Насколько мы отождествляем себя с государством, в котором живем? Вопрос непростой, учитывая события последних лет. Эта проблема касается и бывших республик распавшегося СССР, и стран Европы, которые, наоборот, объединились. Доктор исторических наук, профессор Елена ХАХАЛКИНА из Национального исследовательского Томского государственного университета изучает тему национальной идентичности в условиях открытых границ ЕС (на примере отдельных стран Евросоюза). Она поддержана грантом Президента РФ молодым ученым. Корреспондент “Поиска” побеседовал с молодым исследователем.
— Что подразумевают под понятием “национальная идентичность”? Как оно менялось со временем и отличается ли для россиян и жителей других стран?
— Под национальной идентичностью понимается чувство сопричастности и отождествления себя со страной. Причем это отождествление может быть не только на национальном, но также на местном, региональном, внешнеполитическом уровнях. Идентичность — это множественная ситуативная категория. Если сегодня человек в наибольшей степени соотносит себя, например, со своей малой родиной, местом, где он родился, то вполне вероятно, что завтра он под влиянием каких-то внешних, ситуативных факторов в первую очередь отождествит себя со страной.
Идентичность — категория очень подвижная. Если говорить об отличиях национальной идентичности для россиян и жителей других стран, то, конечно, каждый опыт уникален. Национальная идентичность, в принципе, является понятием, относительно недавно ставшим предметом пристального внимания исследователей, начиная с 1990-х, когда в научный оборот вошел термин “идентичность”. В зарубежной науке начал разрабатываться в 1930-е в психологии. Во второй половине XX века с “идентичностью” стали работать представители других наук, и особенно широкое распространение термин получил в связи с развитием идей мультикультурализма.
На примере России можно говорить о пока еще не сложившейся постсоветской или российской идентичности, что косвенным образом подтверждает поиск руководством страны оптимальной формулы национальной, сплачивающей разные слои населения идеи.
Опыт национальной идентичности в странах Евросоюза также уникален. Есть страны, национальная идентичность которых формировалась как компонента, органичная часть общеевропейской идентичности, например, в ФРГ. Есть другой пример — Великобритания, которая ведет переговоры о выходе из Европейского союза. Сама национальная идентичность этого государства долгое время формировалась не как компонента, а как противовес общеевропейской идентичности.
И хотя так называемый Brexit (выход Британии из Евросоюза) не вызвал эффект домино, всплеск евроскептических настроений наблюдался в разных странах сразу после референдума, в том числе во Франции, Нидерландах. И говорить об идентичности ЕС как некоем сформировавшемся явлении также не приходится. Национальная идентичность в этих условиях становится более крепкой, что ослабляет Европейский союз как целостное образование.
— А как обстоят дела с открытостью границ ЕС?
— В условиях массовой волны беженцев, устремившихся в 2014-2015 годы в Европейский союз, многие страны стали ужесточать контроль как на внешних, так и на внутренних границах путем ограничения действия Шенгенской визы. В связи с этим возникает вопрос: что ждет границы Евросоюза? Он очень важен, поскольку свободное передвижение людей было одной из целей создания сначала европейских сообществ в 1950-е, а затем и Европейского союза.
Сейчас в Брюсселе с оптимизмом — может быть, не вполне оправданным — смотрят на будущее открытых границ. В сентябре 2017 года председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер, выступая перед Европарламентом с ежегодным посланием к правительствам стран ЕС, заявил, комментируя ситуацию с беженцами, что “Европа не крепость и никогда не должна ею стать”. Такой призыв следует понимать как приверженность сложившимся и отраженным в ряде документов принципам открытых границ.
Проблема идентичности в контексте границ имеет большое значение и для России. Мы находимся на втором месте после США по численности иммигрантов, и в этих условиях объективно стоит задача сплочения многоэтничного общества и укрепления общегражданской идентичности. Хотя моя ближайшая задача не предполагает изучения непосредственно опыта России.
— Какие конкретно страны стали для вас предметом изучения?
— Я вместе с группой моих соисполнителей — коллег и учеников — буду рассматривать опыт разных стран ЕС, прежде всего, многонациональных: Британии, Франции, Германии. Также изучу опыт стран Центральной и Восточной Европы, или так называемой Новой Европы, некоторые из которых фактически выступают против принципа открытых границ. Например, Венгрия, Хорватия и Словения в условиях острой фазы иммиграционного кризиса возвели заграждения против беженцев. Хотя такие меры оказались слабоэффективными, миграционная тематика не сходит с повестки дня, и странам ЦВЕ так или иначе и дальше придется участвовать в совместном решении иммиграционных проблем.
Самый интересный случай связан с выходом Великобритании из Европейского союза. Так как сама национальная идентичность этого государства укреплялась в противовес попыткам Брюсселя сформировать общеевропейскую, то сейчас возникает вопрос о будущем британской идентичности, о которой, в принципе, можно говорить лишь с определенной долей условности. Это связано с тем, что в Соединенном Королевстве традиционно сильными позициями отличалось региональное самосознание. Не случайно после референдума 23 июня 2016 года Шотландия заявила о желании провести повторный референдум о выходе из Соединенного Королевства с тем, чтобы остаться в ЕС.
Исторически “особость” Великобритании как европейского государства определялась островным положением страны, традициями внешней политики и тесными узами с Британской империей — в экономическом, ментально-психологическом, культурном и миграционном значениях. В нее входили колонии и доминионы, с которыми метрополия торговала, в которые вкладывала капиталы, на развитие которых оказывала большое политическое и культурное влияние. Осознание и восприятие себя как центра глобальной Pax-Britannica, не замкнутой на европейском континенте, наблюдается в Великобритании и сейчас. Расставание с империей после Второй мировой войны происходило в рамках ее трансформации в Содружество наций.
Британское Содружество наций было создано в 1931 году, в тот период в него вошли только доминионы. Позднее, после Второй мировой войны, в условиях обозначавшегося распада мировой колониальной системы стало происходить активное включение в эту организацию уже на правах независимых государств бывших колоний. Содружество перестало именоваться “Британским”. Эта организация существует до сих пор, в нее вошли почти все бывшие доминионы и колонии, и на сегодня в ее составе — 53 государства.
Анализ попыток Великобритании вступить в европейские сообщества в 1960-е демонстрирует, что страна не была готова пожертвовать ради этого ни частью своего суверенитета, ни экономическими преференциями в отношениях с бывшими колониями. Девизом было: “Не уступая, заставить уступить других”. Вплоть до сегодняшнего дня британское государство оставалось “неудобным” партнером с особым взглядом по ряду ключевых направлений деятельности ЕС. И по отдельным вопросам Британия выступала на одной стороне со странами ЦВЕ.
В дальнейшем произойдет перегруппировка сил внутри ЕС. В этих условиях интересно будущее франко-германского тандема, который пытается и будет пытаться работать на то, чтобы вдохнуть новую жизнь в проект под названием “Европейский союз”. Однако в условиях политически нестабильной ситуации в Германии также вероятны серьезные подвижки в результатах очередных “замеров” национальной и общеевропейской идентичности, их соотношении на примере отдельных государств.
— Как вы проводите свои исследования? Какие источники используете?
— Я и моя группа обрабатываем широкий круг материалов. Среди них — данные социологических опросов, материалы статистики, прессы, научной литературы. Категория идентичности тонкая, сложно уловимая, для ее “замера” Европейская комиссия разработала набор определенных элементов, которые носят как закрепленный, так и “подвижный” характер.
В качестве “постоянного” элемента в опросе может выступать, например, единая валюта — евро — или принцип свободного передвижения рабочей силы внутри Европейского союза. В качестве “подвижного” элемента — экономические, культурные, спортивные и другие достижения организации, которые участник опроса может озвучить в пункте “другое”. Один из инструментов “замера” разных уровней идентичности — национальной, региональной и общеевропейской — опросы социологической службы “Евробарометер”. Она действует с 1973 года и дважды в год составляет отчеты для Еврокомиссии, основанные на изучении общественного мнения по самым разным вопросам.
Также мы будем использовать новейшую литературу по вопросам национальной идентичности, ее соотношении с общеевропейской, публикации, посвященные трансформации границ на примере Евросоюза в ретроспективе и на современном этапе.
У меня много командировок по России — для работы в библиотеках, научных центрах, архивах. Бывают и зарубежные научные поездки — для стажировки и сбора материала. Большой массив литературы я собрала во время визита в Великобританию, в библиотеках Университета Кента и Бирмингемского университета. Важное значение для меня имеет живое общение с зарубежными коллегами, например, по миграционной проблематике, развитию Европейского союза.
— Кому могут быть интересны результаты вашей работы? Где они будут использоваться?
— Результаты работы моей группы могут заинтересовать экспертные службы, государственные органы, исследователей, занимающихся схожими научными проблемами. Опыт Европейского союза для укрепления общеевропейского самосознания будет полезен разным странам (в том числе России), которые ставят задачи бесконфликтного проживания на одной территории представителей разных этнических и конфессиональных групп, сплочения населения перед лицом внешних и внутренних угроз. Изучение национальной идентичности, способов ее формирования и укрепления — вопрос отнюдь не праздный, он актуален для большинства ведущих государств мира.
Также я разработаю оригинальные учебные курсы, что особенно важно в условиях появления новых образовательных направлений и создания магистерских программ, в том числе по миграционным исследованиям.
— Какие результаты ожидаете получить при выполнении нынешнего проекта?
— Наша задача — выявить соотношение между ослаблением национальной идентичности и фактором открытых границ на основе определения разных моделей национальной идентичности и их составных элементов, а также проведение сравнительного анализа разных идентификационных моделей. Планируем создать прогнозы того, как будет меняться динамика моделей национальной идентичности под влиянием развития самого Европейского союза.
Беседу вел Василий ЯНЧИЛИН
Фото предоставлено Е.Хахалкиной
Нет комментариев