04.04.2022
Сегодня много говорят об изучении и освоении Арктики, а Правительство ввело дополнительные меры поддержки молодых бизнесменов, решивших открыть свое дело в этом регионе. О том, с какими трудностями сталкиваются предприниматели, а также какие компании окажутся востребованы — читайте в интервью, присланном МГУ, с одной из ведущих исследователей Арктики и специалистом по маркетингу и брендингу территорий Надеждой Замятиной, доцентом кафедры социально-экономической географии зарубежных стран географического факультета МГУ.
Что происходит с малым и средним бизнесом в Арктике?
Об арктической природе говорят, что она очень уязвима, и то же самое можно сказать о местном малом и среднем бизнесе. Любые социальные и экономические катаклизмы бьют по нему очень сильно, поскольку он и так находится зачастую на грани рентабельности.
Почему так?
Малый и средний бизнес, который мы обсуждаем, — тяжелая тема сразу по ряду причин. Во-первых, здесь очень маленький рынок сбыта: есть, конечно, крупные города, такие как Мурманск и Архангельск, но в целом мы имеем дело с небольшими населенными пунктами, порой отдаленными друг от друга на сотни километров.
Во-вторых, часть Арктики не имеет круглогодичной наземной связи с остальной территорией страны, так называемым «материком». Это касается районов Крайнего Севера и приравненных к нему местностей с ограниченным сроком завоза грузов. Во время своей недавней поездки в Норильск я специально спросила местных предпринимателей, как они справляются. Ту же мебель приходится доставлять самолетом, а это очень дорого. Есть еще вариант доставлять речным транспортом, но это возможно буквально четыре месяца в году; в случае Норильска возможно еще использование Северного морского пути, но и это долго, и недешево.
В-третьих, есть очень специфическая для северных регионов особенность — северные льготы. Они включают в себя северный коэффициент, зависящий от суровости местных условий, надбавки за северный стаж (прямо сейчас, правда, обсуждается изменение законодательства с тем, чтобы всю «северную надбавку» выплачивать сразу, как уже делают в ЯНАО), а также другие льготы — в частности, оплату работодателем поездки в отпуск раз в два года. Для работника, конечно, хорошо, но поставим себя на место малого или среднего бизнесмена, которому надо найти на это все средства. Он оказывается в ущемленном положении по сравнению с предпринимателями в других регионах, даже с учетом собственных северных льгот.
Что насчет законодательной базы?
То, что работает на «материке», может не работать на Севере, а иной раз полезная норма способна создавать и немалые трудности, например, федеральный закон №44 (44-ФЗ), по которому совершают закупки товаров и услуг все государственные предприятия. Закупку признают состоявшейся, если есть конкуренция среди возможных поставщиков: объявляют тендер, в котором должно участвовать минимум три фирмы, а затем выбирают одну и обосновывают, чем она лучше других. Переносимся в Арктику, где перевозки товаров зачастую совершают по зимнику. Передвижение по нему требует особых навыков: в частности, умения самостоятельно починить машину на морозе. Ждать помощи вдали от цивилизации, зачастую без сотовой связи, можно сутками. Перевозчиков, кто решится на такое путешествие, — единицы, и о какой конкуренции может идти речь? Из 44-ФЗ есть исключения для Федеральной службы исполнения наказаний, а для той же администрации поселков — нет.
Противники изменений говорят, что в стране должно быть единое правовое поле, и поэтому все должны быть в равных условиях. Но в силу климатических, пространственных, транспортных и даже институциональных условий это уже не так: Север и Арктика уже заведомо находятся в других условиях, чем более южные регионы — даже, повторюсь, законодательно, в силу действия системы «северных льгот». Север и Арктика борются за более серьезные изменения законодательства в отношении регулирования деятельности предпринимательства.
Так, в 2020 году был принят федеральный закон о поддержке предпринимательства в Арктике. Например, согласно ему, можно становиться резидентом в Арктической зоне при условии, что ты инвестируешь в нее миллион рублей. Взамен получаешь определенные льготы, в основном налоговые. Закон стал революцией, его ждали давно, хотя и он и не решает все проблемы. Но, по крайней мере, дело сдвинулось с места.
Недавно Правительство ввело новые меры поддержки молодых предпринимателей, в том числе и тех, кто решится открыть свой бизнес в Арктике — за это выдают по миллиону рублей. Как думаете, насколько это поможет развитию региона?
Поддержки северных предпринимателей много быть, пожалуй, не может. А в случае этого гранта давайте считать. Предположим, мы хотим открыть магазин на Крайнем Севере. За аренду совсем небольшого помещения — 20-30 тысяч. С коммуналкой будет 30-40, а в наиболее суровых районах еще больше. Умножаем на 12 месяцев и получаем, что больше половины средств уйдет только на помещение. А ведь еще нужно, как минимум, купить прилавок, весы (причем в условиях Арктики — привезти это, скорее всего, самолетом); нужно установить кассовый аппарат и так далее. Не говоря уже о зарплате со всеми обязательными надбавками и коэффициентами. Вспоминаем про сложную внешнеполитическую обстановку, на фоне которой ключевая ставка Центрального банка выросла с 9,5 до 20%. Ставки по кредитам, соответственно, тоже. Так что без собственных средств поддержка Правительства дает шансы только на что-то очень простое. Миллион в условиях Арктики — это совсем минимум.
Предположим, средства у нас есть, энтузиазм ехать в суровую Арктику тоже. Какое дело можно открыть?
В силу плохой транспортной доступности в Арктике мало рентабельных видов экономической деятельности. Как правило, развивается торговое предпринимательство, обслуживающее население: те же парикмахерские и магазины. Кстати, в числе первых фирм, получивших помощь по закону о поддержке предпринимательства в Арктике, была прачечная в Салехарде — первая в городе. Многое зависит от размера населенного пункта: в небольшом поселке зачастую и пекарня не окупается, и здесь любое предприятие можно считать социальным.
Другая важная ниша — это тот или иной сервис для более крупных, градообразующих предприятий. Но зачастую это задача не малого и даже не среднего бизнеса. Например, сейчас остро стоит вопрос импортозамещения, но нужны крупные заводы: например, производство горнодобывающего, нефтедобывающего оборудования, которое в целом заменить сложно. Можно поставлять предприятиям различные товары и услуги, но и здесь важно помнить о ловушке масштаба. Несколько лет назад я брала интервью у сотрудника «Норникеля» — градообразующего предприятия Норильска, — и мне рассказали историю, как они пытались на юбилей предприятия найти норильскую компанию для печати уличных растяжек. И найти не удалось! Неудивительно: спрос на такого рода услугу появляется в Норильске буквально раз в год, поэтому ни одна фирма не имеет соответствующего оборудования: нерентабельно.
Стоит обратить внимание на сферы, где возможна конкуренция на уникальности: товары и услуги, основанные на специфических местных потребностях, связанных с преодолением, допустим, климатических трудностей. Здесь конкурентное преимущество местного бизнеса — в наличии особых компетенций и знаний, ориентированных на местного потребителя. Это и есть особая ниша для арктического предпринимательства. О необходимости и востребованности многих таких товаров и услуг на «материке» даже не задумываешься.
Приведите пример, пожалуйста.
Продолжу мысль об обслуживании крупных предприятий. Для них могут быть полезны сервисные компании, в частности, в сфере нефтесервиса, — обслуживание скважин, выполнение отдельных геофизических операций. Сфера сложная, и, с одной стороны, в ней работают транснациональные корпорации вроде Шлюмберже, ушедшие сейчас из России. С другой стороны, конкурентным преимуществом может быть филигранное знание особенностей конкретных месторождений.
Я люблю рассказывать о механическом заводе в Магадане, который сохранился в 90-е, когда машиностроение просело практически везде, а тут еще и дополнительные северные издержки. То, что он выжил, — нонсенс. Секрет в том, что завод производит промывочные приборы для добычи золота из россыпей. Почти в каждом ручье золотоносный песок обладает определенными свойствами, которые пришельцу извне просто неизвестны. Канадцы хотели зайти на этот рынок, но выиграли магаданцы, которые обладали точными знаниями и умениями настроить оборудование буквально под каждый ручей.
Можно ли малому и среднему бизнесу как-то подобраться к добыче полезных ископаемых — маленькую скважину разработать, например?
В зарубежных странах есть нефтегазодобыча, которая ведется малым бизнесом. Как правило, эти предприятия дорабатывают так называемые малодебитные скважины, которые уже в значительной степени выкачаны и невыгодны для крупных компаний. У нас, к сожалению, истощающиеся скважины в подавляющем большинстве остаются в собственности крупных компаний, и просто бетонируются, хотя внизу остается некоторое количество нефти, которое можно было бы «дожать».
Проблема передачи ряда месторождений малому бизнесу стоит давно, но пока найти решение не удается. Аналогичная проблема с месторождениями золота, с разрешением так называемого «вольного приноса», когда на бедных месторождениях можно было бы любому попытаться намыть немного золота, как это происходит на Аляске. Но и здесь по соображениям безопасности пока действуют только крупные компании.
А есть реальные идеи и примеры для небольших компаний?
Это все, что проще сделать на месте, чем везти. В некоторых случаях это, например, производство тройных стеклопакетов для окон. Большой спрос в северных городах на рассаду цветов для озеленения улиц летом — да, лето в Арктике бывает, причем хотя и короткое, но часто жаркое, как-никак континентальный климат. В случае озеленения заказчиком и покупателем (по факту, институтом поддержки малого бизнеса) выступают городские администрации. Еще северяне часто жалуются на дорогие и несвежие продукты в магазинах.
В Норильске я была у совершенно фантастических ребят, двух бывших шахтеров. Они начали с рассады на подоконнике, а потом дошли и до собственного тепличного хозяйства. Перепробовали известные модели теплиц – обычные конструкции, по их словам, не подошли, ведь тут и экстремальные ветра, и холод, и полярная ночь. В результате они разработали и создали свою собственную конструкцию. Так что арктические предприниматели могут удовлетворять экзотические потребности других арктических предпринимателей и местных жителей. С учетом суровых условий это практически героизм.
Что насчет цифрового бизнеса?
Он очень востребован, хотя небольшие предприятия тут не очень полезны — они могут предложить какие-нибудь службы такси или доставки. Скорее, это задача крупных компаний, желательно государственных. Тем более, со связью и интернетом в регионе большие проблемы.
Всю пандемию я задавалась вопросом, почему Zoom изобрели не в Арктике, ведь где как не здесь это актуально: часто у школьников отменяют занятия из-за непогоды (это называется «актировка»), а в результате страдает образовательный процесс. Есть свои сервисы конференц-связи, но они далеки от идеала.
С учетом, опять же, сложностей логистики, наверняка востребована дистанционная медицина?
Она нужна, но ее применение ограничено. Телемедицина уже используется, но, с учетом стоимости услуг интернета, в основном в государственных учреждениях. Тут проблема скорее в том, что нужны специалисты, которые будут понимать, что делать с этими технологиями.
А обычная медицина? Насколько востребованы те же стоматологические кабинеты?
Конечно, востребованы: зубы-то и в Арктике болят, а врачей мало, по тем же причинам, что и предпринимателей: небольшой рынок. И как раз стоматология — больная тема. Мне много раз рассказывали, как люди, едущие из Арктики в отпуск, первым делом лечат зубы. В удаленных районах стоматологов не хватает, хирургов не хватает, лечиться нужно ехать на «материк». Есть частная медицина, иногда даже какие-то экзотические услуги. Что интересно, порой она появляется из личных потребностей самого предпринимателя, как это часто бывает в бизнесе в целом, и особенно в социальном. Так, я брала интервью в Норильске у человека, чей ребенок родился не совсем здоровый, ему потребовалось лечебное плавание. Отец привез в город большую ванну и открыл кабинет для грудничков. Но это опять же Норильск, 180 тысяч человек, в небольшом городе или поселке это не окупится.
Может ли «выстрелить» туристический бизнес?
Тема интересная, но опять же проблема с логистикой. Арктика — регион красивый, хотя здесь встает вопрос ценника. Сейчас развиваются, в основном, очень дорогие виды туризма вроде охоты с заброской в удаленные районы на вертолете, круизы на ледоколах и прочие дорогие и специфические вещи. Впрочем, в Мурманской области сумели развить практически массовый туризм: «охота» за северным сиянием (особенно популярная до недавнего времени у китайцев), горнолыжный туризм в Хибинских горах и другое. Но и Мурманская область и в транспортном отношении самая доступная.
В завершение нашего разговора посоветуйте, пожалуйста, с чем могут ознакомиться наши читатели, заинтересовавшиеся предпринимательством Арктики?
Советую ознакомиться с материалами конференции «Предприниматели Арктики: путь от выживания к развитию», где мы обсудили особенности ведения бизнеса на Севере, — на сайте есть и видео, и стенограмма. Еще хочу порекомендовать книгу своего коллеги по кафедре Александра Пилясова «Предпринимательство в Арктике». А я веду пока молодой канал «Сложная Арктика» в Telegram, где рассказываю об особенностях жизни, аналитике и новостях региона. Можно также посмотреть на Ютубе мои лекции по Арктике, записанные МГУ в 2019 году, а также почитать популярные статьи по актуальным вопросам жизни Арктики.
Текст: Анна Солдатенко. Фото: Надежда Замятина
Пресс-служба МГУ
Нет комментариев