо из сотрудников радостно приходил сообщить ему, что получен такой-то результат, Владимир Евгеньевич принимал это достижение за точку отсчета. Следующий результат должен был быть выше того, что уже достигнуто.
Академик Фортов сыграл колоссальную роль в издании уникального труда — Энциклопедии низкотемпературной плазмы, аналогов которой не было, нет и не будет. Все, что он делал, было уникальным.
Игорь Каляев, академик РАН:
Владимир Евгеньевич Фортов всегда был нацелен на достижение высочайших вершин во всех сферах своей многогранной деятельности. Многие вспоминают «пик Фортова» — увеличение финансирования академической науки в стране на 80% в бытность его министром и вице-премьером правительства. Но дух покорителя вершин, присущий Владимиру Евгеньевичу, проявлялся не только в его научной и государственной деятельности, но и во всех других делах, которыми он занимался, в том числе в спорте и экстремальным путешествиях.
Он очень любил море и горы. Я думаю, что именно эти две стихии во многом определили и закалили его характер, поскольку море и горы не терпят слабых.
Близко я познакомился и подружился с Владимиром Евгеньевич именно на почве экстремальных путешествий. Мы вместе совершили путешествие к Эвересту, в котором, несмотря на все трудности, связанные с огромной высотой, горной болезнью, проявились все самые лучшие человеческие качества Владимира Евгеньевича: с одной стороны, — его целеустремленность, нацеленность на достижение результата, а с другой, — неиссякаемый оптимизм и трогательная забота о товарищах.
Для всех нас Владимир Евгеньевич Фортов — это Эверест в науке и в жизни. Считаю необходимым одну из вершин на Кавказе, который он очень любил, назвать его именем. Это будет достойный памятник великому человеку.
Марина Аствацатурян, научный журналист:
Я не помню случая, чтобы Владимир Евгеньевич отказал в интервью или комментарии, — всегда находил время! Ему можно было спокойно звонить по мобильному, и он звонил — сам, безо всяких секретарей, когда возникала необходимость.
Сегодня мне хочется назвать его невыносимым оптимистом. Он верил в свои силы, в силу разума и логики, когда все вокруг рушилось и всем было ясно, что набирающее обороты злодейство камня на камне не оставит от фундаментальной науки, да вообще от нашей науки. Как-то я случайно встретила Владимира Евгеньевича в очередной очень непростой для него момент, спрашиваю: «Как вы, Владимир Евгеньевич?» «Да вот, большой палец болит», — говорит. Я — участливо: «А в чем дело, к врачу ходили?» «Да нет, палец болит, потому что я устал всем его показывать». И делает жест «большой палец вверх» — все, мол, прекрасно.
Соболезнования в связи с кончиной Владимира Фортова поступили от Президента России Владимира Путина, представительства Европейского союза в Российской Федерации, Европейской академии наук и искусств, Королевской инженерной академии Великобритании, Национальной академии наук США, Национальной инженерной академии США, Пагуошского движения ученых, Национальной академии Белоруссии, Национальной академии наук Казахстана, Академии наук Молдавии, Института прикладной физики и вычислительной математики Финляндии, Комиссии Российской Федерации по делам ЮНЕСКО, других лиц и организаций.
Нет комментариев