Роспуск в подарок. Почему закрыли Коминтерн?

— Изучение деятельности Коминтерна для исследователя просто находка, — уверяет Наталья Сергеевна. — Разобраться в огромном массиве фактов — все равно что распутать большой тугой клубок. В нем оказались переплетены события, касающиеся множества стран не только Восточной и Западной Европы, но и Латинской Америки, даже Африки, начиная с 20-х годов ХХ века.

Какую роль сыграла крупнейшая международная коммунистическая организация в жизни многих государств мира?

Большевики создали Коминтерн еще в 1919-м, и в первые годы существования он призван был пропагандировать идеи приближающейся мировой революции — наверное, главного идеологического вектора в политике большевиков. И это, заметим, в разгар Гражданской войны, когда еще не было ясно, кто кого. Однако большевики достаточно быстро поняли, что в одночасье победа мировой революции вряд ли осуществима, и примерно к 1925 году от лозунга отказались. После тяжелейшей Первой мировой вой­ны потрясенные страны стали постепенно приходить в себя: разруха уже не носила столь катастрофического характера, экономика начала укрепляться. Но населению едва ли не большинства европейских государств жилось еще достаточно трудно. Революционное движение в отдельных странах продолжалось, левые силы ощутимо влияли на работу парламентов. Коммунисты вместе с социалистами и социал-демократами “дергали” правительства, всячески настраивая против них трудящихся. Эти тенденции Москва считала необходимым укреплять и развивать, поддерживая всех, кто критически относился к собственным правительствам и хотел перемен. Фактически, называя вещи своими именами, Коминтерн должен был вести подрывную деятельность во множестве стран мира, создавая сферы влияния через свои опорные пункты. И коммунистическим ячейкам это удавалось: политическое затишье после войны в Европе так и не наступило, спокойной жизни у властей не было. 

О том, сколь высокое значение Кремль придавал деятельности Коминтерна, можно судить по тому факту, что руководителями его назначались видные партийцы. Сначала во главе организации стоял Г.Зиновьев, которого сменил Н.Бухарин, затем известный всему миру коммунист Георгий Димитров (на снимке). А куратором Коминтерна назначили В.Молотова — с ним в основном и контактировал Димитров (со Сталиным он встречался редко).

— Коминтерн представлял собой как бы одну большую коммунистическую семью: хоть говорили в ней на разных языках, но верили в одни и те же идеи. “Семья”, правда, получилась неоднородной: компартии были разные и по численности, и по “удельному весу”. Были сильные лидеры и не очень, но разногласий, во всяком случае больших, не было. Зарубежные коммунисты “снизу вверх” смотрели на большевиков: ведь им одним удалось прийти к власти, подчинив себе огромную страну. Кремль для коминтерновцев был идейным вдохновителем, наставником, дело делающим и средств на это не жалеющим. Деньги шли на привлечение новых членов в разнообразные коминтерновские организации и на их поддержку, издание партийных газет, литературы и, конечно, на разведку. Опираясь на партийные ячейки, очень удобно было собирать самые разные сведения — важнейшая сторона деятельности Коминтерна. Центр связи в Москве засылал коминтерновцев со специальными заданиями во множество европейских стран. Для советских разведорганов это была блестящая находка: они заполучили преданных идее людей, которых не надо было учить языку и знакомить с местными обычаями, у большинства из них были связи в партийных кругах. Из разведчиков Коминтерна получались великолепные профессионалы, один Рихард Зорге чего стоил.

Коминтерн очень активно участвовал в гражданской войне в Испании, однако попытка установить власть коммунистов в стране не удалась. Одна из причин — “пестрота” многочисленных партий, не подвластных Москве или даже против нее выступающих. Неудачный опыт испанских событий несколько охладил пыл советских вождей. Они перешли к кропотливой борьбе за влияние на общественную жизнь зарубежья, требовавшей времени, терпения и, конечно, денег на поддержку сторонников коммунистической идеологии.

— Жилось, думается, неплохо. В Москве располагался президиум организации, здесь работали постоянные ее члены и сотрудники различных рангов. Много среди них было нелегалов, в целях безопасности перебравшихся в Москву. Жили они в одной из центральных гостиниц столицы, входили в партийную элиту — и пользовались соответствующими благами. Но для большинства из них, думаю, это было не так уж важно. Убежденные коммунисты, готовые ради идеи рисковать жизнью, они приехали в Москву, чтобы бороться за “светлое будущее” своих народов. Понятие “идейная борьба” было для них не пустым звуком. Не миновали их и репрессии. Попали под них в основном те, кто стал профессиональным разведчиком. Чтобы ими легче было управлять, из Коминтерна их переводили в “органы”, после чего многие оказывались на Лубянке. А потом была война. 22 июня 1941 года Сталин сказал Димитрову: “Коминтерн пока не должен выступать открыто. Партии на местах развертывают движение в защиту СССР… Не ставить вопрос о социалистической революции”. Все силы Коминтерн отдал на помощь СССР: разворачивал партизанское движение и движение сопротивления, вел подпольную работу и, конечно, разведку… 

— Весной 1943 года в немецких газетах впервые появилось это название — Катынь. Немцы обнаружили захоронения расстрелянных польских офицеров и сообщили об этом на весь мир. Потрясенные поляки (правительство генерала Владислава Сикорского в изгнании) обратились в международный суд в Гааге с просьбой провести расследование. Обращение это страшно возмутило Сталина — и он разорвал дипотношения с польским правительством. Черчилль и Рузвельт очень негативно отнеслись к демаршу СССР. Британский премьер писал Сталину: “Я не могу воздержаться от выражения своего разочарования по поводу того, что Вы сочли необходимым предпринять акцию разрыва отношений с поляками…”. В то же время они не хотели обострять отношения с Москвой и даже обещали Сталину подействовать на В.Сикорского, чтобы он отказался от заявления. Но было уже поздно: Сталин не собирался мириться. У него наготове был план, по которому, вступив в Польшу, он намеревался поставить во главе страны намеченных им людей, и действующее польское правительство в изгнании было ему совсем не нужно. И спустя несколько дней после этих событий Сталин объявил Молотову, что считает необходимым распустить Коминтерн, и преду­предил об этом Димитрова: “Коминтерн как руководящий центр для компартий при создавшихся условиях является помехой самостоятельному развитию компартий и выполнению их особых задач”. 

— Разрыв дипотношений произвел сильное впечатление — то был удар по союзническим договоренностям. И Сталин хотел загладить неприятный инцидент, сделать союзникам подарок — прекратить деятельность Коминтерна. Зная прекрасно, что Запад косо смотрит на коммунистическую организацию, которую называл “рука Москвы”, Сталин нашел момент, чтобы смягчить обстановку, показав всему миру, что Советский Союз прекращает революционную борьбу. Неудивительно, что шаг Москвы был воспринят с большим одобрением.

— Я бы сказала, неоднозначно. В Коминтерне было достаточно довольно слабых, малочисленных компартий — и вдруг они остались без поддержки. Это был удар. Зато сильные, например итальянская и французская, скорее даже обрадовались: наконец-то они освобождались от диктата Москвы, теперь им перестанут приказывать “сверху”. Многие видные коминтерновцы — М.Торез, П.Тольятти и др. — вернулись в свои страны. А масса людей разных национальностей в одночасье осталась не у дел: ведь остановился огромный слаженно работавший механизм. Он включал самые разные сферы деятельности, например нелегальную радиосвязь с компартиями за границей, подготовку радиооператоров и техников для систем связи, изготовление документов, шифров, специальной аппаратуры, нелегальное вещание на страны, радиоперехват и многое другое. Таковы были реальные потери в антифашистской борьбе. И Москва быстро поняла, что лишилась очень важного инструмента в своей иностранной политике, тем более что СССР готовился к вторжению в Восточную Европу и коминтерновцы могли бы пригодиться. И тогда на свет появился Отдел международных связей при ЦК ВКП(б). В начале 1944 года его возглавил все тот же Г.Димитров, по-прежнему подчинявшийся Молотову. Отдел продолжал существовать и после окончания Отечественной войны. А члены Коминтерна разъехались кто куда.