Интересный разговор о перспективах практико-ориентированной системы подготовки инженерных кадров состоялся в ноябре в Московском государственном индустриальном университете (МГИУ). В нем приняли участие не только работодатели, ректоры вузов, но и представители федеральных органов государственной власти, Агентства стратегических инициатив, Департамента науки, промышленности и предпринимательства города Москвы, Фонда инфраструктурных и образовательных программ РОСНАНО… Все они озадачены тем, что с принятием нового Закона об образовании система подготовки инженерных кадров в России путем чередования аудиторных занятий и формирования практических навыков на производстве может стать… нелегитимной.
Открывая дискуссию, ректор МГИУ Валерий Кошкин отметил, что в нашей стране совмещение обучения технических специалистов с практикой в реальных условиях мастерских, цехов еще в XIX веке начал применять Дмитрий Константинович Советкин, автор “системы элементарных приемов мастерства”, позже названной за рубежом “русским” методом. МГИУ, созданный в свое время как завод-втуз, задействовал эту практико-ориентированную систему подготовки и с советского времени широко ее применяет. Сегодня у этого университета более 750 договоров с различными организациями (75 из них крупные промышленные предприятия, расположенные в Московском регионе). Реальная кооперация позволяет выпускать инженеров, которые, приходя на производство, без раскачки включаются в работу, потому что она им знакома. Ведь начиная с четвертого курса студенты МГИУ не только приходят учиться в аудитории и лаборатории вуза, но и пять дней в неделю по 8 часов трудятся на предприятиях, получая за это зарплату.
Какой прок от этого производственникам? Валентина Филатова, начальник отдела подготовки кадров ФГУП “Научно-производственный центр автоматики и приборостроения им. академика Н.А.Пилюгина” (НПЦАП), подробно рассказала о том, что их предприятие давно пыталось установить тесные контакты с вузами, которые готовят инженеров для их производства. Студентов на практику шлют многие, но большинство университетов — с третьего курса на день-два-три в неделю. Проку от такого пополнения мало: целиком работу доверить нельзя — не будешь же ждать, когда в следующий раз студент в цехе появится и доделает порученное. А фрагментарные навыки, дискретные компетенции пользы не приносят и студенту. Поэтому впечатление от пришедших на завод студентов МГИУ было иным: четверокурсники, имеющие достаточные базовые знания, работают пять дней в неделю, последовательно осваивают производственные процессы, быстро набирают опыт и уже через полгода становятся не обузой, а подспорьем на предприятии. Поэтому НПЦАП в рамках договора с МГИУ довел число студентов-практикантов до сотни в год.
На этой основе начали планово обу-чать практикантов не только производственным процессам, но и корпоративной культуре. Для лучших даже установили стипендию имени академика Пилюгина (8 тысяч рублей в месяц). Добрая треть нынешних студентов-практикантов из МГИУ ее получают. Присуждают ее решением комиссии, которую возглавляет генеральный директор. Плюс специалисты курируют профессиональный рост студентов: принимают-то их на должность рабочих или техников, а к завершению обучения в университете, после аттестации, переводят на инженерные должности. В феврале следующего года, когда придет очередная команда молодежи, будет проведен “входной контроль” их знаний.
— Хотим выяснить, чего не хватает, чтобы быстро доучить и вузу подсказать, где в программах прорехи, — пояснила В.Филатова. — Кстати, рост тех, кого дело интересует, заметен и вузу: многие из “троечников” через полгода выбиваются в “отличники”. Чувствуя результат своих и наших усилий, они готовы приходить на дополнительные занятия даже в выходные. Недавно мы открыли курсы повышения квалификации молодых специалистов. Из 25 мастеров, посещающих их, треть — выпускники МГИУ. Преподаватель сразу отметила, что эти люди — лидеры, из них, прогнозирует она, вырастут производственные руководители. Как ведет себя молодежь из вузов, присылающих к нам ребят на день-два в неделю, не чаще? Как на экскурсии. Третьекурсники мало что понимают. Те, что постарше, откровенно скучают: у них нет ни готовности, ни потребности трудиться на реальном производстве. Хотя и среди этих ребят бывают очень интересные личности. Вывод: кооперированное обучение по техническим специальностям дает хороший результат.
— А можете масштабировать его — готовить не 100, а 1000 студентов разом? — бросил вызов модератор семинара Денис Коричин, представитель “Сколково”.
— Ну, тысячу сразу нам не взять… — ответила Валентина Петровна и объяснила почему: — Ведь каждому студенту на практике наставник положен… Он учит работать, рассказывает историю предприятия, объясняет традиции. Нереально из 5 тысяч работающих на заводе подобрать тысячу наставников. Это тонкое дело — готовить смену, плюс фонд заработной платы на это надо иметь. Да и не стоит такая задача — готовить специалистов для нас одних: я своим коллегам из других фирм с удовольствием рекомендую опыт МГИУ. Некоторые заинтересовались, но я хотела бы и дальше самых лучших студентов себе отбирать. Мы могли бы брать порядка 300 человек в год, но тогда МГИУ надо существенно расширить номенклатуру направлений подготовки.
— И я всегда предпочту взять ребят из МГИУ, а не из других университетов, — подал голос начальник конструкторского технологического отделения этого же предприятия. — У меня в отделении из 287 человек молодых людей в возрасте до 30 и чуть старше — 130. Мы брали из большого числа вузов, в том числе из ведущих… Но студенты МГИУ… практичнее что ли, они правильно оценивают собственные знания и способности, готовы учиться у производственников. Вот сидит ваша выпускница Марина Холева, она у нас за два года как выросла, пока училась, не раз была на Байконуре ответственной от своего отдела. А студенты некоторых вузов, как правило, придут, покрутятся и… исчезают.
— Молодежь еще надо приучить к систематическому труду, — поддержал “пилюгинца” гендиректор НТЦ “Бакор” Борис Красный. — У российского человека инкубационный физиологический период перехода из эмбрионального состояния в рабочее занимает год. Наш выпускник умный, но расхлябанный. Сначала он полгода что ни день опаздывает, потом, если шустрый, полгода то и дело бюллетенит. А зарубежные ребята сразу втягиваются в процесс. По сравнению с нашими они — машины, интенсивность интеллектуального труда у них в десятки раз выше.
— Ну и какая разница — год возиться со студентом или год с молодым специалистом? — не отставал модератор.
— Студент, если втянется в дело, придет к тебе работать. А специалист с дипломом чуть оперился или повздорил — смотришь, и нет его. Я реальный производитель, — пояснял Б.Красный. — У нас компания работает в 16 странах мира, платим крупному специалисту
5 тысяч долларов в месяц, среднему — 2 тысячи. А молодые кадры ищем “днем с огнем”. Их не хватает и в Германии, и в Англии. Старых пруд пруди, но они, даже если владеют компьютерными технологиями, работают медленнее молодых в несколько раз. Сегодня очень жесткая конкуренция за специалистов, особенно международных. Попробуй найди человека со знанием языка в России. Вот и вынуждены держать штат переводчиков, чтобы отправлять людей за границу. Накладно это! Кстати, конкуренция за молодые кадры есть и в Германии, и в Англии. Мы со многими вузами дружим, но с МГИУ работать мне импонирует больше всего. Потому что ректор здесь видит перспективу и не ленится к ней стремиться.
— Когда-то Андрей Александрович Фурсенко сказал, что лишь 20% студентов настойчиво учатся, — вспомнил ректор Юго-Западного госуниверситета Сергей Емельянов. — У нас в Курске, ответственно заявляю, 85% старательно учатся. Недавно наши студенты прошли летнюю практику в РКК “Энергия”, им хватило месяца, чтобы получить приглашение на трудоустройство с предоставлением общежития. Может, москвича и надо год учить на работу не опаздывать (выгонят — пойдет в “Макдональдс” котлеты греть), а в регионах большое стремление учиться, пробиваться, в том числе и покорить Москву. Да, работодатель нынче капризен, разборчив, одного диплома мало, еще надо пройти психологические тесты, испытание на профпригодность. Проходят все, мои выпускники есть в правительстве столицы, и они умеют каждый день доказывать, что стоят гораздо больше, чем получают.
Тем не менее текучесть, говорили на семинаре, самая большая проблема “оборонки”, чуть ли не 50% в год. Тут ведь так поставлено, что зарплата в основном зависит от должности человека, а не от его конкретного вклада. Когда студент на практике зарабатывает в месяц 25 тысяч рублей — это одно, а когда квалифицированный специалист получает не выше 30 тысяч — это другое.
Услышав эти рассуждения, Александр Русинов из Агентства стратегических инициатив попытался перевести стрелку ответственности на руководство предприятия. Мол, у московских предприятий нехватка кадров, текучесть, пусть больше платят им — не 30, а 50, а то и 70 тысяч рублей…
В зале, где собрались кроме уже выступавших представители корпораций “Тактическое ракетное вооружение”, “МиГ”, НПЦ газотурбостроения “Салют”, НИТИ им. П.И.Снегирева, чьи филиалы есть в Вологде, Саратове, Воронеже, под Козельском и в других нестоличных городах, несогласно зашумели: “У нас студенты не ущемлены по сравнению с остальными работниками”; “Госзаказ есть — нужны кадры, старые изголодались по работе, но появились новые технологии”; “Когда средняя зарплата по предприятиям ОПК вырастет до 70 тысяч, студенты будут получать столько же”; “Мы в этом году дотянули до 40 тысяч, но это средняя “по госпиталю”.
А Валентина Филатова резюмировала: “В ОПК действует система финансовых ограничений. Минобороны, когда определяет свой конкретный заказ, указывает, что средняя зарплата по предприятию — не выше 30 тысяч рублей. Представители контролирующих органов прямо говорят: мы вам не позволим наживаться на государственном бюджете. Так что вынуждены сохранять на предприятии старую советскую систему оплаты труда. Сами ей не рады”.
— Вернемся к вузам, — попросил Александр Гордеев из администрации Президента РФ. — Почему у старшекурсников ряда университетов вовсе нет профессиональных компетенций? Не тому учат? Может, не надо 4 года долбить теорию, а усечь ее до 2,5 лет, а остальное добрать на предметно-ориентированной практике? Нельзя ли это обосновать в образовательных стандартах, которые университеты сами могут вводить?
— Не сокращать теорию, а добавлять сколько нужно времени на практику, — весомо произнес кто-то из производственников. В подтверждение этому Валерий Кошкин привел фрагмент из презентации к своему докладу. На экранах мониторов всплыла круговая диаграмма временной загрузки студента-бакалавра в машиностроении. Наглядно: 62% времени занимает теория (лекции, семинары, библиотека); 14% — сессия; выпускная квалификационная работа — 4%; каникулы — 16%; практика — 4%.
— Как можно усвоить теорию, которую учишь 4 года, за 8 недель на практике? Нереально, — комментировал цифры В.Кошкин. — В шестидесятых годах прошлого века в нашем заводе-втузе обучение шло 6 лет, половину этого времени — на предприятии. Перешли на ГОСТ 2 — сократили срок до 5 лет, потом добавили полгода, чтобы работать на заводе. Нуждающееся в кадрах предприятие брало на себя расходы на обучение в течение этого полугодия. В 1996 году в нормативных документах по высшей школе исчезло понятие системы обу-чения “завод — втуз”. Тем не менее до 2000 года на базе нашего университета существовал Научно-методический совет “Проблемы подготовки специалистов на основе интегрированных систем обучения”. Потом опять оптимизация программы обучения до 5 лет, а теперь переходим на 4-летний бакалавриат. Нам запрещают увеличивать срок очного обучения. Да к тому же, как только вступит в силу новый Закон об образовании, совмещение очного обучения с работой может стать вообще нелегитимным. Вузы типа нашего просто выйдут из правового поля.
— Последствия? — Я глянула на соседа — ректора Юго-Западного госуниверситета.
— Мы заинтересованы в том, чтобы принятие нового закона не привело к новому кризису инженерного образования, а, наоборот, дало импульс для его развития, развития ОПК, — ответил Сергей Емельянов. — Потому мы и собрались, едва Валерий Иванович позвал.
— Потому, — будто продолжая мысль коллеги, говорил В.Кошкин, — мы активно работаем с коллегами из Минобрнауки, Госдумы, вузов. Вносим свои предложения, пытаемся сохранить возможность применять систему кооперированного образования. В США программы кооперированного образования применяет треть университетов. Очень многие из них — лидеры в мировых рейтингах университетов. В мире действует WACE — Всемирная ассоциация кооперированного образования (Co-opEducation), включающая 48 стран. В Co-op содержится огромный потенциал для эффективной подготовки инженеров-производственников. Ни один вуз не может иметь все современное оборудование и передовые технологии, которые используют промышленные предприятия. Не хватит ни площадей, ни финансовых ресурсов. Выход — использование ресурсов предприятий при подготовке инженеров-производственников.
Модератор подлил масла в огонь: “Похоже, многие предприятия просто хотят иметь дешевую квалифицированную рабочую силу два года подряд, а после восьми часов работы в день какая учеба? Наверняка бауманцы-очники осваивают любое рабочее место быстро, есть ли смысл их заставлять работать всю неделю, начиная с 4 курса?
— Никто и не заставляет, практика для каждой специальности нужна своя, — возразил ректор Тольяттинского госуниверситета Михаил Криштал. — Вопрос, где провести нижнюю временную границу взаимного интереса студента и работодателя? Предприятия разные. С какого курса надо работать? Сколько?
— С четвертого, раньше — без толку, — словно гвоздь вбила Филатова. — Минимум четыре дня в неделю полный рабочий день в течение года, а лучше — двух.
— Я правильно понимаю, что речь об инженере для производства? — напористо уточнил Александр Гордеев.
— Мы готовим кадры для высокотехнологичных производств, — откликнулся В.Кошкин. — Там надо уметь сварить швы, измерить твердость, взять пробу и гарантировать надежность конструкции. Без подобных навыков для производства инженер — ноль. Для всего этого время нужно. Поэтому я не понимаю, что у нас будет с переходом на бакалавра. Работа — часть подготовки инженера, а им учиться всего 4 года.
— Может, речь о технике со средним специальным… — вклинился ведущий. — Может, просто надо интенсивнее учить…
— Ну да, и с этим простым средним отправить выпускника на Байконур ракеты запускать, — возразил В.Кошкин. — Ошибка будет стоить стране много дороже года практики. ОПК — ответственность государства. Нужен государственный, комплексный подход в решении вопросов кадрового обеспечения организаций ОПК. Следует использовать все эффективно работающие механизмы, в том числе и кооперированное образование, наиболее полно вовлекающее работодателя в образовательный процесс.
Елизавета ПОНАРИНА
Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА
Нет комментариев