В декабре прошлого года Президент России Дмитрий Медведев на встрече с Общественным комитетом своих сторонников высказался довольно резко. По словам главы государства, консолидированные расходы на образование в России составляют 2 триллиона 100 миллиардов рублей, “при этом деньги идут непонятно куда и непонятно на что”. Не правда ли, обидно звучит — особенно для университетов, которые получают эти миллиарды и успешно отчитываются о проделанной работе?
В неявной форме, может, сам того не подозревая, президент затронул больную тему принципов распределения государственных средств, выделяемых на образование. Сейчас этот вопрос особенно актуален. 1 февраля вступает в силу закон, согласно которому в конкурсе на госзаказ на подготовку специалистов могут участвовать и негосударственные вузы. Разрабатывается система критериев — она станет ситом, через которое пройдут далеко не все высшие учебные заведения.
Ректор Российского нового университета профессор Владимир ЗЕРНОВ считает, что допуск негосударственных вузов к госзаказу можно трактовать как шаг к созданию подлинно конкурентной среды в образовании. Но идти нам по этому пути еще ох как долго.
Разговор начался с комментария ректора по поводу заявления президента.
— Все верно, деньги не доходят до конкретного потребителя в науке и образовании. При распределении бюджетных средств не определяются ни конкретные цели, ни четкий результат. Именно поэтому складывается ощущение не только у граждан, но и у руководителей государства, что деньги “идут непонятно куда” — проверить их путь крайне сложно. Если мы будем оценивать эффективность финансирования образования исключительно по отчетам об освоенных ресурсах, мы никогда не ответим на вопрос, куда уходят триллионы. Деньги необходимо выделять только тем, кто сможет дать адекватные, конкурентоспособные результаты, оцениваться же эти результаты должны по прозрачным, одинаковым для всех и ясным для каждого критериям.
— Насколько я знаю, эти критерии обсуждаются образовательным сообществом? Вот и закон принят… Ситуация все же меняется?
— Попытки обсуждения идут давно. У этого закона очень длинная и странная судьба. Когда Андрей Александрович Фурсенко только был назначен министром образования и науки, то на первой же встрече с ректорами представители негосударственных вузов из его родного Питера ему сказали, что их не устраивает сложившаяся ситуация. В России нет министерства образования, есть министерство государственного образования, потому что интересы другого сектора, негосударственного, это ведомство полностью игнорирует. Министр пообещал приложить все усилия для того, чтобы негосударственные вузы были приравнены в правах к государственным. И когда готовилось заседание Госсовета 2006 года, в решении его рабочей группы было четко написано о равнодоступности высших учебных заведений с разными формами учредительства к государственным ресурсам. После этого был объявлен конкурс на контрольные цифры приема и больше сотни негосударственных вузов подали свои заявки. Но… ничего не изменилось. До сих пор негосударственные вузы не могут получить поддержку со стороны государства.
— Как это соотносится с мировой практикой? Ведь многие новые идеи пришли в наше образование с Запада.
— Мировой практике это полностью противоречит. Не только в странах бывшего социалистического лагеря, но даже в коммунистическом Китае негосударственный сектор имеет мощнейшую государственную поддержку. Например, недавно отмечалось 20-летие негосударственного сектора образования в Восточной Европе. В Польше негосударственные вузы получают от государства более 10 миллиардов рублей в год. Посмотрите, как меняется тренд инвестиций в государственное и негосударственное образование: в странах мира и в России картина прямо противоположная. Сейчас практически нет ни одной страны, более-менее развитой, за исключением нашей, где негосударственный сектор не имел бы поддержки со стороны государства.
— Известно отношение ректорского сообщества к негосударственному сектору образования. Президент Российского союза ректоров Виктор Садовничий еще до принятия закона написал в Государственную Думу письмо, в котором изложил позицию РСР. Ректоры государственных вузов выступали против принятия этого закона.
— Отношение со стороны государственных вузов понятно. Ведь для них фактически речь идет о выращивании рядом конкурентов. Но отсутствие конкурентной среды в образовании привело к печальным последствиям. Наших вузов нет не только в первых десятках, но и в первых сотнях мировых рейтингов. А если посмотреть по критериям Шанхайского рейтинга, то из российских вузов, особо обласканных государством в плане финансового зонтика, не более пяти — семи могут соответствовать его показателям. Ну ладно, нобелевские лауреаты среди преподавателей и выпускников наших вузов есть, но мало у кого… Многие ли вузы дают публикации в журналах с импакт-фактором выше 10? Таких вузов по России, оказывается, существенно меньше десятка (замечу: среди них есть и негосударственные, которые ни копейки от государства не получают!).
По письму Российского союза ректоров было совещание в Минобрнауки, после которого, казалось, все вопросы были сняты, потому что ни один из участников не высказался против допуска негосударственных вузы к госзаказу. Все поддержали создание конкурентной среды.
Кстати, наиболее яркий пример благотворности конкуренции показала наша страна. В годы войны в СССР было шесть КБ в области авиации. И это привело к тому, что после войны многие десятилетия именно наша страна была тут “законодателем мод”. Когда Хрущев на Ту-114 прилетел на заседание ООН в США, у них даже не было трапа, который доставал бы до самолета. Они такие самолеты еще даже не проектировали, а мы их уже серийно производили. Вот что такое конкурентная среда!
Что же касается образования и науки, тут ярчайший пример — Австралия. Министр образования этой страны рассказывал, что они вначале поддерживали только государственные вузы, но, когда увидели, что деньги уходят как в песок, а отдачи нет, создали все условия для конкуренции вузов. В итоге Австралия сейчас занимает второе место в мире по абсолютным объемам экспорта образования. Страна, где нет своей профессуры и своих студентов! У нас все это есть, да и материальная база не такая уж плохая. А самое главное — русские после развала СССР стали крупнейшей в мире разделенной нацией. По идее, Россия должна занимать ведущее место в мире по экспорту образования. Увы, этого нет. Я вижу две основные причины. Организационно-экономические отношения в системе образования не соответствуют рыночной экономике. И второе, как следствие первого, — отсутствие конкурентной среды в образовании и науке.
— В чем вы расходитесь с РСР?
— РСР предложил ввести новые критерии допуска к госзаказу, причем только для негосударственных вузов. В письме В.Садовничего предлагаются показатели, по которым, кстати, не пройдет и половина государственных вузов. А многие негосударственные пройдут. Мы не против критериев. Но, во-первых, они должны учитывать нынешнее развитие высшей школы. А во-вторых, отвечать основной задаче вуза: служить инновационному развитию страны. Сегодня инновационная активность высшего учебного заведения не учитывается никакими показателями. Правда, Рособрнадзор активно пытается эту ситуацию исправить, выступая за то, чтобы критерии отвечали мировым.
Необходимо взять за основу те критерии, по которым сейчас распределяется госзадание. Не все они нас устраивают, я согласен, так надо их подправить. Но это должны быть критерии четкие, ясные, выполнимые и, подчеркиваю, нацеливающие вузы на инновационную деятельность.
Какую конкурентоспособную продукцию производят сегодня малые предприятия при университетах? РосНОУ — негосударственный вуз, но выпускает кардиологический прибор, который первым в стране после развала СССР получил сертификат ЕС. По данным РОСНАНО, на сегодняшний день мы производим самые чистые как в стране, так и в мире нанотрубки. Но почему мы не получаем никакой поддержки от государства, а при этом 200 с лишним вузов готовят специалистов по нанотехнологиям, но не производят основу — нанотрубки? Это то же самое, что готовить спортсменов-пловцов, не наливая воды в бассейн. А они, может, воды боятся. Как же потом будут ставит мировые рекорды?
Отсутствием конкурентной среды и поддержкой только “своих” образование активно сталкивают в колею российского автопрома. Когда проходил конкурс исследовательских университетов, на сайте STRF висело сразу два объявления: первое — что к нему будут допущены все вузы, включая негосударственные, второе — что допускаются исключительно вузы федерального подчинения. Разве только государственные вузы производят нужный продукт? Это напоминает мне, как несколько лет назад один из руководителей правительства доказывал, что именно “Волга” — лучший автомобиль. Покажите мне хоть одного чиновника, который сейчас ездил бы на “Волге”. Надо сильно потрудиться, чтобы такого найти.
И все же стоит цель более высокого порядка, чем уравнивание в правах государственных и негосударственных вузов. Пора ставить вопрос о том, чтобы образование стало катализатором инновационного развития. Почему в нашей стране в течение уже многих лет вклад инноваций в развитие экономики составляет несколько процентов, в то время как во всем мире эта цифра на порядок выше? Почему малые инновационные предприятия вузов не производят конкурентоспособной продукции? Почему нет публикаций в ведущих мировых журналах? Потому что такова результативность работы научных школ. Почему исследовательские университеты утверждаются раз и навсегда? Где критерии их оценки? Нам говорят, что вот будет отчет ежегодный, и не все вузы его выдержат. Вы знаете хотя бы один пример, чтобы кто-то не отчитался, не выдержал? Я не знаю.
Участвуя в конгрессах соотечественников, я вижу, что русские ученые, живущие в России и за ее пределами, уже с трудом друг друга понимают. Если наши “там” говорят о полученных результатах, то наши “здесь” — о потраченных ресурсах (они же освоенные). По этому параметру мы, конечно, проиграем любому государственному вузу.
Согласен с тем, что среди критериев должно быть и качество приема. Оно сейчас определяется средним баллом ЕГЭ. В стране десятки примеров, когда средний балл поступающих в негосударственные вузы оказывается существенно выше, чем у поступающих на бюджетные отделения государственных вузов. Кроме того, есть несколько регионов, где негосударственные вузы не только принимают абитуриентов с более высоким баллом ЕГЭ: в них еще и стоимость обучения самая большая в регионе. Наверное, это о чем-то говорит?
— А какие вузы в мире лидируют — государственные или негосударственные?
— В любом мировом рейтинге, а их более 20, в первой десятке лучших вузов мира, как правило, лишь один-два государственных вуза, все остальные — негосударственные. Если возьмем первые 50 или 100 высших учебных заведений, не более 10% окажутся государственными. Еще пример. Можно не приводить рейтинги стран — мировых лидеров по изобретательству, и знаете почему? Потому что они в точности совпадают с рейтингом мировых лидеров по количеству обу-чающихся в негосударственном секторе.
Беседовала Наталия БУЛГАКОВА
Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА
Нет комментариев