Подготовленный Министерством экономического развития проект “Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года” вызвал бурную реакцию в профильном сообществе. В разделе новой стратегии, названном “Где мы сейчас”, проводимая в стране в последние годы инновационная политика оценивается довольно критически. Достаточно сказать, что из показателей, запланированных в “Стратегии развития науки и инноваций до 2015 года”, на I этапе было достигнуто лишь менее трети, причем большинство из них оказалось ниже предусмотренных инерционным сценарием. Парадокс состоит в том, что реализуемую сегодня на практике и не оправдавшую надежд модель инновационного развития предлагается “расширить и углубить”. Академия наук подготовила и направила в Минэкономразвития свои замечания по представленному министерством проекту. Мы поинтересовались у заместителя главного ученого секретаря Президиума РАН доктора экономических наук Владимира Иванова, как идет взаимодействие академии с авторами стратегии, и попросили высказать свое отношение к этому документу.
— Владимир Викторович, можно ли называть “стратегией” документ, действие которого рассчитано на восемь лет?
— Название проекта — “Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года” — представляется не совсем точным. По оценкам экспертов, первые результаты того же сколковского проекта ожидаются только через семь лет, и вряд ли за оставшиеся один-два года этот опыт можно будет распространить на всю страну. Но дело не только в том, что срок, на который рассчитан документ, явно мал для осуществления стратегических целей.
Когда речь идет о стратегии инновационного развития страны, процесс надо рассматривать в целом: фундаментальная наука и образование — прикладные исследования — производство — реализация, и все это на фоне динамично развивающейся инфраструктуры. Такой комплексный подход в проекте не прописан. Поэтому документ правильнее было бы назвать “Некоторые направления формирования элементов национальной инновационной системы”.
— Верно ли, на ваш взгляд, выбраны цели, сформулированные в стратегии?
— Цели, поставленные в данном проекте, размыты и неопределенны. Что это за цель — “перевод страны на инновационный путь развития, характеризующийся следующими основными показателями…”? Возникает вопрос — зачем все это надо простому человеку? И представленный документ на него ответа не дает. А ведь этот ответ очевиден. Экономический и технологический рост должен быть нацелен на повышение уровня жизни населения до стандартов развитых стран. Инновационная деятельность “сама для себя” не имеет смысла.
— Насколько адекватно определено место на “инновационной карте” России, которое авторы стратегии отвели Академии наук?
— Самый большой парадокс последней пятилетки — отказ федеральных министерств и ведомств, отвечающих за развитие науки и инноваций в стране, от конструктивного взаимодействия по вопросам формирования и реализации научно-технической и инновационной политики с главным производителем знаний — Российской академией наук. В данном проекте очень хорошо описаны следствия такого положения — провал “Стратегии развития науки и инноваций до 2015 года”, деградация системы образования и так далее.
Но при этом авторы предлагают и дальше проводить эту линию. Так, в проекте не нашлось места академическому сектору науки как участнику инновационного процесса. Основной акцент делается на развитие науки, в том числе фундаментальной, в вузах. Иначе говоря, авторы добровольно отказываются от использования основного научного потенциала для инновационного развития страны. Видимо, наука их не особенно интересует. Но ведь очевидно, что на нефтяной трубе в космос не полетишь.
Предлагаемое замораживание финансирования фундаментальной науки, и прежде всего РАН, приведет к дальнейшей стагнации исследовательского сектора и станет хорошим стимулом для отъезда за границу наиболее дееспособной части научных сотрудников. И пока нет оснований полагать, что этот ущерб может быть компенсирован научными успехами университетов и национальных исследовательских центров.
— Пыталось ли руководство Академии наук донести свое видение ситуации до Министерства экономического развития в процессе подготовки стратегии?
— РАН неоднократно, и официально, и неофициально, делала Минэкономразвития и Минобрнауки предложения о сотрудничестве. Мы не только направили в Минэкономразвития предварительный анализ стратегии и свои предложения по ее совершенствованию, но и высказали их на упомянутых выше публичных обсуждениях, состоявшихся 10 и 17 февраля. К сожалению, никакой конструктивной реакции пока не последовало.
— Чем, по-вашему, вызвано нежелание взаимодействовать?
— Во-первых, непониманием того факта, что без фундаментальной науки современную инновационную экономику не построить. Во-вторых, тем, что разработка документов и принятие решений явно осуществляются в условиях дефицита достоверной информации о состоянии отечественной науки и деятельности РАН. На отсутствие статистических и аналитических данных такого рода обращалось внимание еще в специальном докладе о состоянии отечественной фундаментальной науки Президенту России в 2009 году.
Говорится о проблемах со статистикой науки и в данном проекте. В ходе его обсуждений, проведенных недавно организацией “ОПОРА” и МГТУ им. Н.Э.Баумана, выяснилось, что авторы Стратегии-2020 не знают, что изначально подходы к формированию в России экономики знаний и национальной инновационной системы были сформированы в Академии наук (решение научной сессии Общего собрания РАН 2002 года) и что большинство стратегических государственных инновационных инициатив также вышло из РАН — нанотехнологии (2002 год), энергобезопасность (2005 год). Все эти материалы опубликованы: найти их не представляет большого труда.
Разработчики проекта стратегии не приняли во внимание и то, что РАН — единственная структура в стране, которая по направлениям технологического прорыва предложила более 160 инновационных проектов. Многие из них уже реализуются. Складывается впечатление, что авторы документа не знакомы даже с материалами о деятельности государственных академий наук, которые ежегодно специальными поручениями правительства направляются во все федеральные министерства.
При этом они смело ставят вопрос о необходимости создания конкуренции РАН. И, по сути, это уже произошло — но не в научном плане, а в смысле доступа к административным, а следовательно, и финансовым ресурсам. И эту конкурентную борьбу академия проигрывает. Только вот вопрос: будут ли в ней победители, не развалит ли она окончательно научную сферу страны?
— Что вы можете сказать о механизмах реализации стратегии и контроля за ее выполнением?
— Предлагаемая система управления и контроля полностью исключает участие научного сообщества. Если говорить о сути механизма управления, то его хорошо описал Лев Толстой в романе “Война и мир”, когда речь шла о сражении под Аустерлицем: “Die erste kolonne marshiert… die zweite kolonne marshiert… die dritte kolonne marshiert…” (“Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…” (нем.)).
— Что же в таких условиях можно сделать?
— Вопрос в том, чего хочется добиться в конечном итоге. Предложенный проект написан с точки зрения развития индустриальной экономики и ориентирован на развитие бизнеса. Руководствуясь этой идеологией, России, возможно, удастся удержаться где-то в середине двадцатки развитых стран. Если же мы ставим более серьезную задачу — войти в число технологических лидеров, то, во-первых, необходимо менять исходные установки, то есть определять основной целью развитие человеческого потенциала, и, во-вторых, оставить чиновникам организационные функции, а собственно разработку стратегических документов поручить научному сообществу и бизнесу. Представляется, что в таком случае альтернативы Академии наук нет. Ну, а окончательное решение и по идеологии, и по организации процесса остается, безусловно, за руководством страны.
Беседу вела Надежда ВОЛЧКОВА
Фото Николая Степаненкова
Нет комментариев