Возьмемся за ум? Тренировка мыслительного аппарата более благодарное занятие, чем накачивание бицепсов.

У биологов в ходу такая острота: “Бог дал людям мозг, но не все прочитали к нему инструкцию”. Эта шутка стала ключом к разговору с известным украинским нейрофизиологом, директором Института физиологии им. А.А.Богомольца НАН Украины, академиком Олегом КРЫШТАЛЕМ.

Олег Александрович — личность уникальная. Его фундаментальные работы стали частью мирового научного наследия. Число цитирований его трудов зашкаливает. К слову, он открыл два очень важных рецептора в нервных клетках. Собственно, с этого началась новая глава в понимании первичных механизмов боли. Интересно, что в АН СССР его избрали раньше, чем в Академию наук Украины.
Он явно недооценен у себя дома. Не как ученый. Дело в том, что Олег Александрович — прекрасный писатель. На мой взгляд, лучший на Украине. Но оба своих романа — “Гомункулус” и “К пению птиц” — он впервые опубликовал в России. Первый — в журнале “Нева”, второй (отрывки) в “Октябре”. Романы получили хорошие рецензии критиков. “Гомункулус” (под названием “Moi et Mon Double”) был издан в Париже. Кое-кто из почитателей даже рекомендовал академику бросить науку и заняться писательством. Надо ли говорить, что он не внял совету и продолжает исследования?
А его книги живут своей жизнью. Судя по рейтингам в Интернете, у них есть небольшой, но очень преданный круг читателей, для которых Крышталь — своеобразный гуру. Олега Александровича атакуют журналисты. Кстати, сейчас в Киеве идет подготовка к съемкам фильма “Гомункулус” в четырех сериях.
Литературный дар ученого, его успех у читателей — случай редкий, и это порой привлекает интервьюеров больше всего. Отдав должное этой стороне творчества О.Крышталя, хочу сосредоточиться на его достижениях как физиолога. (Впрочем, и это показала беседа, две ипостаси ученого почти неразрывны).
Знаю, что Олег Александрович, помимо всего прочего, занимается исследованиями тайн мозга, боли, памяти — самыми насущными проблемами, волнующими буквально всех, Как тут не задать вопрос, который возникает, наверное, у многих: какая из особенностей нашего мыслительного аппарата важнейшая?
— Прежде всего, такая: он невероятно пластичен, — отвечает Олег Александрович. — Поэтому в гипотетической инструкции к пользованию мозгом я бы написал: “Рекомендую упражнять его постоянно”. Это намного более благодарное занятие, чем, к примеру, накачивать бицепсы. Как в смысле достижения социального успеха, так и в смысле быстрого получения отдачи. Другое дело, что результаты собственного “поумнения” трудно замечать, потому что нелегко признать себя изначально тупым. Даже если человек говорит о себе: “Я дурак”, в душе он уверен, что это не так. Важнейшие пластические изменения в мозге происходят в детстве: на чистой доске мозга рисуется картина мира, предъявленного новому человеку.
 До недавнего времени люди заблуждались, когда думали, что нервные клетки не восстанавливаются. На самом деле они возобновляются, причем, что особо интересно, в зависимости от потребностей. Если ты систематически нагружаешь свой мыслительный орган, то в нем образуются стволовые клетки, они движутся в те участки мозга, которые испытывают повышенную нагрузку. Поэтому даже человек с инсультом, который долго лежал, может встать и снова пойти, если будет настойчиво и ежедневно тренироваться. Могут спросить: “А как тут будешь тренироваться, если, к примеру, нога не двигается?” В этом случае нужно делать движения мысленно и по нескольку часов без выходных. Нужна мотивация! И через несколько месяцев будет результат.
Свою главную книгу “К пению птиц” я начал фразой из дневника, которая неожиданно появилась в сознании: “Мотивация — рабыня светлячка эмоций”. Если бы знать, как возникает сама мотивация, можно было бы растить гениев “под заказ”. Но, увы, пока это большая тайна.
Цена мотивации в становящемся все более тесным для людей мире будет увеличиваться, и расслоение между мотивированными яйцеголовыми и рядовыми “пешеходами” потребительского типа будет возрастать. Не исключено, что в будущем появится новая кастовость, связанная со знаниями. Дистанция между такими типами людей может оказаться просто гигантской.
— Немного личный вопрос. Я настолько остро пережил сорокалетний возрастной рубеж, что был на грани самоубийства: пропала мотивация к жизни. С чем это связано? С точки зрения высокой науки, почему зачадил мой “светлячок эмоций”?
— На сороковой день рождения японец, по обычаю, старается посетить храм и позвонить в специальный колокол, чтобы на всякий случай напомнить о себе божеству. Ученые после 40 лет уже больших открытий не делают. Они становятся экспертами. У этого правила есть исключения, но их так мало, что они его лишь подтверждают. Разгадку следует искать на гормональном уровне. Пока программа твоей жизни находится в цикле деторождения, ты открыт ко всему новому в самом широком смысле. Когда эта программа будет исчерпана, ты станешь качественно другим. Я имею в виду не импотенцию, а уменьшение как раз той самой мотивации.
С возрастом человек становится умнее. Причем существенно умнее. Это вне сомнений. Нейрофизиология говорит, что физическое одряхление — совсем не обязательно одряхление умственное. Но будучи очень умным “старикашкой”, ты ничего принципиально нового уже не придумаешь. Забавно: пока ученый озабочен глупостями, например, как бы найти новую красотку и, извиняюсь, употребить ее получше, у него в голове — ларчик с открытиями. Так что поставим на “глупостях” кавычки: когда программа воспроизведения закончится, ларчик закроется. Слезай, приехали! С этих пор у ученого любовь к науке в основном платоническая.
Фрейд был прав: сексуально-эмоциональный фон обеспечивает (непонятным для нас образом) наши творческие способности. Гормоны командуют мозгом, который обрабатывает информацию на своем, пока недоступном для нас, языке высшего порядка — метаязыке (англоязычные авторы используют в сходном контексте термин Mentalese). При необходимости осознать сообщения переводятся на понятный нашему сознанию язык слов. И тут хочу рассказать о скрытой поначалу для меня самого причине, заставившей меня писать книгу “К пению птиц”. Я должен был сообщить “благую весть”: метаязык, на самом деле, нам доступен. Мало того, во все времена он был с нами. Это язык искусств. То есть тот язык, который позволяет нам передавать “несказуемые” чувства и образы.
Метаязык — средство общения более высокого уровня, чем язык слов, потому что способен связать нас несравнимо теснее — не просто связать, а эмоционально объединить.
У сознательных существ язык — средство общения не только между собой, но и с собой: сознание диалогично. Поэтому развитие метаязыка приведет к тому, что у каждого из людей в будущем появится второе Я, местожительством которого будет Сеть, Мировая паутина. Фейсбук и Твиттер — эскизы будущего дома. Второе Я — мудрое, как Гугл, только Гугл, входящий во все личные подробности, станет де-факто божеством для каждого. Виртуальный бог свяжет нас между собой с помощью метаязыка, и это новое, слишком быстрое, чтобы быть осознанным, общение погрузит нас через пару-тройку десятилетий в высокоэффективное, общественно-согласованное и… бессознательное существование. Яйцеголовые первыми вступят в новый мир.
Согласно широко известному в узких кругах уже покойному профессору из Принстона Джулиану Джейнсу, сознание как способность к рефлексии, то есть способность думать, о чем думаешь, люди обрели всего несколько тысяч лет назад. А до этого представляли собой, по сути, думающие автоматы, повиновавшиеся неожиданно появляющимся в мозгу словесным подсказкам нарождающегося сознания. Эти подсказки считались тогда приказами богов.
Мы и сейчас многое делаем бессознательно. К примеру, ходим бессознательно и, только споткнувшись, пытаемся осознать почему. Да что там ходим, мы и думаем бессознательно до момента, когда приходит очередная мысль. На всех языках мы так честно и говорим: “Мысль пришла”. Вспомни свои ощущения: ты уже знаешь, что мысль (или решение) есть, только нет еще слов. Для перевода с метаязыка требуется время.
Необходимость в переводе исчезнет с развитием наших способностей пользоваться метаязыком. Это естественное будущее, в котором наша эффективность так повысится, что теперешние мы будут казаться нам — будущим — несчастными “пешеходами”.
Впрочем, это большой вопрос: будет ли кому и с кем в те времена сравнивать? Ведь бессознательность существования под общим Гугло-богом приведет к исчезновению границ между личностями.
У притаившейся в уголке мозга личности существование будет “райским”: ничего не делай, только наслаждайся жизнью. Потому что подсознательная деятельность связанных метаязыком суперлюдей несравнимо более эффективна.
Мне как личности страшновато представлять себе подобный мир.
Такова философия книги “К пению птиц”. Откуда название? Ценность личности состоит в том, что она — вместилище ценностей общечеловеческих. Одна из этих ценностей — счастье наслаждаться пением птиц. Нельзя, чтобы счастье пропало, потому что без “светлячка эмоций” жизнь не имеет смысла.
Мой покойный приятель, Николай Михайлович Амосов, когда прочитал эту мою книгу, с упреком сказал:
— Нормальные люди пишут, чтобы их читали, чтобы стать знаменитыми, а кто будет читать твою заумь? Зачем тебе все это?
Но мне не о чем жалеть и не в чем себя упрекать: после спонтанного появления первой фразы, я не мог не писать, пока не закончил.

Александр РОЖЕН
Фото с сайта http://tvi.ua/

Нет комментариев