Недавнее исследование, проведенное доктором Клодин Абегг и ее коллегами, было посвящено анализу мумифицированного черепа, находящегося в собрании Музея кантональной археологии и истории в Лозанне.
Опубликованное в «Международном журнале остеоархеологии», исследование включало анализ происхождения, а также тафономическую и антропологическую оценку, направленную на определение происхождения останков и вероятной биографии индивидуума I Y-001.
В последнее десятилетие музеи всего мира активизировали пересмотр человеческих останков, обнаруженных в их старых коллекциях, стремясь определить их контекст, восстановить их истинную историю и продумать их дальнейшее сохранение.
Одним из таких образцов является I Y-001, переданный музею Луи Куффре, эмигрировавшим в Перу, а затем в Чили. В 1876 году Куффре отправил этот череп, наряду с двумя десятками других археологических находок, в музей своего родного города Лозанны.
На этикетке, прикрепленной к черепу, было частично указано его предполагаемое происхождение: «№ 10 — Череп инки из Боливии из кантона Айяч, провинции Амасухос, найденный в индейских руинах на равнине Кордильер у подножия горы Ильимани на высоте 12 900 футов. Согласно традиции современных индейцев, этот череп принадлежит вождю племени».
Однако повторное изучение черепа и этикетки позволило получить дополнительную информацию. Упомянутые в записке «ruine indienne», скорее всего, относились к «chullpa» – типу погребальной башни, использовавшейся народом аймара.
Эти сооружения были важной частью погребальных обрядов в районе озера Титикака, на территории современной провинции Лос-Андес, где исторически находился кантон Айджач (Айгачи), откуда, предположительно, был извлечен череп. Более того, чульпы, как правило, предназначались для лиц высокого социального статуса, хотя и не обязательно только для вождей.
Дальнейший анализ черепа выявил три особенности: череп, принадлежавший взрослому мужчине, имел искусственно удлиненную форму. Эта практика, как правило, использовалась для обозначения принадлежности к определенной группе и не была связана с инками.
Любопытно, что эта практика также помогает определить относительную датировку черепа. Поскольку радиоуглеродный анализ не проводился из-за разрушительного характера этой процедуры и отсутствия археологического контекста, точно установить временные рамки жизни данного человека теоретически невозможно.
Однако, хотя известно, что связывание черепов практиковалось индейцами аймара, исторические данные свидетельствуют о том, что эта практика была официально запрещена вице-королем Франсиско де Толедо в 1572–1575 годах. Последний известный документально подтвержденный случай датируется серединой XVII века, что позволяет предположить, что возраст черепа составляет не менее 350 лет.
Кроме того, мужчина пережил попытку трепанации, которая так и не была завершена. Эта попытка не привела к смерти пациента, поскольку признаки заживления свидетельствуют о том, что он прожил некоторое время после процедуры.
Доктор Абегг отмечает, что невозможно установить причину незавершенной трепанации, и предполагает, что причин могло быть множество. «Слишком много факторов: мастерство специалиста, проводившего трепанацию, перенесенная боль, первоначальная причина проведения процедуры…»
Последней особенностью, выявленной у I Y-001, был зубной абсцесс. Исследование позволяет предположить, что это могло быть связано с плохой гигиеной полости рта – распространенной причиной подобного заболевания. Другая возможность заключается в том, что индивидуум I Y-001 жевал листья коки, что при чрезмерном употреблении может приводить к абсцессам и потере зубов.
Причины отправки останков Y-001 в Швейцарию можно понять, обратившись к историческому контексту. В письме Географического общества Ла-Паса 1890-х годов Адольф Банделье описывает регион Патакамайя (примерно в 80 км к юго-востоку от Айгачи).
Он отмечает, что в XIX веке было легко и в больших количествах достать человеческие черепа. Кроме того, он добавляет: "Мой друг Патнэм пообещал поручить эту работу антропологу высочайшего уровня, доктору Ф. Боасу… Боас обещал добавить исследование черепов, которые мы оттуда отправили, всего около ста пятидесяти, включая около пятнадцати трепанированных".
В письме подчеркивается, что черепа часто похищались как местными жителями, так и иностранцами для исследовательских целей.
Случай с индивидуумом I Y-001 иллюстрирует сложные этические и методологические проблемы, с которыми сталкиваются современные музеи при работе с историческими коллекциями человеческих останков.
Как признает сама доктор Абегг, решение этих вопросов требует преодоления множества сложных препятствий. «Я думаю, одна из сложностей при обсуждении человеческих останков, поступивших в музейные коллекции Западной Европы из других частей мира, заключается в законодательстве разных стран: в каждой стране свои процедуры, правовая база, порядок и т.д., определяющие, что и при каких обстоятельствах можно репатриировать. Это должны обсуждать юристы и политические деятели…»
«Это требует от человека отказаться от собственного взгляда на смерть и «правильное» обращение с человеческими останками, что является вопросом этики и меняется от человека к человеку, от культуры к культуре. Моё представление о том, что является «уважительным» по отношению к человеческим останкам, может совершенно отличаться от представления другой культуры/другой эпохи.
«В результате, размышляя об этичном обращении с этими останками, мне приходится сопоставлять свою собственную (западную, европейскую, атеистическую) точку зрения с потенциальной точкой зрения тех, кто не разделяет мою. Хотя это легко сказать, объективно оценивать собственные предубеждения по любому вопросу и избегать их в повседневной жизни непросто».
