У вузов нет оснований не доверять экспертизе РАН
Разговор об экспертизе университетских научных проектов, начатый на страницах «Поиска» 7 июня, показался нам настолько актуальным, что дискуссию решено было перевести в русло конкретных примеров. Действительно ли возник кризис доверия между Российской академией наук и ведущими университетами страны? Как обстоит дело в отдаленных от Москвы, но славящихся своим научным и университетским потенциалом регионах? «Поиск» встретился с ректором опорного Новосибирского государственного технического университета профессором Анатолием БАТАЕВЫМ.
— Анатолий Андреевич, как сказалось на вузах изменение порядка предоставления средств государственного задания?
— Основная претензия — экспертиза в этом году почему-то очень долгая. О качестве ее сказать не могу — пока нет результатов. Но уже заканчивается первая половина года, а финансирование по госзаданию в университеты не поступало. Когда будут объявлены основные исполнители научных проектов, неизвестно. Вот в чем причина беспокойства.
— В интервью «Поиску» вице-президент РАН Алексей Хохлов сказал, что академия завершила экспертизу вузовских проектов еще в конце марта. Видимо, не отработан новый механизм финансирования государственного задания на научные исследования. Что касается кризиса доверия, есть ли, на ваш взгляд, перекос в сторону академических институтов при подведении итогов различных конкурсов научных проектов?
— Я бы сказал, есть такие опасения. И они озвучиваются представителями университетов. Но реальных оснований не доверять коллегам из Российской академии наук у меня, например, нет. Мне кажется, сегодня во многих университетах, в нашем в том числе, появилось достаточно научных коллективов, уровень работ которых ничуть не уступает академическим. И мы давно взяли курс на взаимодействие с Сибирским отделением РАН — есть совместные проекты и публикации с такими уважаемыми институтами, как Институт ядерной физики, Институт физики полупроводников, Институт теоретической и прикладной механики, Институт лазерной физики, Институт гидродинамики. И это вновь подтверждает общеизвестное утверждение: наука не делится на вузовскую и академическую.
Что касается конкурсов и грантов, поделюсь соображением, пожалуй, более актуальным для университетов, чем опасение конкуренции с представителями РАН. Несколько лет назад успешно работала целая линейка конкурсов, поддерживающих небольшие проекты молодых ученых. Взять хотя бы хорошо известный конкурс «Мой первый грант» Российского фонда фундаментальных исследований. Неоднократно выигрывая такие гранты, наша молодежь почувствовала, что ее исследования нужны кафедре, вузу, стране. Во многом благодаря таким конкурсам мы обновили коллективы на базовых кафедрах. Например, на кафедре материаловедения в машиностроении, где я работаю всю жизнь, за последние годы защищены 20 кандидатских диссертаций. И у молодых кандидатов в хорошем смысле начался «научный психоз» — они настроены на результат, стараются писать качественные статьи и публиковаться в журналах первого квартиля. Однако в последние годы произошел перекос в сторону многомиллионных грантов. Можно сказать, мы сразу ставим в условиях конкурса приписку: «молодым просьба не беспокоиться». 100-миллионный грант способен выиграть далеко не каждый университет. Конечно, глобальные прорывы требуют хорошего финансирования, и крупные академические институты, выигрывая, скажем, конкурсы РНФ, активно включают в работу молодых ученых. Но все-таки, если мы хотим выполнить цели, провозглашенные в национальном проекте «Наука», и омолодить весьма заслуженные, что греха таить, часто постаревшие коллективы университетских кафедр и лабораторий, надо не забывать и о поддержке небольших молодежных проектов. Молодому ученому, как хорошему вину, необходима выдержка: он должен выполнить небольшой самостоятельный проект, защитить диссертацию, поработать над темой 3-5 лет. Только потом можно ожидать настоящих прорывов. Нужно дать шанс и время университетам, да и академическим институтам сформировать жизнеспособные научные коллективы.
— Сегодня в Новосибирске сложились все условия, чтобы придать второе дыхание сотрудничеству университетов и академических институтов, — я имею в виду проект «Академгородок 2.0», о котором «Поиск» неоднократно писал.
— Действительно, мы открываем в этом году две новые магистерские программы в рамках реализации этого проекта. Совсем недавно подписано соглашение с Институтом ядерной физики о запуске магистерской программы «Радиофизические методы исследований» на базе физико-технического факультета НГТУ, чтобы подготовить, в частности, специалистов для Центра коллективного пользования «Сибирский кольцевой источник фотонов» (ЦКП «СКИФ»), включенного в нацпроект «Наука». Вторая магистерская программа — «Синхротронные, нейтронные и электронные исследования материалов».
Я все время говорю коллегам: нам очень повезло — по соседству работают всемирно известные академические институты, которые готовы предоставить уникальное оборудование нашим профессорам и студентам. Надо идти в Академгородок, там можно найти соратников, причем в самых неожиданных областях. Так, в конце мая НГТУ подписал договор о сотрудничестве с Институтом цитологии и генетики СО РАН. Казалось бы, наш университет не готовит ни биологов, ни медиков. Но дл я создания включенного в план развития Новосибирского Академгородка Центра генетических технологий потребовались наши математики и программисты.
Следуя давней традиции выслушивать обе стороны, мы пригласили к участию в обсуждении и представителя Сибирского отделения РАН. Наш собеседник — главный ученый секретарь СО РАН член-корреспондент РАН Дмитрий МАРКОВИЧ.
— Дмитрий Маркович, в некоторых недавних публикациях присутствует, так сказать, легкий дух сомнения в способности Российской академии наук осуществить качественную и непредвзятую экспертизу научных проектов.
— На мой взгляд, все «страсти по экспертизе» — своего рода фантомные боли, оставшиеся от тех лет, когда вузы и академические институты часто сталкивали лбами, скрупулезно подсчитывая, за чей счет идет рост публикаций в стране. Сегодня мы в одной лодке. Даже юридически — министерство общее. Начался правильный и логичный, по моему мнению, процесс подведения единой основы под формирование государственного задания. Другое дело, что реформы в России всегда идут быстрее, чем их сопровождение: подзаконные акты, регламенты, правила. Отсюда может возникнуть ощущение какой-то непрозрачности. Так, согласно Федеральному закону «О Российской академии наук», РАН прямо предписано заниматься экспертизой научных исследований, выполняемых по линии государственного бюджета. Но нет в явном виде регламентов, которые были бы доведены до всех заинтересованных сторон. Думаю, в ближайшее время они появятся. А что касается критериев оценки проектов, они есть. РАН разработала, а Министерство науки и высшего образования утвердило типовые анкеты для экспертов, в соответствии с которыми они и дают оценку научных проектов. Российская академия наук сегодня равноудалена и от научных институтов, и от университетов и, считаю, вправе претендовать на то, чтобы быть арбитром, во всяком случае, в отношении фундаментальных исследований по госзаданию. У нас широкий пул квалифицированных экспертов и из научных институтов, и из университетов. Например, в списке СО РАН — 1600 экспертов, из них более 200 — членов РАН, 80 профессоров РАН, свыше 800 докторов наук. Среди членов академии немало представителей университетов, а заявки, поданные на недавно объявленные выборы в РАН, свидетельствуют о том, что многие вузовские ученые стремятся вступить в наши ряды. Поэтому вряд ли правомерно говорить о предвзятости. СО РАН в этом году не занималось экспертизой вузовских проектов — она шла через центральный аппарат РАН. Но за первую половину 2019 года мы проанализировали 92 отчета академических организаций, а также проекты молодежных лабораторий, создаваемых по линии Министерства науки и высшего образования. К этой работе мы, кстати, активно привлекали экспертов из университетов. Отрицательных заключений — единицы, и каждый раз это — повод для обсуждения и работы над ошибками.
— Логика развития событий свидетельствует в пользу интеграции. Так, заявку на создание единственного пока на территории Сибири научно-образовательного центра — «Кузбасс» — подавал опорный вуз региона Кемеровский государственный университет. 80% преподавателей Новосибирского государственного университета, вновь поднявшегося в рейтинге QS и впервые вышедшего на второе место среди российских вузов, — совместители и работают в академических институтах Новосибирского научного центра.
— После многих лет колебаний весов научной политики то в сторону университетов, то в сторону академических институтов власти, наконец, начинают демонстрировать по-настоящему взвешенный подход. Безусловно, важнейшей частью научно-образовательного центра мирового уровня должен быть университет, и, возможно, не один. Кроме того, необходимо его взаимодействие с академическими организациями, бизнес-структурами, предприятиями. Только так могут возникнуть прикладные исследования на благо региона. И это — пример конструктивной интеграции. Я уже не говорю об институтах Новосибирского Академгородка и Новосибирском государственном университете, которые попросту неотделимы друг от друга. Убери любую составляющую — рухнет вся система. Лаборатории НГУ и институтов ННЦ дополняют друг друга, многие центры коллективного пользования, оборудование которых закуплено на средства программы повышения конкурентоспособности российских университетов, работают на территории академических институтов. Сегодня не менее половины сотрудников Новосибирского научного центра — выпускники Новосибирского государственного университета. Мне как директору Института теплофизики очень бы хотелось, чтобы усилился приток кадров и из других вузов, в частности, из Новосибирского государственного технического университета. Оттуда приходят очень грамотные специалисты, в нашем институте выпускники НГТУ уже «дослужились» и до профессоров РАН, и до академиков.
— Согласно проекту «Академгородок 2.0», предусмотрено резкое увеличение количества исследователей на территории региона.
— Действительно, по показателям, которые мы формулировали вместе с министерством, к 2035 году число ученых, а также инженеров высшей квалификации, работающих в научно-образовательной и инновационной сфере, в Новосибирске должно увеличиться почти в три раза. Эти кадры нужно откуда-то брать. В первую очередь мы рассчитываем на новосибирские университеты и вузы близлежащих регионов. Скажу больше, в каждом из трех десятков проектов развития научной инфраструктуры, входящих в программу «Академгородок 2.0», предполагается серьезная интеграция с вузам: НГУ, НГТУ, медицинским и аграрным университетами. Проекты одобрены СО РАН и правительством Новосибирской области, их паспорта отправлены в министерство. Так что новосибирские научные институты и университеты просто обречены на дальнейшее сближение и сотрудничество.
Ольга Колесова
Нет комментариев