Летом этого года Российский фонд фундаментальных исследований предложил ученым поучаствовать в новом конкурсе. Речь идет о конкурсе проектов комплексных междисциплинарных фундаментальных исследований в области молекулярной и клеточной организации биологических структур и процессов (КОМФИ). Претендентам на гранты предлагалась новая схема участия: одному из лидеров входящих в проект научных групп необходимо было стать руководителем всего комплексного проекта, включающего не менее трех научных проектов, выполняемых коллективами из различных организаций.
При этом одобрение экспертов должен был получить каждый “входящий” научный проект, только тогда комплексный проект в целом мог рассчитывать на поддержку РФФИ. Предполагалось, что основные исполнители проектов должны обладать высокой квалификацией, иметь успешный опыт исследовательской деятельности и публикации в ведущих международных научных журналах.
Сегодня, когда все отборочные процедуры завершены, гранты выделены и началась работа над проектами, мы решили поговорить о том, как проходил конкурс, с инициаторами КОМФИ — членом бюро Совета фонда, заведующим отделом геномики и постгеномных технологий Института биоорганической химии РАН, академиком Сергеем Лукьяновым и заведующим отделом молекулярных основ нейросигнализации ИБХ РАН, руководителем экспертного совета РФФИ по данной теме, членом-корреспондентом РАН Виктором Цетлиным.
— На чем была основана идея комплекcных проектов — сама жизнь к ним подтолкнула или вы хотели инициировать исследования такого формата в России?
Виктор Цетлин: — Идеей проведения серьезных комплексных проектов Сергей Лукьянов поделился со мной примерно 1,5 года назад. Но мы здесь не пионеры — мировой опыт подобных инициатив гораздо продолжительнее, достаточно вспомнить европейские рамочные программы FP6, FP7, которые предполагают проведение совместных исследований научными коллективами, объединяющими до 10 и более лабораторий. Понятно, что объединяться 10 лабораториям, делающим одно и то же одинаковыми методами, бессмысленно, поэтому выбирается достаточно широкая тема гранта и его выполняют исследователи разного уровня, разных научных направлений. В 2007 году я был фактически одним из инициаторов европейского проекта, в котором принимала участие и наша лаборатория. В ходе этой работы я убедился, что очень полезно взаимодействовать с коллегами из других научных областей, которые предлагают свои способы решения интересующих тебя проблем: это приводит к довольно интересным результатам.
— Высок ли был конкурс? Сколько проектов получили поддержку?
Сергей Лукьянов: — На конкурс комплексных проектов КОМФИ было прислано более 100 заявок. С учетом того, что в выполнении проекта должно было участвовать не менее трех научных коллективов, реальное количество лабораторий, подавших заявки, приблизилось к 400. Исходно планировалось поддержать примерно 15 комплексных проектов, но уровень заявок был настолько высок, что это число увеличилось до 31. К сожалению, из-за недостатка средств в бюджете РФФИ такое решение привело к значительному уменьшению размера гранта по этому конкурсу. Мы смогли выделить 1 миллион рублей для каждого научного коллектива с экспериментальной работой или 750 тысяч рублей для теоретических работ. То есть 3-5 миллионов рублей на комплексный проект, в зависимости от числа участников.
— Как происходила процедура отбора?
В.Ц.: — Прежде всего мы смотрели, каковы научные достижения руководителя проекта за последние три года. Если его статьи опубликованы в журналах высочайшего ранга, это существенное преимущество. При этом все составляющие комплексного проекта мы рассматривали отдельно. Бывало, что проект в целом выглядел прекрасно, но одна из его составных частей получала весьма невысокие оценки. К сожалению, многие медики, которые должны были выполнять входящие в комплексную заявку проекты, “грешили” слабым качеством заявки или отсутствием серьезных публикаций.
— Участие медиков было обязательным?
В.Ц.: — Нет, но многие заявители стремились, чтобы работа была не просто фундаментальной, но претендовала на выход в практическую плоскость. Для этого нередко привлекали медицину.
— Какие научные области охватывают выбранные проекты?
С.Л.: — Проекты-победители относятся к самым разным научным областям. Так, поддержаны работы, посвященные изучению латентного туберкулеза, экстремофильных микроорганизмов, пластичности мозга, депрессивных расстройств, фотосинтезу, биосинтезу белка, липидов архей, созданию антиметастатического препарата, нейрооптогенетике, развитию мозга, и многие другие. Однако все эти проекты объединяет изучение молекулярной или клеточной организации выбранных объектов или процессов, а также комплексный междисциплинарный подход к проведению исследований.
— Есть ли заявки мирового уровня? Научные группы каких институтов (университетов) участвовали в конкурсе наиболее активно?
С.Л.: — Да, безусловно, заявки победителей соответствуют мировому уровню. Традиционно наибольшую активность проявили научные группы институтов РАН. Кроме того, в конкурсе участвовало много групп из вузов, прежде всего МГУ им. М.В.Ломоносова. Высокую активность продемонстрировали группы из институтов РАМН, а также организаций, подведомственных Минздраву.
— Можно ли выделить проекты, получившие наиболее высокие оценки экспертов?
В.Ц.: — Высокие баллы получил, например, проект заведующего лабораторией молекулярной иммунологии ИБХ РАН члена-корреспондента РАН Сергея Деева “Биосовместимые люминесцентные комплексы для тераностики онкологических заболеваний: мультифункциональные агенты, биологические модели для прижизненного тестирования и приборная база для биоимиджинга”. Сергей Михайлович — высококлассный молекулярный биолог, давно работает в области иммунологии, занимается моделированием и доставкой наноантител и предлагает методики, направленные на изучение проблем онкологии.
Очень хороший проект представил член-корреспондент РАН Александр Габибов. Он посвящен разработке новых молекулярно-генетических и клеточных подходов для персонализированного прогноза и лечения рассеянного склероза как полигенного заболевания с аутоиммунно-воспалительным и нейродегенеративным механизмами развития. Александр Габибов — один из первооткрывателей ферментативно активных антител, его статьи опубликованы в таких журналах, как Science. Его заявка включает проекты пяти научных групп, одной из которых руководит врач Алексей Бойко. У него, кстати, есть блестящие статьи в ведущих медицинских журналах, что, к сожалению, встречается редко.
В заявках, которые получили одобрение, предложен целый ряд работ в области фундаментальной нейробиологии. Среди них — проекты директора Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН члена-корреспондента РАН Павла Балабана и заведующего лабораторией биофизики синаптических процессов Казанского института биохимии и биофизики Казанского научного центра РАН академика Евгения Никольского, в которых к тому же есть намеки на создание новых лекарств.
Мне также запомнился проект “Изучение механизмов пластичности мозга и разработка доклинической диагностики при болезни Паркинсона — в эксперименте и в клинике”, которым руководит академик Михаил Угрюмов. Человечество стареет, болезни Альцгеймера и Паркинсона встречаются в современном мире достаточно часто, но лекарств от них пока не существует. Болезнь Паркинсона, например, опасна тем, что довольно долго развивается без симптомов, а когда они проявляются, то оказывается, что лечить недуг уже поздно. Поэтому Михаил Вениаминович ставит задачу найти какие-то новые возможности ранней диагностики. Он тоже собрал довольно большой коллектив из пяти лабораторий.
— Участие академиков в конкурсе было ожидаемым?
В.Ц.: — Мы предполагали, что будут участвовать самые именитые ученые.
— А отказывать потенциальным грантополучателям-академикам вам приходилось?
В.Ц.: — Да, отказывали. Я не хочу называть фамилий, но заявка одного очень уважаемого ученого была отклонена из-за того, что “входящий” проект получил крайне низкие оценки. Так что примеры отказа академикам и членам-корреспондентам у нас есть. Хочу также отметить, что гранты КОМФИ заставили объединиться самые сильные российские научные коллективы.
— Оправдываются ли уже ваши ожидания, как инициаторов конкурса?
С.Л.: — Несмотря на некоторые шероховатости, научная общественность в целом положительно оценила новый конкурс. Важно, что ученые, исследующие один и тот же объект (то есть фактически конкуренты), продемонстрировали способность к сотрудничеству и совместному проведению исследований. Также важно, что за счет привлечения коллективов различной специализации к решению одной проблемы исследования становятся по-настоящему междисциплинарными.
В.Ц.: — Мы с удивлением убедились, что объявление о конкурсе не было обойдено вниманием какой-либо заметной российской лабораторией соответствующего направления. Когда мы это увидели, то поняли, что КОМФИ — это гранты, которых ученые давно ждали. Будем надеяться, что работа над проектами завершится весомыми научными результатами.
Беседовала Светлана БЕЛЯЕВА
Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА
Нет комментариев