На вопрос, до каких лет, сохраняя трудоспособность, хотел бы дожить геронтолог член-корреспондент РАН, профессор Алексей МОСКАЛЕВ, ученый вполне серьезно ответил, что его бы устроили 120 лет, но лучше 150 и 200. У Алексея Александровича обширный послужной список: заведующий лабораторией в ФИЦ Уральского отделения РАН, он сотрудничает с Геронтологическим научно-клиническом центром и Институтом молекулярной биологии им. В.А.Энгельгардта. За рубежом его знают как международного эксперта, известного своим публикациям, а их примерно 150, и как автора шести научных книг. Алексей Москалев — вице-президент крупного и плодотворно работающего Геронтологического общества при РАН.
Об активном долголетии Алексей Александрович задумался еще в раннем детстве, возможно, потому, что не отличался особо крепким здоровьем. С годами на собственном опыте убедился: хорошее самочувствие — залог эффективности и творческих успехов. На становление ученого-геронтолога огромное влияние оказали две заметки в журнале «Химия и жизнь» в начале 1990-х годов. Алексей Оловников выдвинул оригинальную теорию старения, выявив роль укорочения концов хромосом теломер. Работа Алексея Акифьева и Людмилы Обуховой посвящалась сохранению эффектов радиационного старения дрозофил в течение нескольких поколений. С идеей выяснить его молекулярные и генетические механизмы Алексей пришел в отдел радиоэкологии Института биологии Коми НЦ УрО РАН на втором курсе Сыктывкарского госуниверситета (1996). И уже 26 лет Алексей Москалев вместе с коллегами исследуют проблемы долголетия и влияющие на него факторы: генетические, экологические, фармакологические.
— Чисто обывательский вопрос. У одних животных срок жизни измеряется неделями, у других — годами и столетиями (киты, скажем, живут 200 лет с хвостиком). В XIX веке, судя по литературе, человек, которому за 40 лет, считался пожилым, а дряхлым стариком — в 60 и 70. Сейчас в этом возрасте и дальше трудится масса людей. Выходит, у нас на роду написано, кому сколько жить. Так есть ли смысл вторгаться в эту чрезвычайно сложную сферу?
— Не все так просто. Сегодня в мире причина смертности номер один — сердечно-сосудистые заболевания. Мужчины в РФ до сих пор не доживают до пенсионного возраста. В некоторых регионах положение просто катастрофическое: ожидаемая продолжительность жизни мужчин — 58-59 лет (уровень Ирака и КНДР). А в странах, где развиты ранняя диагностика и профилактика возрастных заболеваний (Швейцария, Исландия, Австралия, Сингапур), она перевалила за 80 лет. Понятно, что сроки жизни зависят от ее уровня, но во многом и от скорости процессов старения. Можно дожить и до 85 лет, но в этом возрасте у 30% развивается деменция — заболевание неизлечимое. Известно влияние вредных привычек на возможность онкологических заболеваний. Курение в два-три раза увеличивает риск возникновения рака легких. И с возрастом в результате старения опасность увеличивается в десятки раз. Нужно бороться с причинами, а не со следствиями, а старение — источник множества тяжелых заболеваний. Онкологических, сахарного диабета второго типа, мышечной слабости и хрупкости костей, хронической почечной и сердечной недостаточности, тромбоза и атеросклероза и, конечно, когнитивных. Уверен, нам никогда не достичь прогресса в лечении всех этих неизлечимых на сегодня заболеваний, пока не удастся выявить их механизмы, связанные в том числе и со старением. Изучение его механизмов позволит в будущем надеяться на излечение этих заболеваний и их профилактику.
— Кто в природе живет дольше, большие животные или маленькие?
— У млекопитающих есть четкая зависимость между массой тела и продолжительностью жизни. Схема простая: крыса живет больше, чем мышь. Кошка обгоняет крысу, а ее — собака. И так вплоть до гиганта — гренландского кита. Но есть исключения, нарушающие эти закономерности и вызывающие повышенный интерес ученых. Маленькая летучая мышь ночница Брандта весит всего семь грамм, а живет в дикой природе более 40 лет. Мышка в среднем весит 30 грамм и доживает в лаборатории максимум до 2,5 лет. Разница с ночницей — в 20 раз. Каким образом? Совместно с Вадимом Гладышевым из Гарвардской медицинской школы мы расшифровали геном этого млекопитающего, и оказалось, что у ночниц снижена активность гормона роста и инсулиноподобного фактора роста. Эти особенности отвечают и за малые размеры тела, и за долголетие летучих мышей.
Кстати, лабораторные мыши и люди с синдромом Ларона, имеющие такие же дефекты сигнального пути инсулиноподобного фактора роста, практически не болеют опухолевыми заболеваниями и сахарным диабетом второго типа. Люди-долгожители тоже имеют довольно низкие уровни инсулина и инсулиноподобного фактора роста в крови.
У китов при их гигантских размерах, казалось бы, частота опухолей должна быть на порядки выше, чем у людей (поскольку это связано с генетическими изменениями, пропорционально накапливающимися при делении клеток). Чем больше клетка делится, тем больше риск онкологических мутаций и эпимутаций. Однако киты живут значительно дольше, чем люди, обладая при этом гигантской клеточной массой. Наши исследования с коллегами из Института молекулярной биологии и зарубежными коллегами показали, что у китов более активны, чем у других млекопитающих, гены репарации ДНК, протеостаза, аутофагии и иммунитета. Это и позволяет им сохранять здоровье и активность на сотню-другую лет.
Если, подглядывая за природой, овладеть тайной этих механизмов долголетия, найти связанные с ними гены-мишени, можно было бы использовать их с помощью фармакологических или генно-терапевтических воздействий. Это позволит лечить множество старческих заболеваний. Речь идет не только о продлении сроков жизни, но и об увеличении ее качественного уровня без тяжких заболеваний. Сегодня люди после 40 очень часто приобретают два-три хронических заболевания. Современная медицина предлагает лишь симптоматическое лечение, которое переводит болезнь в хроническое состояние, а не излечивает ее. Воздействуя на причины старения, мы сможем создать медицину будущего, которая научится отодвигать начало хронических заболеваний как можно дальше, например, как у людей-долгожителей, за рубеж в 80-90 лет.
— Пусть бы геронтологи нас спасали, на годы, десятилетия отодвигая болезни, но не требовали отказываться от вредных привычек, ведь они являются продолжением нашего «я».
— В лабораториях на животных мы достигаем радикальных эффектов продления здоровья, но чтобы внедрить эти результаты в клиническую практику, нужны годы. И больным надо постараться дожить до этого момента. Поэтому так важно вести здоровый образ жизни. Ведь старение не болезнь, и испытания в области геронтологии проводить необыкновенно сложно. Иногда мы лишь стараемся облегчить положение пожилых пациентов, страдающих от тяжелейших заболеваний.
— Удалось ли в экспериментах реально продлить жизнь животных?
— Две недели назад в «нейчеровском» журнале Communications biology вышла статья, в которой мы на основании эксперимента показали возможность продления жизни при помощи комбинации генетических, фармакологических и физических факторов. Мушка дрозофила в среднем живет 50-60 дней, максимум — 110-120. Наша долгожительница прожила 213!
Теперь мы хотели бы провести подобное исследование на мышах. Они генетически и физиологически гораздо ближе к нам, и если удастся радикально продлить их жизнь, то этот опыт можно будет транслировать в медицинскую практику.
Много лет мы исследуем геропротекторы, вещества, продлевающие жизнь, на разных моделях — дрозофилах, нематодах, клетках человека — in vitro. Нам посчастливилось найти десятки новых потенциальных геропротекторов и создать первую онлайн-базу данных этих соединений, сейчас их уже более 200.
— Вас поддерживают? Есть организации, готовые вкладывать средства в ваши исследования и эксперименты?
— Отношение к геронтологии скептическое. Для НИУ ВШЭ мы целый год очень тщательно готовили масштабный проект «Лаборатория цифрового моделирования и управления возрастными изменениями в организме человека» и получили отказ. Видимо, кто-то посчитал, что тема чересчур одиозная, хотя рецензии коллег были довольно благосклонными. Совместно с Казанским медицинским университетом в прошлом году подали заявку на мегагрант — результата пока нет… Обидно, что геронтологические исследования не поддерживают, ведь наша страна, по сути, открыла для мира это научное направление. Выпускник Санкт-Петербургского университета Илья Мечников заложил научные основы геронтологии. В Советском Союзе был создан первый в истории Институт геронтологии. А пока мы ищем спонсоров, заинтересованных в транслируемых экспериментальных результатах. Они завершатся созданием особых фармакологических либо генно-терапевтических препаратов.
— Личный вопрос, если позволите? До каких лет вы собираетесь дожить, сохраняя трудоспособность? И что для этого делаете?
— Конечно, хотелось бы продлить сроки жизни насколько это возможно. Проще всего это сделать тем, у кого есть родственники — долгожители: они получили в наследство целый набор ценнейших генетических задатков. А что делать, если такого наследства нет? На помощь придет наука, надо только научиться использовать фармако- и генную терапию, нацеленную на гены старения и долголетия. Задача, соглашусь, не из легких. До существенного научного прогресса в этой области нужно еще дожить в более-менее сохранном состоянии. Лично я активно аккумулирую знания, касающиеся в том числе и образа жизни, а это и правильный сон, и режим дня, и питание, и физкультура, и стресс-менеджмент. Правила питания включают низкую гликемическую нагрузку (замену быстрых углеводов на медленные), умеренное потребление животных белков, противовоспалительный и геропротекторный рацион (овощи, зелень, ягоды, фрукты, орехи, семечки, бобовые, льняное и оливковое масло первого отжима). Очень важно избегать, в частности, глубоко переработанных и рафинированных продуктов: белого риса, белой муки, сахара. И, конечно, отказаться от вредных привычек. Пристрастились к ним многие еще в детстве: вспомните, нас утешали и давали сладкое. С возрастом появилось немало его «заменителей». По моему мнению, надо учиться получать удовольствие из других источников, скажем, от регулярных физических тренировок, работы, книг, музыки, театра, выставок и путешествий. Аэробные физические нагрузки (быстрая ходьба, медленный бег, плавание, спортивные игры, велосипед или даже энергичный подъем по лестнице) должны занимать ежедневно хотя бы 30 минут. Они нормализуют работу митохондрий — энергетических станций клетки, что выражается в росте максимального потребления кислорода, биомаркера долголетия. Советую тренировать вестибулярный аппарат (учиться держать равновесие), делать всевозможные растяжки (это полезно для поддержания эластичности связок и сосудов). Старение — это хронический стресс, поэтому техники стресс-менеджмента (дыхательные упражнения, медитация в движении) помогут его замедлить.
Юрий ДРИЗЕ
Нет комментариев