Для многих людей диагноз “рак” звучит как приговор. А когда эту болезнь обнаруживают у детей — и говорить не приходится. Страхи эти объяснимы: еще четверть века назад рак считался практически неизлечимым заболеванием с показателем смертности 90 и более процентов. К счастью, медицина не стоит на месте.
Проблемы диагностики и лечения детского рака активно изучаются учеными и врачами-онкологами во всем мире. И, что не может не радовать, бороться с этим страшным недугом специалисты стараются сообща — в рамках совместных проектов и программ, обмениваясь информацией на международных конгрессах и симпозиумах.
О роли новейших технологий в лечении детских онкологических заболеваний говорили на одной из тематических секций VIII Форума творческой и научной интеллигенции государств-участников СНГ “2013 год — Год экологической культуры и охраны окружающей среды в государствах-участниках СНГ”, который недавно проводился в Минске. Работа секции проходила в Республиканском научно-практическом центре детской онкологии, гематологии и иммунологии (РНПЦ).
РНПЦ был открыт в 1997 году в результате соглашения между правительствами Белоруссии и Австрии, а также австрийской гуманитарной организацией “Hilfswerk”. В те годы в республике был всплеск детских онкологических заболеваний, ставших следствием аварии на Чернобыльской АЭС, и Австрия помогла построить в Минске центр для их лечения. За 16 лет РНПЦ превратился в ведущее медицинское учреждение РБ соответствующего профиля, где на самом современном оборудовании работают лучшие детские врачи и специалисты, где наука и практика идут рука об руку.
— Во всем мире онкологические заболевания являются одной из основных причин смерти детей до 18 лет, — рассказывает директор центра доктор медицинских наук Ольга Алейникова. — К счастью, сегодня мы не говорим о тотальной фатальности детского рака. Это болезнь, которую нужно лечить и можно вылечить. Во всех цивилизованных странах по уровню оказания помощи онкологическим больным оценивают не только уровень медицинского обслуживания в стране, но и уровень развития общества, шкалу человеческих ценностей. Сегодня мы с уверенностью можем сказать, что у большинства наших маленьких пациентов есть будущее.
Один из определяющих факторов успешного лечения рака — ранняя диагностика. Если дети, у которых болезнь обнаружена на первой-третьей стадиях, выживают в 79% случаев, то те, у кого она диагностирована на четвертой — лишь в 26%. При этом лишь каждая десятая раковая опухоль в мире выявляется, когда болезнь развилась до 3-й стадии. В связи с этим очень актуально проведение обучающих семинаров для медицинских работников по проблемам ранней диагностики заболеваний у детей.
О развитии собственной школы детской онкологии и гематологии в Белоруссии заговорили после чернобыльской катастрофы. Республика оказалась не готовой к резкому росту онкологических заболеваний у детей (в первую очередь, острого лейкоза). Отсутствие необходимой диагностической аппаратуры и эффективных медицинских препаратов, устаревшие протоколы лечения (клинические рекомендации) и другие причины приводили к тому, что только у 12 пациентов из 100 пролеченных по поводу острого лейкоза был шанс на жизнь. Всем стало понятно — Белоруссии нужна современная, хорошо оснащенная специализированная детская клиника, которая совместила бы усилия и знания детских гематологов и онкологов с возможностью разрабатывать и быстро внедрять новые методы лечения.
Как отметила О.Алейникова, открытие центра позволило значительно увеличить количество выздоровевших детей и счастливых родителей. Результаты, полученные при лечении злокачественных новообразований, на сегодняшний день соответствуют мировым стандартам. Так, 10-летняя безрецидивная выживаемость при остром лимфобластном лейкозе (ОЛЛ) составляет 75%, при лимфогранулематозе — 93%, пятилетняя безрецидивная выживаемость при злокачественных новообразованиях головного мозга — 64%, при нефробластоме — 84%, при остеосаркоме — 60%.
Например, трансплантация гемопоэтической стволовой клетки (ТГСК) дает шанс тем детям, в отношении которых стандартные протоколы лечения оказываются неэффективными. С 1998 по 2006 год в РНПЦ проведено 262 ТГСК, общая выживаемость после этой операции составила 60%. Результаты лечения в центре сопоставимы с показателями ведущих европейских стран.
Директор РНПЦ отмечает, что в структуре детской смертности от злокачественных новообразований 80% приходятся на устойчивые формы детского рака, которые пока слабо поддаются лечению. В последнее время для борьбы с ними применяются методы индивидуализации лечения. В идеале для того, чтобы победить такие формы рака, надо определить причины их появления, то есть найти “поломки” в молекулярной структуре организма, которые привели к появлению злокачественного новообразования. Для этого нужно развивать молекулярно-генетические методы диагностики.
В РНПЦ такие работы проводятся в лаборатории молекулярно-генетических исследований. В ней на самом современном оборудовании проводится диагностика маркеров генетических нарушений у детей с онкогематологическими заболеваниями. Лаборатория разрабатывает и внедряет новые методы диагностики, а также исследует молекулярно-генетические изменения опухолей.
По словам О.Алейниковой, развитие высокотехнологичных методов диагностики необходимо для определения минимальной остаточности болезни, без которой по ряду заболеваний практически невозможно определить степень выздоровления пациента. “Так, например, при лейкозе в начале опухолевого процесса мы имеем 1012-1013 раковых клеток, — рассказывает руководитель центра. — Когда мы начинаем лечение, то снижаем количество злокачественных клеток на 2 порядка. Если дальше продолжаем интенсивную терапию и поддерживающее лечение, то можем добиться снижения более чем на 4 порядка. Но это тоже еще не выздоровление. Только когда достигается снижение числа злокачественных клеток более чем на 5-6 порядков, можно говорить о полном выздоровлении ребенка. Однако минимальную остаточную болезнь нельзя увидеть ни в микроскопе, ни при компьютерной томографии. Ее можно определить только при помощи молекулярных методов диагностики”.
Несколько лет назад белорусские онкологи обратили внимание на такую статистику: у подростков до 18 лет, больных некоторыми формами лейкоза, шанс на выздоровление составляет 90%, а у тех, кто перешагнул этот возрастной рубеж, — до 30%. Такие же показатели отмечены и в других странах. Тут важно заметить, что молодые люди, перешагнувшие 18-летний рубеж, проходят лечение во взрослых онкологических центрах. При этом одно и то же заболевание у взрослых и детей лечится разными методами. Отличается и методика реабилитации. И тогда в Белоруссии попробовали лечить некоторые формы лейкоза у молодых людей старше 18 лет по детскому протоколу. Результаты оказались положительными. Поэтому с 2010 года РНПЦ берет на лечение при лейкозе больных в возрасте до 30 лет.
Белорусские онкологи работают в тесном контакте с российскими коллегами. Повысить эффективность двустороннего взаимодействия должна Союзная программа “Детская онкология и гематология”. Она была инициирована в 2009 году Федеральным научно-клиническим центром детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Димы Рогачева Минздравсоцразвития России, Институтом детской гематологии и трансплантологии им. Раисы Горбачевой (Санкт-Петербург) и РНПЦ. Программа предполагает создание Союзного банка доноров для трансплантации костного мозга детям и организацию лечения больных с онкологическими заболеваниями.
Как рассказал в интервью газете “Союз” действительный член Российской академии медицинских наук Александр Румянцев, в начале 1990-х годов мировая медицинская практика начала широко использовать методы доказательной медицины. Это, прежде всего, жестко регламентированные протоколы лечения, никакой “отсебятины” и приблизительности.
— Двадцать лет назад мы впервые, взяв за основу германские протоколы, начали внедрять передовые на тот момент технологии лечения, — рассказывает А.Румянцев. — И результаты резко улучшились. Сейчас мы используем уже третье поколение наших собственных протоколов лечения. Редкий случай, когда они даже опережают западные. Сегодня медицинские центры 42 субъектов России, вся Белоруссия в целом и отдельные центры Казахстана, Армении, Азербайджана участвуют в общей кооперированной группе по лечению острого лимфобластного лейкоза. Это самое частое онкологическое заболевание у детей — им страдает примерно четверть всех заболевших.
Результаты говорят сами за себя. Когда мы начинали, выздоравливало всего 7% детей, а в последние годы 90% — ОЛЛ перестал быть фатальным заболеванием. Но дело даже не в этом. Мы добились того, что в Москве, Минске, Гомеле, Владивостоке, Калининграде и Астане таких пациентов лечат абсолютно одинаково. Причем наши результаты оказались настолько успешными, что вызвали большой интерес в Китае, Японии, Южной Корее, Индии, Индонезии.
Важно отметить, что наше сотрудничество строится не по принципу “кто кого учит”, а на основе научной кооперации. Какие-то инновации, которые появляются в Белоруссии, мы немедленно берем на вооружение, если что-то появляется у нас — быстро перенимают коллеги. Детский центр в Минске был первым подобным учреждением на территории СНГ. Сегодня там умеют все, что делают в лучших центрах Европы и мира.
Ольга Алейникова первоочередным шагом дальнейшей интеграции медиков двух стран считает создание общей сети регистров доноров костного мозга. По ее словам, те 75-80%, которых достигли белорусские и российские врачи в лечении злокачественных новообразований у детей, — это предел. Дальше обычными методами двигаться невозможно, нужны высокие технологии, которые дает трансплантация костного мозга. На территории Союзного государства действуют 42 специализированных центра. “Есть база для совместной работы, но не хватает сети регистров доноров костного мозга, — отмечает руководитель центра. — Я уже не раз говорила, что у граждан СНГ особые антигены и что нам нужны эти доноры как воздух”.
В Белоруссии планируют проводить рандомизированное исследование стволовых клеток. Подобные работы, цель которых — использование в лечебных целях стволовых клеток, в мире только начинают выполнять.
— Существует много методов лечения заболеваний, — поясняет директор РНПЦ. — И для доказательства того, что новый метод лечения с использованием стволовых клеток является лучшим или таким же эффективным, как предыдущий, надо проводить рандомизированные исследования — изучение случайной выборки. Например, каждый нечетный пациент идет по старому протоколу лечения, каждый четный — по протоколу с использованием стволовых клеток. Потом проводится независимая экспертиза с целью выяснить, действительно ли новый метод лечения имеет какие-то преимущества. Сейчас началось первое рандомизированное исследование стволовых клеток в лечении детского церебрального паралича. Мы также планируем начать его у себя.
РНПЦ занимается стволовыми клетками с момента своего создания. Практически сразу в этом центре сделали первую трансплантацию гемопоэтических стволовых клеток. Трансплантацию мезенхимальных стволовых клеток провели около семи лет назад. С тех пор в центре активно используют и те, и другие клетки для лечения пациентов.
Увеличение количества аллогенных трансплантаций стволовых кроветворных клеток возможно лишь при широком использовании в качестве трансплантатов гемопоэтических стволовых клеток, полученных от неродственных доноров. В связи с этим в прошлом году в Белоруссии был создан Национальный регистр доноров костного мозга. Его база данных в настоящее время содержит более 14 тысяч человек. Такие регистры созданы во многих странах, их объединенная база включает более 14 млн человек и позволяет получать необходимые для пересадки трансплантаты из всех национальных регистров.
В РБ работа банка данных типированных доноров позволяет не только осуществлять неродственные пересадки от белорусских доноров, но и предоставлять трансплантат по запросам других стран. По данным Минздрава РБ, менее 30% пациентов, которые нуждаются в трансплантации, имеют донора-родственника. Кстати, стоимость трансплантации костного мозга пациенту с лейкемией на 30% ниже стоимости многолетней программы терапии.
Согласно статистике, в 2011 году в Белоруссии было выполнено 132,2 трансплантации гемопоэтических стволовых клеток на 10 млн населения. Для сравнения: в России этот показатель равен 45, на Украине — 11,5, в Польше — 268, в странах Западной Европы — около 450. Эти данные были озвучены на I Евразийском конгрессе, посвященном актуальным вопросам трансплантации костного мозга и стволовых клеток, который проходил в РНПЦ в те же дни, что и Форум творческой и научной интеллигенции стран СНГ.
Подготовил Александр ЮРИН
Фото с сайта medex.az
Нет комментариев