Ограничения разумны? Ученый предлагает способ повышения результативности исследований.

Как рядовой представитель “среднего звена” науки, который отдал ей 40 лет жизни, трудясь в вузах, прикладных и академических НИИ, хочу поделиться с читателями “Поиска” наболевшими соображениями о том, как можно повысить эффективность научных исследований в России. При этом оговорюсь, что излагаю сугубо личное мнение, которое могут не разделять мое руководство и коллеги.

Краеугольный камень для решения данной проблемы — критерии оценки эффективности научного труда.

Как известно, основная задача науки — расширение и углубление наших знаний о мире. Но поскольку мир бесконечен, а человеческие ресурсы ограничены, то и познание должно быть разумно ограничено главнейшими вопросами. Во всяком случае, то познание, на которое государство выделяет ресурсы, созданные совокупным трудом граждан. На настоящем, критическом для России этапе крайне важно повысить ее обороноспособность, поднять экономику, максимально оберегая природу, а также качество образования, продолжительность работоспособного возраста и рождаемость здорового населения. Соответственно, эффективность научных исследований должна оцениваться по их вкладу в решение этих основных вопросов. Государство не может платить научным сотрудникам за одно лишь “удовлетворение научной любознательности”, как бы виртуозно оно ни осуществлялось и каким бы “фундаментальным” ни казалось. 

В этой связи метод оценки результативности научной деятельности по цитируемости авторов научных трудов в “ведущих” (читай “англоязычных”) журналах, в правильности которого так старательно убеждают народ и власть некоторые ученые, является ошибочным и даже вредным для России. Во-первых, российских исследователей, как бы они ни старались, в зарубежных журналах никогда не будут цитировать больше, чем в “своих”. Исключения, конечно, будут (например, для ученых с двойным гражданством, работающих преимущественно за рубежом). Но в целом место позади развитых стран при таком подходе будет обеспечено России навсегда. Во-вторых, публикация лучших достижений российской науки в зарубежных журналах будет способствовать дальнейшему опережающему научно-техническому прогрессу, прежде всего, зарубежных стран, а не временно отставшей от них России. В-третьих, повышенная цитируемость автора статьи далеко не всегда отражает важность (особенно для России) и успешность решения им научной проблемы и наоборот. Достаточно привести в пример основателя генетики Г.Менделя, труды которого не цитировались 30 лет. В-четвертых, не лишне напомнить российским властям и ученым об элементарном национальном достоинстве: разве не должны мы лучшие достижения посвящать своему Отечеству и писать о них в первую очередь на родном языке?!

Что же можно в порядке обсуждения предложить взамен?

Прежде всего, публиковать основные научные достижения преимущественно в отечественных журналах и издательствах на русском языке. Перевод на так называемый “международный” английский не проблема России. Пусть о ней беспокоятся те, кому интересны наши труды, так же, как мы, при необходимости переводим нужные нам статьи и книги с любого иностранного языка. При этом доступ иностранных ученых к стратегически важным для России достижениям отечественных ученых должен быть, несомненно, ограничен. Россия не должна быть “дойной идейной коровой” для зарубежных стран в этой сфере. 

С другой стороны, есть области научных исследований, в которых международное сотрудничество и публикации в англоязычных журналах желательны. К ним относится, например, проблема сохранения устойчивости лесов как экологического каркаса биосферы. Очевидно, что чем лучше решается эта проблема за рубежом, тем больше от этого выигрывает и Россия.

Самым же главным критерием результативности научной деятельности отечественных исследователей и научных учреждений должна быть степень полезности научных трудов для решения обозначенных государством первостепенных задач. Такой критерий (или их комплекс) вполне может и должен быть разработан. И это ничуть не дискредитирует тезис о значимости фундаментальных исследований, а означает лишь разумное сужение их спектра. Любое прикладное исследование должно опираться на хорошую фундаментальную базу. 

В порядке обсуждения можно рассмотреть следующие критерии и меры, способствующие решению поставленной задачи:

1) приоритет патентов, изобретений, статей с практическими/методическими рекомендациями, инновационных разработок и, конечно, фундаментальных научных трудов, нацеленных на решение поставленных государством задач, над прочими статьями;

2) оценка реальной экономической эффективности научных разработок, внедренных в производство, и доплата авторам за успешные внедрения пропорционально эффективности инноваций;

3) везде, где это возможно, создание научно-производственных объединений (НПО), включающих академические НИИ (или их подразделения), прикладные НИИ, опытные хозяйства и цеха, промышленные предприятия; оценка эффективности всех работников НПО по их вкладу в конечный продукт;

4) внедрение “белорусского” варианта финансирования академических и прикладных НИИ: 50% бюджет + 50% внебюджет, получаемый по конкурсным договорам с предприятиями; такой подход возможен при условии “оживления” соответствующих производственных предприятий и обязательного полноценного обеспечения их финансами для заказа НИОКР институтам;

5) формирование госзаказа на исследования в виде программ НИОКР, сформированных высшим научно-координирующим органом типа бывшего Госкомитета по науке и технике, включающем штатных и временно привлекаемых государственно мыслящих специалистов по соответствующим направлениям науки и техники; исключение практики формирования программ методом обобщения “пожеланий” от остепененных сотрудников НИИ, что приводит к неэффективному использованию государственных средств;

6) развитие российской приборной базы, превосходящей мировые аналоги;

7) поиск разумных решений по “антибюрократизации” науки, тонущей в никому не нужной формальной отчетности, насаждаемой ФАНО;

8) разумное переформатирование деятельности государственных научных фондов, которые, с одной стороны, сыграли и продолжают играть важную роль в сохранении науки в условиях ее недостаточного финансирования, но, с другой стороны, отвлекают средства и ресурсы от выполнения госзаданий.

Дополнительно поясню мое отношение к научным фондам. Я, например, глубоко благодарен РФФИ за поддержку организованного нами цикла международных совещаний по сохранению лесных генетических ресурсов. Но не могу не отметить и недостаток научных фондов, который заключается в том, что они слабо ориентированы на решение государственных задач. Доминирует установка на решение фундаментальных проблем, спектр которых необозрим. При этом, поскольку бюджет институтов и вузов скуден, большинство сотрудников ежегодно тратят не менее месяца на разработку и подачу многочисленных заявок в надежде на то, что хотя бы часть из них пройдет сито отбора и появятся деньги на командировки, экспедиции, оборудование, издание монографий. Многие вынуждены включаться в проекты коллег по самым различным темам. Если же заявка принята, то большая часть времени тратится именно на ее выполнение. Разве такой подход способствует концентрации финансов на первоочередных задачах, решение которых приведет к скорейшему возрождению России?! 

Очевидно, что в условиях полноценного государственного заказа на НИОКР в деятельность научных фондов должны быть внесены соответствующие коррективы или же они должны быть ликвидированы. Это сложный вопрос, над которым следует хорошо подумать, прежде чем принять окончательное решение. 

С другой стороны, несомненно то, что должна быть повышена ответственность сотрудников за выполнение госзаданий. Необходимо осознание коллегами того факта, что бюджетная зарплата не пенсия, ее надо зарабатывать.

В заключение, предвидя критику оппонентов, радеющих за “мировую фундаментальную науку” и панически боящихся нашей изоляции, отмечу, что расцвет отечественной науки пришелся на период железного занавеса между СССР и странами НАТО. О самодостаточности России в этом плане свидетельствует и тот мощный рывок в разработке новейших видов вооружения, о котором доложил президент В.В.Путин в Послании Федеральному Соб­ранию. 

Если в решении поставленной проблемы мы будем опираться прежде всего на собственные традиции, интеллектуальный потенциал нашего народа и полноценный государственный заказ, то эффективность научных исследований будет кратно повышена в кратчайшие сроки.

Новосибирск

От редакции. Очевидно, далеко не все ученые разделяют точку зрения автора. Приглашаем читателей к обсуждению затронутых В.Таракановым вопросов.