Накануне майских праздников из Шэньчжэня вернулись российские школьники, завоевавшие на Международной Менделеевской олимпиаде сразу 10 медалей. Как это происходило, почему в Китае? Сегодня на эти вопросы отвечает один из почетных участников — организаторов олимпиады вице-президент РАН Степан КАЛМЫКОВ.
— Степан Николаевич, как Менделеевскую олимпиаду по химии занесло в Поднебесную? Как вы оказались в числе организаторов этого состязания международного уровня?
— Будучи научным руководителем химфака МГУ, я вхожу в совет директоров высшего учебного заведения, организованного Московским государственным университетом им. М.В.Ломоносова, Пекинским политехническим университетом и муниципальным народным правительством города Шэньчжэня.
Вуз, учрежденный на высшем уровне РФ и КНР всего десять лет назад, в 2017-м уже принял студентов, а сегодня имеет в своем составе 9 факультетов, бакалавриат, магистратуру и аспирантуру. Он быстро набирает очки.
А Менделеевская олимпиада задумана была Валерием Васильевичем Луниным, бывшим деканом нашего химфака, как международная. Каждый год ее следует проводить в другой стране, чтобы, популяризируя науку, привлекать к ее изучению ребят из разных государств.
До пандемии была идея провести в Венгрии, но сначала COVID нас стреножил, потом началась СВО, и ситуация поменялась геополитически. Хотя, замечу, венгерская команда в Шэньчжэне была и прекрасно выступила.
Провести в Китае — правильное решение. Во-первых, страна нам дружественная, а во-вторых, была готова выполнить очень жесткие требования, предъявляемые к принимающей стороне.
Представьте, разом состязаются порядка 170 человек. Если это теоретический тур, столы, за которыми они будут писать работу, можно расставить даже в спортзале, а если практический, то под каждого юного химика нужно оборудовать минимум два квадратных метра лаборатории.
Выделить площадь, оснастить инфраструктуру, обеспечить всем необходимым. Условия трудные, и мало мест, где берутся проводить такие масштабные мероприятия.
Но Менделеевская олимпиада — реклама и МГУ, и совместного университета МГУ-ППИ, и города, где ее организуют. Ведь кроме рабочей программы есть еще знакомство с культурой страны, ее традициями. В Шэньчжэне для детей организовали экскурсионную программу, увлекательные мастер-классы по каллиграфии, ушу, изобразительному и театральному искусству.
Вот уже третью олимпиаду обеспечен очень высокий уровень представления мероприятия: красивы, зрелищны процедуры открытия-закрытия, представления, шоу — профессиональные, не самодеятельность. Все это, как понимаете, требует человеческих и финансовых ресурсов.
Тут надо еще подчеркнуть роль Фонда Мельниченко, выступающего соорганизатором олимпиады. Его люди к повестке подключены полностью: контролируют бизнес-процессы, закупку и доставку реагентов. Мельниченко сам приезжал в Шэньчжэнь, впечатлился и согласился продвигать наши идеи по развитию вуза.
У фонда есть миссия поддерживать талантливых детей, особенно в регионах присутствия предприятий фонда: в Кемерово, Кингисеппе, Невинномысске, Бийске.
И теперь у вуза совместно с фондом и РАН есть два проекта: РНК и ДНК. Соответственно, Российский научный конкурс и Детский научный конкурс. Проекты параллельные, между собой не пересекаются. Хороши тем, что с участниками конкурса всегда возятся: не просто судят проект, а анализируют его, подсказывают, объясняют, что надо исправить для будущей победы. И тогда ребенок, даже не получив высшего балла, уезжает удовлетворенным — он видит, что к нему внимательны, что его уважают. И делают это члены Академии наук — академики, членкоры, профессора РАН. Например, Костя Жижин, замдиректора ИОНХ РАН. Он — председатель жюри. У этих людей есть способность и желание работать с детьми. Так развивается взаимодействие фонда, МГУ и РАН.
Так что, удачно выбрав место проведения, мы за год увеличили число участвующих международных команд с 21 до 29. Хороший рост! Берет за душу картина, когда по окончании все команды выходят с флагами. И серьезное отношение: как участники переживают, как остро реагируют на проигрыш-выигрыш, на серебро или просто золото, а не абсолютное золото.
— Я слышала, что победители вашей олимпиады могут без экзаменов быть приняты в российские вузы…
— Ну, да. — На Менделеевскую олимпиаду попадают победители Всероссийской олимпиады, а они уже имеют право поступления в вузы без экзаменов. Но мы сейчас ведем переговоры, чтобы для победителей-иностранцев Менделеевской олимпиады тоже были выделены квоты для их бесплатного обучения в вузах РФ.
Таланты нам нужны, но, похоже, потребуется вмешательство на уровне президента РАН, чтобы это произошло. Про остальные страны не скажу — их не один десяток, у каждой свои правила и нормы, требования национального законодательства.
Российские школьники, кстати, выиграли 10 медалей. Отлично. На каждого участника — по награде. И МГУ-ППИ посмотрели — уникальный вуз.
— Чем?
— Преподавание ведется на трех языках (русский, китайский, английский). В подобных вузах, совместных с другими странами (их десять), учат на английском и китайском. А в МГУ-ППИ только за первый год китайского языка дают 860 часов. Или русского — китайцам. Есть возможность вместе с дипломами двух вузов — МГУ и МГУ-ППИ — получить знание трех языков.
— Реально? Что русский, что китайский очень сложны.
— Они получают мощный стимул приобрести знания, а дальше — мотивация. Проведение олимпиады — тоже хороший пиар-ход для привлечения международных студентов. Пока их 10%, а через несколько лет должно стать 30.
— Цель реальна?
— Как идти к ней будем. Первая, казалось бы, преграда: учеба в Китае не бесплатна. В МГУ-ППИ за год бакалаврского курса надо заплатить 40 тысяч юаней (0,5 миллиона рублей), а за магистерский — 42 тысячи. Не пустяк для многих.
Но мало кто знает, что, если студент осваивает науку хорошо, ему платят стипендию, по сути, возвращают деньги за обучение. Получается, что те, кто хорошо учатся, не только получают всю оплату обучения назад, но и остаются в плюсе.
— Российским студентам деньги российские власти возвращают?
— Нет, РФ отвечает в этом проекте за образование и науку. А возвращают плату за обучение китайцы. Они заинтересованы в привлечении зарубежных студентов. Пока не на всех факультетах аншлаг. Про вуз все-таки мало знают.
Первое время университет жил во временном здании, а сейчас обосновался в специально построенном кампусе. Там есть здание, сильно похожее на главный корпус МГУ на Ленинских горах. Стиль сохранили. Я бывал в десятках университетов Европы, Японии, Азии и США и скажу, что кампус МГУ-ППИ в Шэньчжэне — один из самых комфортных как с точки зрения обустройства (аудитории, библиотеки, локации для самостоятельных занятий, книжный бар), так и парков, спортзалов, бассейна, дорожек для бега, катания на скейтах, велосипедах…
Холмы, в которые вписаны здания, придают кампусу непередаваемое очарование. А сформированные для ученых офисные пространства, лаборатории тоже очень хороши.
Обитателям кампуса доступны супермаркеты, дюжина столовых, какие-то закусочные, словом, жить там очень комфортно. Да и вообще Китай за последние 10-15 лет радикально изменился к лучшему.
— А как прирастает палитра академических возможностей? Там что преимущественно — бакалавриат, специалитет, магистратура?
— Специалитета там нет. Китай предпочитает быть встроенным в мировую образовательную систему, поэтому там бакалавриат, магистратура и аспирантура. Конечно, вуз молодой, ему всего 7 лет. Но китайская сторона очень старается его развивать, прекрасно понимая, что для учебных практикумов нужно одно оснащение, а для аспирантов — совсем другого уровня.
Понятно, что крупное и уникальное оборудование используется в режиме ЦКП, и это рационально. Все это делается осознанно: рейтинги вузов в Китае считают значимой оценкой труда коллективов университетов. Они могут поднять и благополучие высшей школы всей страны, и ее репутацию. Не зря мы привлекаем для преподавания кроме вузовской профессуры сотрудников РАН, работают они вахтово, но длится командировка в МГУ-ППИ минимум квартал-два. И еще с окончанием пандемии завершились занятия онлайн, учатся не «вприглядку», а реально выполняя практические, лабораторные задания, участвуя в семинарах и коллоквиумах.
— Как МГУ относится к университету в Шэньчжэне? У Университета им. М.В.Ломоносова ведь это не первый филиал за рубежом.
— Учебная площадка в Китае действительно у МГУ за рубежом не первая. Но это не филиал, а совместный вуз. Ранг гораздо выше, спрос с работников тоже. Отличается системой управления и собственностью. Филиал — структурное подразделение МГУ.
А здесь совместный вуз с советом директоров, где три кандидатуры дает МГУ, две — Пекинский политехнический университет и еще двоих — муниципалитет города Шэньчжэня. Чтобы провести решение, за него должны проголосовать 6 из 7 входящих в совет. Ни одна из сторон не может с другой договориться против третьей.
— Мудро. А кто конкретно от МГУ входит в совет кроме вас?
— Декан биофака академик РАН М.Кирпичников и декан ВМК академик РАН И.Соколов. Участие МГУ автоматически задает очень высокую планку ответственности и престижности: получить диплом вуза, входящего в первую сотню университетов мира, заманчиво.
— Что впереди?
— Будем обсуждать идеи с В.А.Садовничим. Предлагаем добавить больше фундаментальной физики, все, что связано с суперкомпьютерными вещами, которые в МГУ традиционно сильные, распределенные высокопроизводительные вычисления…
У биофака большие планы: сделать биостанцию на море, получить площадку для исследований в тропиках… Морская биота, морская экология.
На химфаке планируется работы по радиохимии и радиоэкологии — там большая Гуандунская ядерная корпорация, которая дает 55% выработки ядерной энергии всего Китая. Там есть очень интересные научные задачи, решение которых китайская корпорация готова поддерживать финансово. И так далее.
— А куда потом идут выпускники?
— В аспирантуры в Шэньчжэне или в Москве. Они же учатся в Москве, в МГУ, минимум семестр по включенным программам. С Россией познакомились. Соответственно, потом могут поступать дальше учиться или идти работать в Китае или РФ. Причем устраиваются очень неплохо. Кто-то уже на научной ставке в своем вузе в Шэньчжэне. Перспективы отличные.
Елизавета Понарина
Фото с сайта МГУ-ППИ
Нет комментариев