Мир на троих. Судьба многих стран и народов решилась на Ялтинской конференции

18.07.2020

Достаточно одного взгляда на знаменитую фотографию — и понимаешь, о чем пойдет речь дальше. Февраль 1945 года. В креслах у стен Ливадийского дворца — лидеры трех союзных стран: И.Сталин, Ф.Рузвельт, У.Черчилль. Экспозиция, открывшаяся 14 июля в Росархиве, называется «Сталин — Рузвельт — Черчилль: совместная борьба с нацизмом». Рассказывает ее научный консультант, профессор МГИМО Владимир ПЕЧАТНОВ:
— Выставку, посвященную конференции глав правительств трех союзных держав для выработки основных принципов общей политики и послевоенного устройства мира, организовал Росархив вместе с десятком музеев, отечественными и зарубежными архивами (архивы Рузвельта и Черчилля). 230 экспонатов: документы, карты военных действий, факсимиле переписки лидеров «большой тройки». И исторический телефонный аппарат, установленный в кабинете Сталина в Тегеране.

— Есть ли в экспозиции новинки?

— Да, их много. И прежде всего переписка лидеров. Особый интерес представляют правленые ими черновики. В первую очередь, конечно, сталинские — редактором вождь был хорошим. Очень тщательно работал над текстом, иногда кардинально меняя его смысл. В послании Черчиллю от 27 ноября 1942 года он заменяет предложенную Молотовым критику сделки американцев с адмиралом Дарланом — командующим войсками вишистского правительства Франции в Северной Африке — на комплимент американцам: «Военная дипломатия должна уметь использовать для военных целей не только Дарланов, но и черта с его бабушкой». Впервые представлены рабочие материалы, связанные с поставками по ленд-лизу: справки о получении и состоянии военной техники, других товаров. Интересен отчет правительственной закупочной комиссии, которая базировалась в Вашингтоне.

— Как удалось советской стороне организовать и провести конференцию?

— Известно, что союзники не сразу согласились на встречу в Ялте, мол, слишком далеко. Рузвельту не хотелось добираться туда со множеством пересадок. Черчиллю все равно было куда лететь, но Ялта ему тоже не нравилась: и время года неподходящее, и само разрушенное войной место. Но Сталин сумел настоять на своем — ему было важно выступить в роли хозяина и принять союзников на своей территории. Сломить сопротивление Рузвельта ему удалось только с помощью «мягкого» шантажа. Когда Рузвельт, упершись, отказался ехать в Крым, Сталин сказал: «Хорошо, тогда я пошлю на встречу моего первого зама В.Молотова». И Рузвельту пришлось согласиться.
Конференция продолжалась с 4-е по 11 февраля. Размещались делегации в разных местах. Сталин жил в Кореизе, между резиденциями США и Англии. А проходили заседания в Ливадийском дворце, где помещалась американская делегация. Экспозиция рассказывает, какие гигантские усилия приложила советская сторона, чтобы достойно провести встречу. Дворцы основательно отремонтировали. Обстановку для них свозили из разных мест. Самолеты приземлялись на аэродроме в Саки, и груз перегружали на машины. (Американской и британской делегациям, чтобы доставить все необходимое, потребовались 25 самолетов.) Между дворцами и внутри них установили секретную связь. (Сталин на коммутаторе значился под фамилией Иванов.) Конференцию охраняли и с воздуха, и с моря, а на суше сосредоточили отборные части войск НКВД. Но все прошло без осложнений.

— Какие цели ставили лидеры, чего конкретно добивались?

— Проходила конференция на пике сотрудничества союзных держав. Обсуждались заключительный этап войны и основы послевоенного мироустройства. У каждой стороны были приоритеты. Сталин хотел заручиться согласием союзников на расширение сферы влияния СССР в Центральной и Восточной Европе — своего рода заслон из дружественных стран. И ему это удалось даже по самому сложному вопросу о границах Польши и созданию временного правительства. Для Рузвельта очень важно было добиться, чтобы СССР вступил в войну с Японией и поддержал проект создания ООН. Сталин ответил положительно и выдвинул свои требования: вернуть СССР южную часть Сахалина, получить права на владение железными дорогами в Манчжурии, портом Дальний и крепостью Порт-Артур. Курилы отходили к СССР.

Черчилль рассчитывал усилить свою роль в решении польского вопроса и сохранить в зоне влияния Грецию, а также обезопасить коммуникации с Индией (через Средиземное море и Суэцкий канал). Для английского лидера важно было укрепить позиции Франции, чтобы в послевоенной Европе она служила противовесом СССР, и он всячески содействовал возвращению ей статуса великой державы. Ему это удалось: Франция получила свою зону оккупации Германии и место в Союзном контрольном совете.

— Что известно о личных отношениях лидеров?

— К 1945 году у союзников уже был опыт личных встреч. Все вместе они виделись в Тегеране (1943 год). Черчилль дважды летал в Москву: в 1942-м — объяснять, почему нельзя открыть Второй фронт, в 1944-м — обсуждать польский вопрос и Балканы. Так что у английского лидера был опыт общения со Сталиным. И Рузвельта это беспокоило: он тоже рассчитывал наладить с вождем личные отношения. Возникло даже что-то вроде ревности. У Рузвельта, человека обаятельного, был дар манипулирования людьми. Он пытался установить личные отношения со Сталиным, поскольку понимал, что послевоенный мир во многом зависит от главы СССР.

Черчилль, судя по документам и воспоминаниям, был человеком эмоциональным, склонным к перепадам настроения: от депрессии к эйфории и наоборот. Иногда это проявлялось в переписке с главой СССР. Не особо стесняясь в выражениях, он мог в своем кругу назвать хозяина Кремля «варваром», «крестьянским сыном» и т. д. Потом отходил, понимая, что переборщил. И часто делал комплименты вождю за его военные успехи. Ведь он в отличие от премьера был верховным главнокомандующим, и Черчилль ему завидовал. Поэтому, когда Сталин иногда хвалил военные успехи англичан, премьер просто млел от гордости, называл его великим человеком, с которым готов вместе работать.

К Рузвельту лидеры СССР и Великобритании относились как к старшему. Не случайно на фотографиях в центре всегда был президент США. Сталин ни разу не был резок с Рузвельтом, а Черчилля одергивал, и довольно резко, позволял себе колкости в его адрес и шутки сомнительного свойства. Посмеиваясь, называл его «империалистом» и «колонизатором».

И Рузвельт его поддерживал, не одобряя колониальную политику Великобритании. Сталин не упускал случая напомнить Черчиллю в бытность его военно-морским министром неудачи Первой мировой войны. (Сталин хорошо знал историю того времени.) Возможно, это делалось, чтобы несколько «приземлить» Черчилля: тот был большим оратором, и его иногда заносило. И все-таки у Сталина с Черчиллем были более тесные отношения, чем с Рузвельтом.

Думаю, что Сталин не доверял ни тому, ни другому. Как-то в кругу югославских коммунистов он так отозвался об обоих лидерах: Черчилль, мол, потеряй вы бдительность, вытащит у вас пятак из кармана, а Рузвельт потянется только за крупной купюрой. И все-таки, как мне кажется, в их отношениях был элемент взаимного уважения. Им удалось наладить взаимодействие, и они, безусловно, считались с мнениями друг друга, о чем свидетельствуют многочисленные документы.

— Правда ли, что Черчилль не хотел приветствовать Сталина и однажды специально опоздал на заседание, но Сталин пришел позже, и Черчилль, не желая того, встал ему навстречу?

— Да, по воспоминаниям участников, это происходило и в Тегеране, и в Ялте. Несмотря на небольшой рост и отсутствие импозантности, в Сталине ощущалось что-то значительное. Как вспоминал посол США в Москве А.Гарриман, когда Сталин входил, в комнате становилось тесно.

— Что можно сказать об отношениях Сталина и Рузвельта?

— Мы знаем и то, о чем в Ялте открыто не говорилось. Недавно стало известно, что во время кулуарного общения Рузвельт говорил Черчиллю, мол, надо сказать Сталину о разработке атомного оружия и близости его завершения. Когда это произойдет, Сталин об этом узнает, и это подорвет его доверие к нам. Но Черчилль был категорически против, сославшись на подписанный лидерами двух стран меморандум о неразглашении тайны «Манхэттенского проекта». Мне думается, что Сталин мог знать об этом разговоре из донесений советской разведки. Недаром в его тосте (по случаю завершения конференции) были такие слова, что наш союз крепок, поскольку мы не обманываем друг друга.

И через паузу: или потому, что нам нелегко обмануть друг друга? И не забывал об этом эпизоде. Летом 1945 года он посетовал А.Громыко: мол, почему все-таки Рузвельт мне не сказал в Ялте об атомном оружии, ведь мы же союзники.

И такой эпизод: Рузвельт не предложил Сталину, а тот очень этого ждал, займ в 6 миллиардов долларов на послевоенное восстановление СССР. Хотя американский Минфин готов была предоставить и 10 миллиардов на 20 лет — с растянутой выплатой. Но Рузвельт сказал «нет» вопреки мнению своих советников. Возможно, хотел приберечь этот козырь на будущее, до очередной конференции союзников. (Президента не стало всего через два месяца после Ялты.)

Кто знает, как сложились бы в случае предоставления займа отношения двух великих держав. Возможно, Сталин был бы более заинтересован в их сохранении. Еще один не вполне объяснимый эпизод в отношениях Рузвельта и Сталина. На конференции американские военные предложили подарить Сталину большой транспортный самолет С-54 для личных нужд (у Черчилля такой уже был), но в последний момент это решение было отменено, похоже, не без ведома Рузвельта. Почему? Я пытал на этот счет американских историков, но они вообще не знали об этом случае. Допускаю, что Рузвельт просто не хотел уравнивать Сталина с Черчиллем. Но в общем отношения глав двух государств были ровными, доброжелательными.

В заключении скажу, что в Ялте не было проигравших: лидеры трех стран пришли к компромиссным решениям. Сталин пошел навстречу союзникам в отношении Польши и ООН. Черчилль смирился с тем, что получил меньше, чем рассчитывал.

В ключевом вопросе о репарациях Сталин настаивал на 20 миллиардах долларов, половина из которых отошла бы к СССР. Но Черчилль был против, не желая ослаблять Германию и тем самым препятствовать ее восстановлению. Рузвельт согласился принять эту цифру только как основу для обсуждения, но в итоге соглашение так и не было достигнуто. Правда, Рузвельта и Черчилля на Западе упрекали в том, что в Ялте они якобы «отдали» Восточную Европу Сталину. На самом деле советское влияние в этом регионе было предопределено стратегическими решениями западных союзников еще в 1942-1943 годах, предоставивших освобождение Восточной Европы Красной Армии.

Был общий враг, и союзники стремились его добить, поэтому атмосфера, царившая в Крыму, была доброжелательной, можно сказать, товарищеской. Провозглашая тост, Сталин назвал коалицию трех стран «союзом, рожденным в огне сражений». Опыт антигитлеровской коалиции показывает возможность и необходимость сотрудничества великих держав для обеспечения международной стабильности.
Выставка, посвященная союзникам в войне, работает до 30 августа.

Юрий ДРИЗЕ

Фото предоставлено В.Печатновым