Рожденный для развития. ИБР РАН перешагнул в новый век.

100-летний юбилей Института биологии развития им. Н.К.Кольцова РАН отмечают в эти дни не только его сотрудники, но и многочисленные друзья, все, кто здесь работал и учился, кто интересуется успехами отечественной биологии. Созданный выдающимся русским зоологом академиком Николаем Кольцовым, институт быстро стал одним из ведущих научных экспериментальных учреждений мира. В годы лысенковщины его без всяких на то оснований слили с другой организацией, а некоторые лаборатории вообще закрыли. Только через 19 лет, в 1967 году, благодаря самоотверженным усилиям академика Бориса Астаурова, институт был воссоздан и вновь заработал в полную силу. С глубоким почтением произносят биологи имена двух академиков, которых считают “отцами” института. Данью памяти одному из них стало открытие в фойе учреждения бюста Н.Кольцова — авторской копии работы известного скульптора-монументалиста Веры Мухиной. Оригинал, как музейная реликвия, хранится здесь же, в кабинете директора члена-корреспондента РАН Андрея Васильева. В дни торжеств руководитель ИБР РАН рассказал корреспонденту “Поиска” о том, чем живет коллектив сегодня. 

— С самого начала институт был мультидисциплинарным, и здесь всегда во главу угла ставился эксперимент. Когда Николай Константинович Кольцов организовывал его, он даже назывался Институтом экспериментальной биологии. Традиция сохранилась по сей день: мы работаем почти со всеми биологическими объектами, начиная от генов и заканчивая популяциями видов. Среди наших сотрудников есть генетики, зоологи, физиологи, нейробиологи, цитологи, специалисты по молекулярной биологии и экспериментальной эмбриологии. Широта научного поиска придает коллективу устойчивость: разнообразие дисциплин способствует взаимному обогащению ученых. Они оперативно воспринимают новую информацию из смежных областей и используют ее в исследованиях. 

— Назовите, пожалуйста, имена тех, с кем связаны достижения института последних лет.

— Всех не перечислить. Но важно, что значительный вклад в биологию развития вносят сегодня и сложившиеся ученые “с именем”, и молодежь. 

Один из известнейших наших исследователей — заведующий лабораторией нервных и нейроэндокринных регуляций академик Михаил Угрюмов. Это ведущий специалист по механизмам развития нейродегенеративных заболеваний, в частности болезни Паркинсона. Он изучает влияние различных систем организма на развитие нейросистемы головного мозга, а поскольку нейрозаболевания часто связаны с процессами старения, то интересуется и этими вопросами. Коллектив под руководством Михаила Вениаминовича сотрудничает со многими лабораториями мира, особенно тесно — с очень сильными научными группами из Франции. 

Серьезным достижением стали результаты недавней докторской работы Ольги Симоновой о том, как изменения активности некоторых генов могут влиять на функции других генов и развитие организмов в целом. Интересно, что исследование проводилось на классическом объекте — плодовой мушке-дрозофиле, с которой, как это ни удивительно, в нашей стране сегодня работают немногие.

Фантастические результаты в области эволюции половых хромосом у животных были получены Ириной Баклушинской. Ирина Юрьевна показала, как в случае утери видом мужской Y-хромосомы начинается процесс ее формирования из женской Х-хромосомы. Вероятно, сходным путем шло и первоначальное формирование Y-хромосомы. Вопросы регуляции пола исследуют несколько лабораторий института, ведь биология развития не может обойтись без изучения механизмов передачи наследственности. 

Важное открытие принадлежит нашему выдающемуся цитологу Всеволоду Бродскому. Изучая межклеточные взаимодействия, он обнаружил, что клетки, оказавшись в ограниченном объеме, не просто обмениваются информацией друг с другом, но синхронизируют некоторые физиологические процессы, такие, например, как синтез белков. Это открытие, как мы надеемся, позволит ответить на один из фундаментальных вопросов биологии — о возникновении многоклеточных организмов. Всеволод Яковлевич предположил, что именно “социальное поведение” клеток является путем к образованию многоклеточности.

Автор оригинальной концепции химического регулирования формированием ансамблей нейронов Дмитрий Сахаров хорошо известен за пределами научной лаборатории как поэт и бард Дмитрий Сухарев. Песни на его стихи исполняют супруги Никитины. А слова к песне “Александра” из кинофильма “Москва слезам не верит”, соавтором которой он является, знает, наверное, каждый житель нашей страны. 

— Это точно! Но вернемся к разговору об экспериментах. Где вы их проводите? 

— Здесь, на территории института, у нас есть довольно большой виварий, который мы недавно отремонтировали. 

Отличная экспериментальная база — биологическая станция “Кропотово” в Каширском районе Подмосковья. Именно там в советские годы академики Борис Астауров и Владимир Струнников открыли возможность регуляции пола при партеногенезе (так называемом “девственном размножении”). Их интересовала фундаментальная задача — возможность влиять на развитие зародыша, возникшего из неоплодотворенной женской половой клетки, на примере тутового шелкопряда. Оказалось, что один из важнейших факторов, влияющих на пол будущей гусеницы, — особый температурный режим. Исследование дало громадный прикладной результат. Дело в том, что самки шелкопряда продуктивнее самцов в производстве шелковой нити и сама их нить прочнее и качественнее. Технологии выведения сразу же заинтересовали шелководческие хозяйства в разных странах. Советский Союз тогда хорошо заработал, причем в иностранной валюте.

Ну и, конечно, значительная часть сотрудников института с началом полевого сезона покидает столицу и отправляется в экспедиции, чтобы изучать объекты живой природы — птиц, рыб, млекопитающих — в местах их обитания. Это одержимые люди. Хотя, надо сказать, ученые вообще все одержимые… 

— Значит ли это, что их не очень-то интересует, найдут ли научные результаты практическое применение?

— История института свидетельствуют о том, что нет чисто фундаментальных и прикладных исследований: вслед за крупными научными открытиями, как правило, возникает прикладной результат. Примеров тому не счесть. Так, мой учитель Василий Терских и его соавтор Екатерина Воротеляк изучали иерархию стволовых клеток во взрослом организме. В результате у нас появилось новое направление — тканевая инженерия — выращивание клеток для лечения болезней. Мы активно сотрудничаем сейчас с клиниками, разрабатывая технологии восстановления поврежденных тканей и органов. 

Научный коллектив под руководством заместителя директора института Натальи Шаровой, изучая протеосомы — молекулы, определяющие процесс обновления белков в клетке, — получил совершенно неожиданные результаты. Выяснилось, что особенности организации этих молекул влияют на развитие некоторых опухолевых процессов. Это привело к идее создать основанную на полученных результатах диагностическую систему для выявления ряда онкозаболеваний и даже позволило предложить новые способы лечения рака. 

— С какими организациями вы сотрудничаете? 

— Круг наших партнеров довольно широк. Это и НИИ скорой помощи им. Н.В.Склифосовского, и Томский медицинский центр, и Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И.Пирогова. С университетом у нас есть совместные программы и даже лаборатории. 

Две базовые кафедры ИБР РАН открыты в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова: кафедра эмбриологии, которой я заведую, и клеточной биологии и гистологии. Лекции студентам мы читаем непосредственно в стенах института, здесь же проводим практические занятия. Многие по окончании магистратуры поступают к нам в аспирантуру, благодаря чему обеспечивается приток молодых исследователей. 

— Готовясь к интервью, я заметила, что один из самых интересных разделов сайта института — комментарии ваших ученых по поводу значимых публикаций в ведущих мировых научных журналах. Вы это делаете для студентов?

— В том числе и для них. А также для преподавателей, школьников и всех, кто интересуется биологией. Научно-просветительская деятельность — трудная, но важная миссия ученого. Каждую неделю в журналах появляются новые статьи с крайне любопытными результатами, которые, к сожалению, зачастую проходят незамеченными. Мы должны не только заниматься исследованиями, но и, будучи специалистами в своей области, доносить экспертное мнение до общества. 

Вот, например, в августе этого года была опубликована американская статья о редактировании генома человеческого эмбриона. При ее обсуждении на первый план выходит не столько техническая возможность реализовать методику, сколько морально-этический аспект проблемы. Дело в том, что любой вид, в том числе и человек, должен эволюционировать, проходить естественный отбор. При редактировании генома эмбриона эволюция отменяется, человек становится объектом искусственного отбора. Здесь кроется опасность, ведь мы не можем предугадать, к каким последствиям это приведет. 

— А у вас в институте проводятся работы, связанные с редактированием генома?

— Да, но не генома человеческого эмбриона. Мы берем клетки взрослого человека, страдающего, например, наследственным или инфекционным заболеванием, редактируем их и возвращаем обратно в организм здоровыми. Сейчас группа исследователей под руководством Эрдема Дашинимаева ищет способы сделать человеческий организм устойчивым к вирусу иммунодефицита человека. У наших клеток есть рецепторы, на которые “садится” вирус. Если эти рецепторы убрать, то вирусу не будет места. 

Вообще, при помощи редактирования генома можно лечить очень многие заболевания. Эти технологии, появившись всего несколько лет назад, начали активно разрабатываться во многих лабораториях мира. И хотя они пока не используются в клинической практике, думаю, что в самое ближайшее время, с горизонтом в пять лет, дойдут до широкого внедрения. 

— Похвалитесь публикациями сотрудников института, вызвавшими в последние годы резонанс в научном мире?

— В этом году Международное научное агентство Топ-1000, которое формирует лист из наиболее заметных статей года, отметило публикацию сотрудников ИБР РАН Татьяны Коршуновой, Дмитрия Воронцова и Варвары Дьяконовой в международном “Журнале экспериментальной биологии” (Journal of Experimental Biology) как особо значимую в своей области. Ученые показали, что двигательная активность улиток повышает скорость принятия ими решений. 

Любопытно, что до этого Варвара Дьяконова провела похожий на описанный в статье эксперимент на домовых сверчках. Эти насекомые очень агрессивны, самцы жестоко дерутся за территорию, и побежденный самец покидает ее, становясь пассивным. Варвара заметила забавную вещь: если проигравшего сверчка подбросить так, чтобы он особым образом перевернулся в воздухе и полетал, то к нему возвращается прежняя агрессивность. Что именно и почему влияет на поведение сверчка, сказать пока трудно. 

— Может, и человека, страдающего депрессией, нужно как-то “подбросить”? 

— Не буквально, конечно. Но статья не случайно привлекла внимание экспертов. Полученные результаты могут иметь непосредственное отношение к человеку, к объяснению того, почему двигательная активность, занятия спортом помогают бороться с депрессией и повышают жизненный тонус. 

— Как вы отмечаете столетие института?

— Проведением научной конференции. Рады видеть у себя в гостях коллег из других институтов, общаться и делиться научными новостями. 

Беседу вела Елена МОРГУНОВА

Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА

На фото: Открытие бюста Н.Кольцова в ИБР РАН

 

Нет комментариев